На яблоню они наткнулись в начале лета. В тот вечер молния ударила в башню ратуши, и они, услышав вой пожарных сирен, пошли посмотреть, что случилось на этот раз. Тео утащил расстроенного брата с площади чуть ли не за шиворот, по дороге попался заброшенный парк. В тот день они здорово поругались. Свернув на боковую тропинку, забрались в самую глушь и остановились у поляны, где, в окружении зеленеющих собратьев, уродливо торчало старое мертвое дерево.

– Вот каким будет всё вокруг, если мы продолжим! – тыча в дерево пальцем, воскликнул Йохан, – Вмешиваться в стихии – это тупость и вредительство, больше я в этом не участвую!

Он сложил руки на груди и отвернулся, уставившись на темные узловатые ветви. Затем, прислушиваясь, склонил голову на бок, а еще через пару секунд, прямо по мокрой траве направился к дереву и припал ухом к мокрому стволу.

– Представляешь, оно живое, – с удивлением произнес он, оборачиваясь.

– Серьезно? – Тео с сомнением оглядел торчащий посреди поляны «сушняк».

Йохан опять прижался ухом к стволу и улыбнулся.

– Сам послушай.

Тео подошел, послушал, изучающе посмотрел на брата и произнес:

– Можно попробовать.

– Давай, – с готовностью отозвался тот, мигом позабыв о печали.

В тот день, когда близнецы покидали парк, яблоня выглядела все также. Пару недель спустя на ней появились первые крошечные листочки, а сейчас, спустя два с половиной месяца, она уже ничем не отличалась от своих зеленых, увешанных плодами, собратьев. Тео на яблоню было наплевать, он был счастлив видеть сияющее лицо брата.

Близнецы перебрались в городок в середине весны – им нужно было тихое и не слишком людное место («меньше народа – меньше жертв»). Тео было все-равно, в какую глухомань забираться, он приехал посмотреть квартиру исключительно из-за брата. Однако, стоило им увидеть тихий, заросший кленами дворик, старенькое, но очень уютное двухэтажное здание, перешагнуть порог квартиры, как братья поняли – это их дом. Место, в котором здание располагалось – на самом краю города, окнами на зеленые холмы и перелески – тоже оказалось идеальным.

Дом, в котором обосновались братья, имел четыре квартиры – две на первом этаже и две на втором. Одну из квартир первом этаже занимала фру Нильсон, одинокая пожилая дама, напротив обитал отставной мореход герр Свенсон, с которым старушка любила вечерами пить чай. На втором этаже обосновались сами близнецы, а квартира напротив пустовала, хозяйка уехала жить к детям.

Атмосфера в доме царила чуть ли не семейная, но, к радости близнецов, фру Нильсон не имела привычки совать нос в чужие дела, а герр Свенсон, хоть и был знатным бодряком, несмотря на инвалидную коляску, тоже привык чтить дистанцию.

Одним словом, братья оказались чрезвычайно довольны этими обстоятельствами, поэтому защита, которую они поставили, распространялась и на соседей тоже. Теперь, под невидимым и неощутимым куполом, жители дома были надежно укрыты от случайных ошибок близнецовых опытов: молнии ударяли мимо, град проходил стороной, а небольшой смерч, который пару недель назад пронесся над городом, затих на безопасном расстоянии.

Эксперименты со стихиями были идеей Тео. Словно боясь опоздать, он с маниакальным упорством отыскивал в себе новые способности, осваивал их и мчался вперед. А Йохан шел за ним следом. Не потому, что было интересно, а скорее, боясь отстать – он чувствовал, как тяжело воспринимает Тео возникающую между ними дистанцию, и поэтому делал всё, чтобы ее не было.

Близнецы с рожденья были разными, имея из общего только внешность, да и она при разнице во вкусах с возрастом перестала бросаться в глаза. Тео воспринимал мир в штыки, всегда ждал нападения и готов был его отразить, миролюбивому Йохану частенько приходилось быть буфером между внешним миром и братом.

