– Ну и характер, – рассмеялся сосед.

– Нормальный у меня характер, – тут же отозвалась я. – Просто меня только что казнили. На гильотине, между прочим. Отсечённая голова не располагает к приятным беседам с созданием Предела. И это я себя запечатала. Сама, – добавила чуть более мрачно, чем того требовал разговор.

– Вот как. А причина?

– Всё та же, – вздохнула я. – Плата этому мерзкому божку за возможность пользоваться силой хранителя. Правда, раньше законотворцев не запечатывали, но я использовала больше сил, чем имела права, к тому же осознанно разорвала связь с предками. Волосы отрезала, – ответила на молчаливый вопрос. – Пришлось платить.

– Не жалеешь?

– Жалость… – я прикусила губу и ожесточённо мотнула головой. – В моём положении она не имела права на существование. Чтобы уничтожить врага, отомстить за смерть семьи и…

– А как же справедливость? Святейший, помнится, давал вам меч именно с этой целью.

– Справедливость утонула в море крови.

– И откуда же оно взялось, это море крови? Неужели вас, живущих, так много, что набралось на целое море?

– Дочь Святейшего понесла от князя Тьмы. Дала выродку право на душу Мгража и… в общем, не важно. Нет в нашем мире больше справедливости. И вообще, я больше не хочу тратить на тебя время, мне ещё Святейшего извести нужно.

– Зачем?

– Зачем? – Я наморщила лоб и рассмеялась. – Чтобы проникся всей своей никчёмностью.

– Не боишься поплатиться за святотатство? – со странной интонацией спросило это порождение.

– А чего мне бояться? Я уже мертва. А душа отдана в качестве печати для Предела. Такими, как я латают дыры в защите мироздания, чтобы такие, как Дражен не смели даже рождаться. Не самая плохая участь.

– А Дражен это…

– Тот самый сын, предатель и убийца.

– Даже так. Сколько в тебе ненависти. Такой душой не то, что дыры латать, ей даже всю печать покрыть можно. Хочешь?

– Что?

– Хочешь закрыть всю печать?

– Это как? – не поняла я.

– Если согласишься – я верну тебя в мир живых, но за это… – странный мужчина замолчал и выразительно посмотрел наверх.

– За это – что?

Нет, конечно, я ему не поверила. Ну мало ли, что может предложить Предел в обмен за возможность подпитываться душой. Вместо сотен и тысяч лет бесцельного скитания можно вполне быстро раствориться и стать неотъемлемой частью этого места. Позволяя ему поглощать свои духовные силы, я могу жить в иллюзии жизни до тех пор, пока хватит сил, ну а потом смерть и полное прекращение существования. Чем не выход? Конечно, времени на то, чтобы достать Святейшего останется меньше, ну и ладно. Сомневаюсь, что он вообще станет слушать какое-то насекомое. К тому же, мне почему-то казалось, что этот мужчина каким-то образом связан с самим Святейшим, ибо предлагать возрождение мог только бог. А этот Предел, как известно, лишь часть его паутины, раскинувшейся по всему мирозданию. Святейший гад, как зловредный паук, может тянуть ниточки и создавать в своих владениях что и кого угодно. Даже облегчённую версию себя.

– Ты посвятишь себя мне, – прикрыв глаза, выдохнул он.

Ну вот. Что и требовалось доказать. Сам Предел обладает лишь зачатками разума, которые позволяют контролировать попавших сюда. Стало быть, мой собеседник нечто большее, чем разумная магия.

Возможно, даже сам… бог? Ведь по слухам, Святейший имел физическую форму, которой пользовался не так, чтобы редко. Детей ведь успевал как-то делать.

– Не так, как делают это в храмах, – продолжил мужчина, будто и не заметив моего замешательства. – А по-настоящему. Полностью. Всю, до капли. Навсегда.

– К-какая жадность, однако, – закашлялась я, ища способ расшевелить этого… это существо.

– Ну, какая есть, – развёл он руки в стороны. И улыбнулся. – Согласна?

– Условия?

– Условий нет, кроме озвученного.

– Но я не понимаю. – Я нахмурилась и попробовала пошевелиться. – Никогда не слышала, чтобы Предел ставил условия расщепления.

