– Вы совсем разные. И о чём вам удаётся говорить? Ты, как я вижу, парень открытый; поговоришь с тобой – и ты как на духу. А Илья замкнутый, но, вероятно, общительный, раз вы так друг к другу привязались.

– Вы сами только что говорили о двух противоположностях.

– Ну да…

Пришли Татьяна Тимофеевна и Аня.

Увидев Андрея Ивановича, хозяйка воскликнула:

– Боже, какой у нас гость!

– Гость как гость…

Николай и Андрей Иванович вскоре перешли в зал. Николай после разговора с Карлиным за чаем чувствовал в себе ту лёгкость, которая бывает после исповеди. Теперь Андрей Иванович виделся ему не тем строгим стариком, каким казался до знакомства. Молодой человек теперь точно знал, что строгая внешность старика лишь видимая ширма, за которой кроется самая обыкновенная простота, человеческое добродушие. И как это Николай мог так ошибаться? Ничего, такое случается со многими.

Татьяна Тимофеевна вошла в зал и, присаживаясь на диване возле Андрея Ивановича, сказала, чтобы завести разговор:

– Поговорили уж.

– Да, не молчать ведь нам было, – ответил Карлин.

– Я знаю тебя, – не замечая для себя, перешла она на «ты», – тебе обязательно нужно с кем-нибудь поговорить. Никак не можешь без этого.

– Такая во мне потребность.

– Раз такая потребность, так давай и мы побеседуем.

– Это будет прекрасно.

Николай ушёл в соседнюю комнату.

Долгий их разговор носил в большей степени конфиденциальный характер, потому, я полагаю, да простят меня читатели, не следует о нём распространяться. Есть всё-таки неприкосновенные вещи, закреплённые законодательством и, если хотите, нравственностью.

За эти два дня Андрей Иванович уяснил-таки для себя одно немаловажное обстоятельство, он знал по опыту: невозможно, чтобы две разные личности могли столь долго находиться рядом. Такое затянувшееся явление грозит возможному столкновению, в котором одному несдобровать. Но как кому-то третьему своевременно и незаметно вмешаться в обстоятельство, грозящее неприятным столкновением, скандалом, вмешаться так, чтобы не дать возможному случиться? Андрей Иванович находился в том затруднении, когда опускаются руки. Как хорошо было бы, если б он ошибался. Говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Что ж, положимся на волю Божью.

Ирина рано возвращалась из института. А у Татьяны Тимофеевны время обеденного перерыва, она всегда обедала дома. Обстоятельство привело Ирину и Татьяну Тимофеевну встретиться в городском автобусе. Завязался между ними разговор. Одовцева пригласила Ирину отобедать вместе с нею, у неё дома. Приглашение принято. Вскоре автобус остановился, и они вышли.

Путь от автобусной остановки до дома Одовцевых занимал не более трёх минут – для серьёзного разговора, разумеется, мало. Стало быть, начинать его лучше дома.

Они вошли в дом. Татьяна Тимофеевна сначала хотела отправить Ирину в зал, но поступила иначе.

– Ирина, помоги мне, пожалуйста, приготовить обед. Вдвоём быстрее будет.

И вдвоём стали хозяйничать. Обед приготовлен быстро и вкусно…

Татьяна Тимофеевна увидела в Ирине старательную и хозяйственную девушку. Увидеть это ей было очень важно: ведь как-никак подруга Николая. За обедом, за разговором прошло время.

– Мне на работу пора собираться, – объявила Татьяна Тимофеевна и спросила: – А тебе куда?

– Мне домой.

Ирина оделась, вышла из дома и быстро направилась к себе. И без того трудно читать чужие мысли, но особенно трудно разгадывать их, когда в голове они беспорядочны, хаотичны. Беспорядочно думалось Ирине о хорошем или скверном? Зачем она была звана в дом Одовцевых? Что это значило? Что от неё хотели? Ей показалось, что прошла вечность. Однако Ирина дома оказалась за считаные мгновения. Она, как мышка, проскользнула в свою комнату. Её даже не заметил Дима, мимо которого она проследовала. Он же увлечённо сидел за компьютером.

Наступил вечер. Только что вернулись с работы родители Ирины. В доме все оживились. Особенно весёлой казалась Ирина. Никто не мог понять, чем это было вызвано. Впрочем, Андрей Иванович догадывался.

