— Я проснулся, — промурлыкал Курт, положил подбородок на её плечо и теснее прижался сзади. — А тебя рядом нет…

— Поскольку ты уволил очередную повариху, завтрак снова на мне. К слову, чем Удина провиниться успела?

— Строила глазки.

— Так это разве плохо? Зато она наверняка готовила с любовью.

— Ты единственная, чья любовь мне нужна, — он мягко прихватил зубами, а затем ещё и пососал мочку уха, от чего её бросило в жар, и по коже на всём теле пробежали волнительные мурашки. — Может… перенесём встречу?..

— Нет, — скидывая наваждение, категорически отрезала Аннель и продолжила сервировать стол. — Мы не можем перенести встречу с господином Хеймом.

— Я не особо заинтересован в покупке его пивоварни.

— Почему же? У неё хорошее современное оборудование и документы все в порядке. Узнаваемость бренду мы и сами можем со временем придать, вложив деньги в рекламную компанию.

— Думаешь от процветающего, приносящего постоянный доход предприятия кто-либо в своём уме будет избавляться? Поскольку именно Хейм летит за восемь тысяч километров, чтобы совершить сделку, стоит ожидать подвоха. Потом обязательно покажутся подводные камни. А что с ними делать — станет моей головной болью.

— Может у него особые жизненные обстоятельства, и большие деньги нужны прямо здесь и сейчас.

— Вечно ты стремишься всех оправдать и за плохим увидеть хорошее, — усмехнулся Курт, сев за стол. — Жаль, что в любом правиле есть исключения.

Ей показалось, что об исключениях он упомянул вовсе не в отношении господина Хейма. Нечто болезненное проклюнулось в тоне его голоса, тянущееся тонким стебельком из трагичного прошлого.

В характере и поведении Курта было удивительно мало от аристократии. По крайней мере, в том виде, что она понимала за дворянскими титулами, вымирающими в современном мире. Он не отличался какими-то вычурными манерами или излишней сдержанностью в эмоциях, в то время как воспитанному, интеллигентному человеку полагалась держать своих внутренних демонов глубоко в себе. Лишь неизменно холодный рассудок выдавал, что его детство отличалось от детства других детей.

Господин Байрон Нейпер наверняка же был правильным аристократом, отвечающей всем канонам. А толку от этого? При жизни отгородился от всего мира, под старость впал в беспамятство, а умерев, даже одной скупой слезинке ни у кого из своего элитарного окружения не вызвал.

— О чём думаешь? — спросил Курт, после того, как пауза затянулась.

— О том, что любовь окружающих за деньги не купишь.

— Ты на что-то намекаешь?

— Твой дядя благородных кровей, что обладал большими средствами и связями. Жил чуть ли не в замке. А на похороны к нему явилось всего лишь двенадцать человек, среди которых половина — прислуга.

— Ничего удивительного, у него всегда был противный характер. Как, впрочем, и у всех остальных родственничков. Дальних родственничков. Благо, мы особо никогда не общались. Знаем о существовании друг друга и хватит. Я в их глазах что-то вроде бастарда, и плевать, что рождён в законном браке.

— Теперь понятно, почему они так побледнели и злобно зыркали на тебя, когда адвокат зачитал завещание, — не удержалась она от ехидного комментария, вспомнив породистые морды снобов, игнорирующие сам факт её присутствия в кабинете. — Кстати, что будешь делать с поместьем?

— Думаю, основательно отремонтировать его. Как-никак строение девятнадцатого века, успело за два столетия поизносится. А потом… может даже въедем. Ты никогда не хотела пожить в домишке площадью под тысячу квадратных метров?

— Нет, никогда не тянуло на излишнюю роскошь. Я птица низкого полёта. Мне вполне достаточно двухкомнатной квартирки в каком-нибудь хорошем районе, с консьержем на проходной и парой охранников на территории придомовой парковки.

— О двухкомнатной квартирке можешь забыть. Для меня это слишком тесные условия для жизни.

— Говоришь так, будто мы уже съезжаемся, — фыркнула Аннель и покосилась на телефон, что вибрировал от приходящих сообщений.

— Это вопрос времени, — отмахнулся Курт с таким самоуверенным видом, что захотелось вступить с ним в спор исключительно из-за вредности. Но он не дал ей такой возможности, поднявшись из-за стола. Его тарелка блистала чистотой: съел всё, до последней крошки. — Не нанимай больше кухарок, всё равно ни одна не сравниться с тобой.

— Ну уж нет, я не дам на себя повесить ещё и готовку! Я постараюсь найти мужчину, раз тебя так смущают глазки, полные любви и вожделения. — Она тоже подняла из-за стола и последовала за ним на второй этаж. — Завтра у тебя не запланировано никаких встреч вне компании, я могу взять выходной, чтобы съездить к родителям?

— Это приглашение?

— Нет, это не приглашение. Я просто хочу их навестить. Одна.

— Ты уверена? — Курт выждал несколько минут, пока переодевался в подготовленный ею заранее костюм. Но так и не дождавшись никакого ответа, обернулся, встретился с ней глазами и прыснул от смеха. — Ладно, понял, не тороплю события. Можешь отдохнуть пару дней, до четверга. Мне тогда тоже освободи среду.

— Хочешь куда-то съездить?

— Нет, отосплюсь и проведу день дома.

Зазвенел мобильный телефон и ей пришлось отойти к двери гардеробной, чтобы ответить на звонок.

— Ты там ещё не накувыркалась со своим красавчиком? — насмешливо протянула Джулия, стоило поднести смартфон к уху. — Я, конечно, всё понимаю, дорвалась до этого дела спустя столько лет воздержания, ещё и с таким-то телом. Но всё же, про друзей тоже не стоит забывать.

— Джулс, покусаю, — нервно шикнула Аннель и кинула на Курта встревоженный взгляд. Он вполне мозг разобрать слова, сказанные громким и звонким голосом подруги даже с расстояния в два метра.

— Сегодня после работы приезжай ко мне, — внезапно перейдя на серьёзный тон, попросила она. — У меня есть две новости, что нуждаются в срочном обсуждении.

— Что-то случилось?

— Мягко сказано, но это не телефонный разговор.

— Тогда может на обеденном перерыве встретимся?

— Я сегодня не приду на работу.

— Почему?

— Это относится к одной из новостей.

— Хорошо, я постараюсь пораньше отпроситься, — пообещала Аннель, ощущая неясную тревогу, с каждой секундой всё сильнее сдавливающую грудь. — Нужно что-нибудь купить?

— Нет, у меня всё есть. Главное, приезжай поскорее.

Всегда, когда есть повод для беспокойства, время тянется, а из рук всё валиться. Она старалась концентрироваться на работе, но то и дело допускала мелкие промашки: то кофе прольёт, то документ не тот подаст. Пока механически улыбалась мужчинам, голову её забивала вата.

Сделка не состоялась, и Аннель не только не уловила причины, почему они решили отказаться от покупки пивоварни, несмотря на скинутую вдвое цену, но даже предлог, озвученный для смягчения эффекта, пропустила мимо ушей.

В какой-то момент Курту видимо надоела её несобранность. Стоило им оказаться наедине, как он подпёр Аннель к стенке и попытался выпытать, что там случилось с её проблематичной подружкой. А узнав, что она и сама не в курсе, оттого и не находит себе места, отпустил с работу пораньше, строго наказав при малейшем поводе звонить ему.

Дважды повторять не пришлось. Уже через десять минут Аннель сидела в салоне премиального такси, что обгоняя другие машины, везло её к дому Джулии. Подушечки пальцев кололо от нервного истощения, а ноги отказывались хотя бы с минуту не трястись. Она ловила на себе любопытные взгляды таксиста через зеркало заднего вида и старалась не думать о том, как скверно наверняка выглядела со стороны.

— Если это какая-то ерунда… — с порога завела свою возмущённую тираду Аннель, самостоятельно зайдя в квартиру, поскольку знала код электронного замка, и резко замолчала, увидев вышедшую из-за угла подругу. — Господи, во что ты вляпалась?..

Джулия молча подошла к ней, крепко обняла и, кажется, заплакала. Плечи мелко задрожали, а нос гнусаво зашмыгал. Чтобы там не случилось, сейчас ей необходимо было выплеснуть свои эмоции. Аннель как никто лучше знала, насколько важно опустить вожжи и дать боли вылиться в слёзы. Поэтому, стоя на носочках в одной туфле, она успокаивающе гладила подругу по спине.