«Кто взбрыкнёт, кто закричит,
Кто быстрее всех в ночи?
Разрезая плотный воздух,
Он снизойдёт, лишь приручи.
Впиши … и полетишь!».
Кейдж призадумалась – разгадывание ребусов не являлось её любимым занятием, а все школьные тесты, где нужно выбрать правильный вариант из списка, девочка блестяще проваливала. К тому же автор письма требовал вписать верный ответ вместо трёх точек, так что девочка должна быть абсолютно уверенной в своём решении.
– Шон, на чём можно полететь?
– На самолёте и желательно быстрее отсюда. – буркнул брат, старательно укутываясь в кофту. С каждой минутой парню всё меньше нравилась их затея.
– Ну ты глупый, что ли? В письме изображён старинный волшебный замок, а ты про самолёты говоришь. Помоги мне, может здесь зашифрован магический предмет? Ступа или метла? Но, разве их можно приручить?
– Дракон – он летает, так и напиши. Или жирная индейка, как на День благодарения. – съязвил брат, чувствуя, как наступающий голод бушует в желудке.
– Да ну тебя.
Сестра обиделась на Шона, подходя к краю перилл, огораживающих периметр крыши. Девочка снова открыла лист пергамента, и голограмма заиграла привычным действом. «Луч, древний замок, лошадки с крыльями – какой же правильный ответ?». И Кейдж осенило. Так обычно выходит, что позабытое слово буквально витает в воздухе, а когда осознаёшь, насколько загадка проста и очевидна, то диву даёшься от собственной глупости. «Ну точно, как я раньше не смогла догадаться, ну что за бестолочь».
– Шон, срочно дай мне ручку. – скомандовала сестра, мчась на всех парах к молодому человеку.
– У меня нет c собой ничего, отстань. И пойдём уже домой.
– Чем же нам тогда записать правильный ответ?
Кейдж разочарованно глядела по сторонам, пытаясь сообразить, чем заменить такую простую вещицу, как шариковую ручку, вечно не находившуюся рядом, когда так нужно. На заброшенной стройке много ценного добра для всякого подростка, но вряд ли здесь валяется набор фломастеров разных оттенков или целый бокс из акварельных красок. Но на всякого искателя найдётся свой потрясающий клад. И спустя какое-то время, девочка случайным образом наткнулась на красный фломастер, застрявший между трещинами в бетоне. «Мой потерянный маркер, я его обыскалась. Наверное, выпал из портфеля, пока я дурачилась здесь позапрошлым днём. Это ли ни чудо?». Довольная Кейдж Харман опустилась на колени, забирая пишущий инструмент и увлечённо наблюдая за неоновыми строчками письма с загадкой, которую девочка готова с лёгкостью решить. Заметив её радостный взор, Шон не выдержал – брата распирало любопытство.
– Ты догадалась? Какой правильный ответ?
– Ну не знаю, может дракон, а может и антилопа. – издевалась сестра.
– Ну правда, скажи.
– Хорошо. – девочка скопировала тон школьного учителя, пытаясь добиться понимания от нерадивого ребёнка. – На голограмме, когда луч опускает платформу с древним замком, появляются кто? Правильно, летающие лошадки. Они и взбрыкнуть могут, и заржать громче всякого животного, а их скорости позавидует даже самый реактивный самолёт. Очень подходит по строчкам загадки, верно? И как же их называют?
– Единороги. – неуверенно ответил Шон.
– Ты точно глупый, а ещё старший брат, называется. Единорогов не существует. А вот пегасы – действительно живут на земле, а ночью летают над самыми облаками, размахивая орлиными крыльями чудных оттенков. Мне о них рассказывала старушка Лиэнорри. Так что пегасы и есть ключ к разгадке.
– Звучит логично.
– Ещё бы. – ликующе ответила Кейдж.
Девочка сняла колпачок маркера и осторожно вывела заглавные буквы – «ПЕГАСЫ». И в то же мгновение ровным счётом ничего не изменилось. Она повертела письмо, будто встряска могла запустить волшебный механизм, сложила пергамент пополам и открыла вновь, но никаких изменений не произошло. Подростки виновато переглянулись. У брата с сестрой выдался один-единственный шанс, чтобы вписать правильный ответ, а теперь строчка в письме заполнена неверным словом. Жирным красным цветом, как двойка в аттестационном листе Кейдж. Она вновь ошиблась, понадеявшись на свою сообразительность.
