Я с восхищением глянула на новую группу потерянных эльфов. Это ж как вживую увидеть настоящего мамонта! Эльфы не подозревали о предстоящем вымирании и о чем-то весело переговаривались между собой. Да и вообще, я посмотрю, у них тут очень живенько сейчас.

Торговцы снуют с пирожками на развес. Стены занавешены полосатыми половичками и наверху, под самыми крышами домов, через улицу перекинуты разноцветные ленточки. И везде бордовые флажки с черным драконом в белую каемочку.

— Ой, а у них тут, похоже, какой-то праздник сегодня, — поделилась я наблюдениями с Архимагом. Он кивнул. Я вздохнула и не стала развивать тему. Пусть бдит, нам же безопаснее. Ник тоже идет предельно собранный и сосредоточенный. А вот у меня собраться, как-то не получалось. Где-то вдали слышались отголоски какого-то струнного инструмента, к которому примешивался варган. Один его знает, что это такое и по какому принципу звучит.

На улицах царило радостное возбуждение, как перед Новым годом. Чем ближе к центру, тем сильнее становился людской поток из радостных горожан и… в нем не было ни одного ребенка. Просто ни единого. Что это за всеобщий праздник такой, при котором детей запирают дома? Может, какая-то заморочка, связанная с иерархией и инициацией? Или весьма специфический праздник типа какого-нибудь Дня плодородия? Кто ж их, местных-то, разберет.

И еще я выяснила, что цветовая дифференциация штанов у них все-таки существует. Больше всего было одетых как мы — в коричневое. Это, видимо, самое низшее сословие. Должно быть, крестьяне. Были еще люди в синем, их я определила как ремесленников, очень уж характерно сбитые у них были от работы руки. Чуть выше, похоже, шли свекольные наряды, а еще желтые и зеленые. Кто есть кто я так и не догадалась, но держались они по отношению к коричневым и синим чуть особняком и свысока, однако совсем четкого отчуждения я не увидела. Наверное, тоже простолюдины, но рангом повыше.

— Сэнна, сдобы не желаете? — гаркнул над ухом торговец, обращаясь с дородной даме в синем платье с зелено-бордовой безрукавкой.

— Ох, сэнна, почто так кричите! — поразилась дама, оглядывая цепким взглядом опытного покупателя предложенный товар. — А давайте…

Я дернулась от неожиданности и замерла, придавленная внезапно возникшим и запоздалым вопросом:

— Аджим, — страшным шепотом позвала я и сама испугалась своего голоса, — а почему я понимаю вас? И вы меня? У нас же разные языки!

— Ничего необычного. Магическая адаптация при переносе, — пояснил он. — Попала бы тогда сразу к эльфам, настроилась бы на эльфийский.

— А их почему понимаю? — продолжила упорствовать я. — Нас же разделяют даже не столетия, а тысячелетия! В моем мире уже двести лет может быть критично, и ты не поймешь часть названий и оборотов, а пятьсот так вообще — считай, другой язык.

— Возможно, твой мир меняется намного быстрее этого. И люди в нем живут меньше. И их больше. Факторов много на самом деле. Давай потом эту тему обсудим? Не время пока что.

Не время так не время. Мы вышли на одну из центральных улиц и направились к храму. Людской поток ширился и разрастался. Прихрамовая площадь была забита до отказа. Мы встали с края, опасаясь попасть в круговерть. Да и не люблю я тесноту. В толпе легко потеряться, и тебя могут запинать. Я встала на цыпочки, пытаясь разглядеть хоть что-то поверх голов. Рядом со ступенями отдельно стояли люди в ярких одеждах — кажется, знать. И больше ничего интересного не происходило. Но, судя по напряженному ожиданию, планировалось.

— Братья и сестры! — площадь перекрыл зычный голос. От неожиданности я аж попятилась назад. — Владыка Мелдок будет говорить!

Ага. Значит, в этом отрезке времени Мелдок еще жив! Но уже построил курган имени себя! Как предусмотрительно, совсем как наши фараоны. Или не построил, а приспособил уже имеющееся? Уж очень обжито выглядели последние помещения, будто и не планировалось там никого хоронить

На полированной стене храма, как на проекторе, по пояс отразился толэльда в бордовой робе и золотом нагруднике с самоцветами. Голову эльфа венчала высокая шапка, наподобие фирменной боярской, их еще горлатными называют, но из бордового сукна и с вышитым черным драконом в серебряной рамочке. Так вот ты какой, легендарный жрец! А отлично придумали, всему народу видать — кто здесь власть. Надо им еще телевизор изобрести. В смысле, Аркару, а не культистам.