Ну да, поиграем в дурочку. Я же совсем ничего не поняла, Святейший. Вот совсем… На ум пришло ругательство, которому научил Каудир, когда меня попытались зажать в дворцовых коридорах демоновы послы.

– Расщепление? – Теперь уже мужчина непонимающе уставился на меня.

– Ну да. Покрыть собой печать – значит расщепить душу на миллиарды точек, правильно? А за это вы дадите мне возможность переродиться. Конечно, учитывая ситуацию, в круг перерождения я всё равно не смогу попасть. То есть, счастливая жизнь где-нибудь вне досягаемости нашего…ммм… бога мне уже точно не светит, а значит, из раза в раз придётся возвращаться сюда, до тех пор, пока не исчезнет последняя точка. Только вот… – я поморщилась. – Всё равно не понимаю. Так как я прямой потомок Святейшего, другой стать уже не смогу. Природа происхождения не позволит. Родиться с запечатанной силой, конечно, можно, но нужно ли? А может, – я выдержала небольшую паузу и повернула голову к… ну, к богу, естественно, чего уж теперь гадать. – Вам нужен личный законотворец? Хотя нет. – Нахмурилась. Законотворцы мы только для живых. И остаётся только один вариант, и вот он мне не очень-то и нравится, если честно. – Вы, Святейший, да-да, после смерти я логику не растеряла, знаете ли. Итак, Святейший, предок мой… ммм, уважаемый. Да. Кем-то из наших точно уважаемый. Наверное. Нет, точно. Матушка моя сильно вас любила. До того, как ей голову размозжили, естественно. Вам, Святейший, нужен личный воин. Палач, если быть точнее. Без срока годности и давности. Человек, способный нести вашу волю вне зависимости от предрассудков общества и равенства полов. И вечный верующий, дарующий силу творить.

Ху-у-у.

Дурацкое предположение, если честно. Но Святейший молчит, и это значит, что я права. И от этого стало как-то совсем тоскливо. Быть вечным двигателем его веры, способствовать устранению неугодных. Творить казнь, вместо суда.

Как-то я не готова быть верным псом, если честно.

Да я даже любовника завести не смогу, не то, что семью!

Перед глазами почему-то встал Дражен. Тот самый Дражен, которого я любила всем сердцем, которого боготворила. Которому помогала в освоении сил, пока не стало поздно. Которому меня прочил в жёны родной брат!

Фу.

Лучше уж совсем без чувств прожить, чем возложить их на алтарь чужого возмездия.

Итак, мне предлагают стать марионеткой.

Я скосила глаза на замершего в ожидании ответа собеседника и вздохнула. Ну да, марионеткой. Личной служкой…

Эх, я так до самобичевания дойти могу.

– Память сотрёте? – поинтересовалась деловито.

– Память останется, как и все чувства. Поэтому это сложно, иногда даже невыносимо. Тебе придётся рождаться с воспоминаниями из всех прошлых жизней. Ты будешь смотреть, как живут и умирают твои потомки. Фактически, это ненастоящее бессмертие.

Потомки? Значит ли это, что наличие семьи входит в договор? Получается, хотя бы одну жизнь я смогу прожить как человек? Как женщина?..

– Это… – Я облизнула враз пересохшие губы. – Очень соблазнительное предложение.

– Надо же. Люди поистине уникальные существа. Тебе разве неведомо чувство потери? – искренне удивился бог.

– Ну, – я попыталась пожать плечами. – Я уже испытала на себе всё, что можно и смогла сохранить рассудок. Терять близких больно. Очень больно, – уже тише добавила я. – Но зная о том, что подобной ценой, я сохраню их право на перерождение. Ведь сохраню же? – тотчас спросила и облегчённо выдохнула, после кивка. – Что ж, пусть так. Может быть, я даже смогу однажды стать императрицей и тогда все люди моей империи до конца своих дней будут жить счастливо.

– Как знать, – мужчина положил расслабленную руку на колено и всмотрелся в небо. – Ну так что? Ты согласна? Больше одного раза я подобные предложения не делаю.

– Согласна.

– Хорошо, – со странным облегчением улыбнулся он. – Тогда, для начала, я верну тебя в мир, где ты уже есть.

Резкий и надрывный крик развеял песчаное видение.