– Ну как же так? Я уверена в правильности ответа. – чуть не всплакнула Кейдж. Из всех возможных вариантов пегасы являлись наиболее подходящими. «Ну не единороги же, в самом то деле». У Шона же имелись свои неоспоримые доводы.
– Значит, письмо – лишь чья-то глупая шутка с хорошими спецэффектами. Никакой магии не существует, пойдём уже домой, я жутко замёрз.
– Ну я же действительно видела энергетический луч. Тот поток касался самого неба. – настаивала сестра, пока Шон равнодушно отвернулся. – Или ты хочешь сказать, что я всё выдумала? А как же те люди в капюшонах? Неспроста они патрулировали заброшенную стройку. А быть может, искали именно меня и теперь мне грозит опасность. Ты не веришь мне?
– Я верю только тому, что вижу своими глазами. И сейчас мне думается, что моя сестра желает привлечь к себе внимание всякими загадочными небылицами. Браво, я даже на минуточку поверил, но всему есть предел. Пора заканчивать клоунаду и возвращаться домой, пока мать не спохватилась.
Кейдж буквально затрясло от негодования. «Никому не позволено говорить, что я врушка, даже родной брат не имеет на то веских оснований. Если Шон не видит дальше собственного носа, то это сугубо его проблемы». У парня вообще нет никаких забот, а девочка, между прочим, лишилась самого верного друга. И тот энергетический поток – самая что ни на есть, важная улика в убийстве Цвейга. И Кейдж Харман пойдёт на всё, чтобы в скором времени расплести тот шерстяной клубок из тайн и загадок. Потому сестра, минуя всякую осторожность, решилась на отчаянный шаг.
– Ах так, тогда я не сдвинусь с места, пока не разгадаю письмо. – сказала Кейдж, ловко перелезая через заградительные периллы крыши, оказываясь на самом краю крохотного металлического выступа. Осенний ветер угрожающе качал конструкцию, нарушая ночную тишину мерзким скрежетом, будто напоминая, что один неловкий шаг может привести к самым жутким последствиям. А падение с высоты двадцать первого этажа не сулит ничего хорошего.
– С ума сошла? Ты же свалишься вниз, а ну, залезай обратно. – вопил Шон, перепугавшись не на шутку. Молодой человек помчался к сестре, но девочка жёстко остановила его порыв:
– Не подходи, иначе прыгну. – с ещё большей уверенностью произнесла Кейдж, держась одной рукой за тонкую рейку ограждения. Свободной ладонью девочка прижимала письмо к груди вместе с красным маркером, зажатым между кончиками пальцев.
Брат замер на месте, будто провалился в зыбучий песок. Шон никогда не видел сестры в таком состоянии – бесстрашную и непоколебимую в собственном решении. И не знал, чего ожидать. «Конечно, можно стянуть её силком с парапета, но вдруг она действительно намерена прыгнуть? Нет, слишком большие риски, что Кейдж оступится. Я никогда себе не прощу, если сестра пострадает». Пока Шон трясся от холода и утробного страха за жизнь родного человека, Кейдж деловито размышляла. Получившийся спектакль ей пришёлся по вкусу.
«Где я могла допустить ошибку?». Девочка вновь и вновь перечитывала строчки загадочного письма, но из-за вписанного ответа, буквы больше не оживали, оставаясь глупым стишком на куске пожелтевшего пергамента. И совершенно никакой магии.
«Кто взбрыкнёт, кто закричит,
Кто быстрее всех в ночи?
Разрезая плотный воздух,
Он снизойдёт, лишь приручи.
Впиши … и полетишь!».
«Закричит, в ночи, приручи. Как-то слишком легко читается, будто детская песенка». И девочку осенило второй раз за вечер. Увлёкшись нравоучениями в сторону нерадивого брата, Кейдж совершенно не обратила внимания на самое важное – стиль письма. В тексте явно прослеживалась рифма, а последние две строчки и вовсе взаимосвязаны друг с другом. И если кто-то, кого описывает автор, «снизойдёт», то и ответ не может быть во множественном числе. «Эврика». Сестра поспешила поделиться своей догадкой:
