Боже, да что ж столько потрясений на один квадратный метр за сегодня?! Я-то помню, что Фил никогда не знакомил меня с семьей. Говорил, что у него есть братья и сестры, но живут они очень далеко, и он их не навещает. Теперь понятно почему.

– Филипп – ваш брат? – спрашиваю.

Так вот почему мне кажется, что я уже где-то видела эти черты лица и манеру двигаться.

На секунду мужчина замолкает, а взгляд перемещается на стену, куда ударился град, но затем стальные глаза возвращаются ко мне.

– Да, но его уже нет…

Я качаю головой, думая, а что бы изменилось, скажи Фил мне, что он из другого мира? Я бы не поверила. Я бы его возненавидела тогда. Мне потребовалось время, чтобы отпустить его. И если бы не Злата, которая стала моим смыслом жизни, то я бы не оправилась от разрыва с ним. Мне было очень больно, но с каждым днем, годом боль в сердце становилась тупее, и я могла нормально дышать без него. Я его отпустила.

– Почему он ушел от нас?

В сердце что-то натужно заныло. Если бы он тогда сказал, почему уходит. Но он решил просто поссориться, чтобы я ненавидела его. Что если он знал, что не вернется?

– Потому что здесь началась война, – усмехается мужчина, будто это какая-то прогулка, и тут же в его глазах появляется грусть. – Он хотел вас защитить и сделал все, что смог. Все, Ксюша, хватит. Еще раз говорю: ты можешь вернуться в тот мир, но Злата останется тут.

Я понимаю, что он не шутит. Какие тут шутки, когда мужик может превращаться в огромную ящерицу?

– Вы серьезно или издеваетесь? Какая мать бросит своего ребенка? – спрашиваю, приподняв бровь.

– Та, которая может умереть из-за своего ребенка. Злата для тебя опасна. И я не шучу.

– Классно получается. Муд… женек заделал ребенка, свалил в другой мир, оставив меня с дочкой, у которой проявились силы? – скептически спрашиваю.

– Это она вас сюда перенесла. Да, Злата сильнее, чем предполагалось, даже несмотря на то, что полукровка.

– Вы понимаете, что маленький ребенок, который всю жизнь жил с матерью, не поймет, почему она его оставила?

– У Златы здесь есть бабушка, у нее будут лучшие учителя.

– Никто из них не заменит мать, – качаю я головой.

В сердце давно уже такая черная дыра, что я просто срываюсь и кидаюсь на мужчину. Хочется расцарапать ему глаза, вырвать сердце, оставить его истекать кровью, но я просто жмусь к нему. К бесу гордость, я хочу остаться со своей девочкой. Мне больше ничего не нужно.

– Прошу, оставьте меня с ней, – по моим щекам текут слезы.

– Я не могу гарантировать твою безопасность, – он сжимает меня в объятьях.

– Она моя дочь, как бы я ни ненавидела ее отца, но молю вас. У меня никого, кроме нее, нет… – шепчу, трусь о его крепкое тело. – Я… я все что угодно буду делать. Только не разлучайте нас.

У меня ощущение, что я какую-то статую обнимаю.

Он спокоен и невозмутим, будто и не говорил матери, что забирает у нее ребенка. Чувствую жар его рук на моей талии. Его сердце мерно бьется в груди, тогда как мое готово прострелить грудную клетку насквозь. Он слегка сминает ткань моего платья.

Так делал Фил. Если закрыть глаза и представить, что я прижимаюсь не к твердой груди, а к мягкому животу, то один в один. Да ладно. Что, братья не могут обнимать женщин одинаково?

Боже, мой бывший муж – дракон. Вот так живешь с человеком и не знаешь, кто же рядом.

– Я так не могу, Ксюша, – отвечает он, отстраняясь от меня. – Пойми, вопрос не в том, останешься ты с дочерью или нет, выбор стоит между твоей жизнью и смертью. Филипп хотел, чтобы ты жила. Я не он и не могу гарантировать безопасность.

Его стальные глаза безотрывно смотрят в мои, будто он хочет там найти какие-то ответы на свои вопросы.

– Ничего страшного. Хотите, служанкой останусь? Да хоть поваром. Я готовить умею, только не разлучайте с дочкой.

Этот мужчина смотрит так, как смотрел Фил. Даже эмоции, с которыми он уходил, сейчас так похожи.