Прошёл вечер. Прошла ночь…

Ирина уходила на занятия в одно и то же время: в восемь часов утра. В это же время уходил и молодой Одовцев. Сегодня сложилось немного иначе. Николай отправился сразу не на автобусную остановку, как обычно, а к дому Репниных. Подходя к дому, он увидел выходившую из него Ирину. Она не сразу его приметила: стояли ещё утренние сумерки.

– Доброе утро! – сказал Николай.

– Здравствуй! – машинально ответила Ирина и так же машинально спросила: – Это ты, Николай?

– Да.

Ей хотелось сказать «Ты меня ждёшь?», а получилось еле внятное:

– Что ты здесь делаешь?

– Надумал вместе с тобой доехать до центра.

Институт, в котором училась Ирина, находился в центре города. Недалеко, впрочем, находился и университет. Быстро добрались они до центра.

– Не знаю, получится ли у меня встретить тебя после занятий: я буду допоздна, – с досадой сказал Николай.

– А не думай ты! – шутя объявила она. – Теперь есть кому меня провожать.

– Правда? Я как-то забыл про это.

Николай знал, что уже несколько раз его друг встречал после занятий Ирину и провожал её до дома. Ирина посмотрела на него удивлённо.

– Тогда я спокоен, – улыбнулся Николай.

– Вот именно, будь спокоен. Пока, до вечера!

Николай вновь улыбнулся. Они разошлись счастливыми. Ириной и Николаем лекции сегодня воспринимались с трудом: другое им приходило на ум. Ох уж эти романтики, влюблённые!..

Скоро Новый год: через неделю, а там – нешуточное дело! – пойдут новогодние каникулы, которые продлятся до самого Рождества. Начались активные приготовления к празднику. Только одно само приготовление к нему уже создавало праздничное настроение.

В углу зала дома Репниных стояла высокая искусственная ёлка, её только что собрали, и от неё шёл специфический, создаваемый ароматизаторами, лёгкий запах. Разумеется, не сравнится с настоящей, живой ёлкой, но зато пушистая, не оставляет мусора, а на следующий год её опять можно будет собрать и нарядить. Ёлка эта – новогодний подарок Андрея Ивановича. Завтра пойдут по магазинам выбирать ёлочные украшения.

Опять ночь, в доме тишина. Андрей Иванович и Ирина в зале вели между собой разговор.

– Значит, ты говоришь, – спрашивал Андрей Иванович, – Николай вместе с другом Новый год встречать будет в деревне?

– Николай мне так сказал. Об этом они договорились заранее.

– Если они уже договорились, значит, так и должно быть… Значит, без тебя Николай встретит Новый год… Ну, не расстраивайся…

– Я и не расстраиваюсь.

– А помнишь наш недавний разговор? – продолжал Андрей Иванович. – Ты мне на днях что-то хотела сказать… Или ты до сих пор не определилась?

Ирина задумалась. Ей вспоминался недавний разговор. И вспомнила.

– Ну да, дядя, теперь я уверена.

– Уверена?

Она немного помолчала и утвердительно ответила:

– Уверена.

– Тогда я слушаю. Ты меня заинтриговала.

– Я?

– А кто же?

– Мудрикова, – последовал быстрый ответ.

– Кто? – будто не расслышав, спросил Андрей Иванович.

– Анастасия Алексеевна.

– Растолкуй мне, старику.

– Дядя, а как она тебе?

– Ой, племянница! Вижу, ты хитришь.

– Я просто не знаю, как сказать, – Ирина вздохнула и, собравшись с духом, объявила: – Она тебя любит!

– Кто? Анастасия Алексеевна? Мудрикова? – спрашивал Карлин. – Тебе, подозреваю, это сказал Николай? – Ну, он.

– А ему сказал, конечно, Илья?

– Наверно. А кто же, кроме него?

– Вот она где, цепная реакция.

– Я правду говорю, дядя. Она выследила тебя из окна своего дома, когда ты стал ходить к Одовцевым.

Карлин задумался. Наконец сказал:

– Прекрасно, когда кого-то любят!

– Прекрасно! – согласилась с ним Ирина.

– А чем чёрт не шутит? Вот возьму да женюсь на ней и перейду жить к ней, – сказал Андрей Иванович и улыбнулся.