Или между братом и родителями – когда Тео впервые осознал свои способности, у Йохана началась поистине «веселая» жизнь, потому что братец без всякого угрызения совести принялся оттачивать свои таланты на окружающих.

Когда влияние на умы окружающих было в совершенстве освоено, Тео пошел дальше – взялся за освоение стихий. Его всегда влекла природная сила, истинная, дикая, первозданная энергия. Люди – слабые существа, которыми несложно управлять, в отличие от шторма, грозы или цунами. Но власть над людьми не давала того заряда, который ощущаешь, находясь в эпицентре грозы или на берегу моря во время шторма. Тео жаждал заполучить этот мощный источник энергии, разобраться, как он работает и использовать по своему усмотрению. И ринулся в бой.

После того, как дома дважды сгорела проводка, самого Тео чуть не убило молнией (Йохан чудом успел усилить защиту), а соседи стали жаловаться на проблемы со связью и выходящую из строя бытовую технику, стало понятно, что пора подумать о безопасности всерьез. Район, в котором жили братья, был весьма населенным, на всех защиту не растянуть. Поэтому близнецы и переехали в крошечный городок, на окраине королевства, где сейчас и жили, весьма довольные сложившимся положением.

Поначалу на новом месте братья вели себя тихо, осматривались, «принюхивались», прислушивались, усиливали нити защитного купола и, потихоньку-помаленьку, когда мощная и основательная работа была закончена, приступили к экспериментам.

Первым делом Тео принялся укрощать грозу (что и говорить, весна в городке выдалась бурной). Когда стихия гомонилась, все началось заново, потому что за дело взялся Йохан. Вырванные с корнем деревья на центральном бульваре, погасший во всем городе свет, подожженная молнией ратуша – последствия были куда серьезней, чем у брата. Йохан переживал не только из-за крупных, но даже из-за самых мелких происшествий. А Тео переживал за Йохана – повышенная эмоциональная чувствительность брата всегда ощущалась им как собственная. Впрочем, теперь и это оказалось позади – Йохан наконец-то справился.

Прежде чем приступить к освоению следующей стихии – огня – Тео решил сделать передышку. Во-первых, чтобы брат успокоился и отдохнул, во-вторых, чтобы их труды не привлекли слишком пристального внимания. Городок и прежде славился плохой погодой, однако испытывать судьбу не стоило. Им однажды уже пришлось выпутываться из неприятной ситуации, в которую они угодили из-за своей неосмотрительности.

Пять лет адского контракта с некоей Организацией и невозможность уйти изрядно попортили близнецам жизнь. Впрочем, выпутаться им все же удалось. Когда Тео окончательно разозлился, Йохан не только не стал ему мешать, но и, удивившись собственной кровожадности, посоветовал брату снести к чертям даже здание, в котором размещалась Организация. Сам не понимая как, Тео разнес вдребезги ни в чем не повинное строение (то, что примыкающие к нему дома не пострадали, оказалось заслугой Йохана). В этот вечер над городом бесновалась гроза, и гибель здания приписали случайно попавшей в него молнии. В этом журналисты городских новостей оказались правы, однако тот факт, что молния попала в здание не случайно, остался для всех секретом.

Так братья вновь обрели свободу, а подвернувшаяся под руку гроза подала Тео идею поближе познакомиться с энергией стихий), что он и сделал при молчаливой поддержке Йохана.

В тот вечер, вымокшие до нитки, глядя со стороны на копошащихся в руинах пожарных, братья решили, что больше об их талантах не узнает никто. И до сей поры тщательно придерживались своего решения.

Пользуясь временной передышкой, Тео решил заняться тем, на что раньше катастрофически не хватало времени. А именно – заглянуть внутрь себя. И получить наконец ответ на единственный по-настоящему волнующий его вопрос – для чего ему даны способности.

– Знаешь, что, – возмутился Йохан, когда брат за завтраком озвучил свою мысль, – не лез бы ты в эти дебри.