Да что ж у него сердце ни разу не екает, пока я распинаюсь?!

– И все же ты здесь не просто так, – он пропускает прядку моих волос сквозь пальцы.

– О, я это поняла, когда проснулась на вашем ложе, – я цепляюсь за его рубашку.

Какой же он красивый и сильный. Так и хочется провести руками по его крепкому телу. Ох, что за мысли, Ксюша? Он у тебя ребенка хочет забрать. Ему вообще нельзя доверять!

– Послушайте, я намного крепче, чем вы думаете. Я смогу постоять за себя. И вообще, раз вы какой-то волшебный, то, может, сможете сделать так, чтобы моя дочка не могла мне навредить?

– Только она сама должна это контролировать. Малейшая эмоция – и у нее происходит выброс силы, – поясняет мужчина.

Его рука скользит по моей спине, вызывая легкую дрожь. Мне немного холодно, и в то же самое время становится жарко. Я же лежу на нем. Мне немного стыдно за свои действия, но выбора нет. Я должна сделать все ради того, чтобы остаться с ребенком.

Ну же. Я же слышала, что тебе нравятся блондинки, ящерица ты ледяная.

Чувствую горячее прикосновение к лодыжке.

– Что вы делаете? – не свожу взгляда с его руки, скользящей по ноге.

Але, Ксюша! Он к тебе пристает!

Кровь растекается по венам, будто раскаленная лава. Мне нравится, как он меня касается. Я не рассчитывала, что мое тело так будет реагировать на него, хотя мы почти незнакомы.

Ладно, он почти родственник, учитывая, что он родной дядя Златы.

Совсем ненормальная реакция.

– Это так странно, – говорю, пытаясь отползти от него, но куда там: меня резко хватают и тянут на себя.

– Тише, Ксюша, – хрипло говорит мужчина. – Кто тебя подослал ко мне?

– Я же все вам рассказала.

– Ты знаешь, что это такое? – он вновь показывает мне колбу с золотистой жидкостью. – Это нашли в твоей куртке, после того как я принес вас сюда.

– Я понятия не имею, что это такое, – нервно отвечаю и замираю, когда мужчина втягивает воздух рядом со мной.

– Врешь, – говорит он. – Ты знаешь, что это такое.

– Я не знаю, честно, – пытаюсь отползти.

– Зачем тебя подослали ко мне? – вновь рычит он, надвигаясь на меня. – Ксюша, я был добр. Ты должна вспомнить.

– Да? Как я вспомню, если вы сами сказали, что у меня какой-то блок? Пожалуйста, просто оставьте меня в покое.

Я нервно вздрагиваю, глядя, как в его глазах круглый зрачок вновь становится вертикальным.

Тоже мне нашелся, герой постельного войска!

В один момент он вновь оказывается рядом.

Миг – и наши губы соприкасаются в яростном поцелуе. Мы рычим, чуть ли не кусая друг друга. Его безумие передается мне, или я передаю ему свое. Запускаю пальцы в его длинные волосы, притягиваю к себе. Мужчина вжимает мое тело в себя так, будто ему мало меня.

– Почему ты не помнишь? Почему не у… – отрывается от меня, не заканчивая последнюю фразу. – Почему ты здесь именно сейчас?

Его слова отдают некой болью. Вот только его сердце спокойно бьется в груди, будто замороженное. Хотя замороженное и вовсе не билось бы.

– Не знаю, – хриплю в ответ. – Это же все Злата, как ты сказал.

После поцелуя уже точно нет смысла называть его на «вы». Я понимаю, что происходит нечто странное. Все так знакомо до дрожи. Этот поцелуй, его губы на моих, одно дыхание на двоих.

Он ведет пальцем по моему лицу, а тело отзывается на каждое касание.

Внизу живота скручивается тугой узел. Жар разливается по венам. У меня пять лет не было мужчины. Да, с той поры, как ушел мой муж. Хм, можно даже сказать, что не было мужика еще до родов.

Он отрывается, а в его глазах бушует торнадо. На секунду улавливаю знакомый взгляд – так отец моего ребенка смотрел на меня с любовью. Только его любовь была лживой. Так и здесь. Эта эмоция – всего лишь мираж. Только вожделение. Женщинам иногда хочется ошибаться в мужских взглядах в их сторону.

Но хуже становится, когда его рука скользит по моему бедру, задирая юбку.