Между тем эльф самодовольно оглядел толпу и тут же смиренно опустил очи долу, заговорив прекрасно поставленным баритоном. Голос разнесся над площадью, словно от усилителей. Впрочем, почему словно? Есть же проекция, так почему бы не быть и усилителям?

— Братья и сестры! Сегодня, в этот день лунного равноденствия, мы собрались здесь, дабы почтить нашего владыку Астарота и молить его о ниспослании нам мира, благоденствия и процветания. — На мгновенье картинка сменилась на хорошо знакомую мне черную шипастую драконью башку с багровыми глазками. Башка благосклонно оглядела рухнувших на колени верноподданных. Наша троица последовала общему примеру. На мгновенье мне показалось, что бог меня узнал и сейчас нам все будет очень плохо и больно, и торопливо стащила с пальца магическое кольцо. Без кольца меня не видно, без кольца я в домике.

Астарот закончил обзор покорных спин и, величественно кивнув, исчез, сменившись ставшей еще более благостной и смиреной мордой Мелдока. Я в три этапа выдохнула сквозь стиснутые зубы. Пронесло. Господи, век бы эту летающую ящерицу с зашкаливающем ЧСВ не видеть!

— Так вознесем же молитву славному и великому Астароту, дабы возрадовался он, и возрадовались мы! И воздадим ему достойную жертву, дабы стада наши приумножались, поля наши плодоносили и не касались нас ни мор, ни глад, ни смерть.

Изображение снова переключилось, и я увидела пятерых людей в одинаковых багровых робах с огромным черным драконом спереди. Трое мужчин: двое средних лет и мальчик-подросток, и две женщины: пожилая и совсем юная, с распахнутыми зелеными глазами, в которых плескался первобытный ужас.

Я не поняла, это их жертвоприносить, что ли, будут?!

И надела кольцо обратно на палец. Ну это мы еще посмотрим!

— Медь, не смей! — зашипел на ухо Никсар. — И нас погубишь, и их не спасешь! Это же самоубийство! Все уже давно мертвы! Нельзя вмешиваться в ход событий!

— Он прав! — поддержал в другое ухо Аджим. — Они в любом случае обречены! Прошу тебя, не надо! Пойдем отсюда немедленно!

Я досадливо дернула плечом, сбрасывая руку Архимага. Тоже мне нашлись советчики! Мне предлагают просто так стоять и смотреть на казнь? Даже не на казнь, хуже! Казнят хотя бы преступников. Не всегда, но встречается. А тут совершенно обычные люди, выбранные… ну, вероятнее всего, по жребию.

Это… это подло. Я так не могу. Просто не могу.

Первым вперед вытолкали паренька. Рядом с ним нарисовался жрец с еще более елейным лицом и что-то зашептал, периодически окуривая несчастного горящим пучком каких-то трав. Очевидно, дурманящих, ибо глаза парня постепенно стекленели, а лицо теряло осмысленное выражение.

Мелдок довольно ухмыльнулся и взмахнул широким черным кинжалом с рукоятью в форме дракона.

Пора… Я прикрыла глаза.

Но даже так я отчетливо представила, как рука жреца, описывая немыслимую траекторию, огибает подростка и с силой вонзается в бедро самого убийцы. Мелдок страшно закричал и осел вниз, зажимая рану, из которой фонтаном хлестала яркая артериальная кровь. К нему кинулись помощники, и про несчастную жертву все как-то позабыли.

Площадь выдохнула в едином порыве и потрясенно замолчала.

— Вот жертва угодная Астароту! — пронесся над склоненными головами чей-то исступленный кликушечий призыв. — Он сам указал на нее!

Ах ты ж черт! Как-то все идет не по плану. Что сейчас буде-е-е-ет… Побоище, вот что!

— Твою ж…! — выругался Архимаг. — Отходим к кургану, пока не завертелось! — Он дернул меня за руку, отступая в ближайший переулок и на ходу вызывая портал. До нас никому не было дела, у местных намечалось свое развлечение. Ну или не развлечение, но равнодушных и безучастных точно не останется.