– Гарри рассказал ему что вчера произошло и в подробностях, закончилось смешно, его образ кровавого мыслителя на туалете не мог не смешить. Но после этого стало грустно, ведь сегодня будет решаться чем всё это обернется.

Роджер побледнел, он сразу забыл и о телефоне, и о том, что у него побаливает губа. Он просто паник и ушел в себя. На завтрак все наши выходили мрачными, футболисты, наши из старой части города и мы, все шли с ожиданием своего не известного конца. Никто почти не притронулся к еде, максимум кофе. Все молча сидели, уставившись в тарелки, на выходе ко мне подошел Никас.

– Слышал дела у вас не очень?

– Да, есть кое-что.

– Кое-что? Ладно, вижу ты не в настрое поговорить. Я просто хотел сказать, что вчера видел, как ночью из санатория выходили трое местных, они шли, щелкая серебряный телефон и смеялись с фотографий тыкая в них пальцем. Было чувство что этот телефон не их. Они еще рассуждали о том, как быстро развезло этого дебила и что он просто забудет всё как страшный сон. Мне показалось это странным, вы же вроде там общаетесь с ними, может что-то не так.

– Спасибо за инфу!

Бросив сигарету, я пошел всех искать. Меня осенило! Они просто решили украсть телефон и подсунули Роджеру какой-нибудь намешанный спирт или наркотики, чтобы тот отрубился, и они украли телефон, который был очень даже приличным. Роджер, конечно, не умен, но пить и контролировать он себя умеет. Все уже были у нас в номере. Там, где буквально вчера веяло счастьем, драйвом и кайфом воцарилась жуткая тревога. Я мгновенно рассказал всем всё что мне поведал Никас, и Роджер всё вспомнил.

– Да, все так и было. Я помню, как один взял мой телефон и узнавал пароль так усердно, вводя его я уже не мог попасть по экрану, все в глазах крутилось. Я не мог никак нажать на то, что хотел. Но видимо смог раз они смеялись с моих фоток. Как же я зол, пойдемте искать их.

– А что их искать, они все вечно за старым корпусом торчат, там их обычно по человек 6-7, – сказал Платон, вечно разговаривающий с кем-то по телефону, он гулял и знал всю нашу территорию. Знал где находиться любой, кто тебе нужен и знал о любой вещи, которая тебе нужна.

– Пойдемте, нас больше, мы легко заберем свое, – заявил Артур командирским голосом.

– Они вообще могли не рассчитать и его отравить, – сказал Луиз, у которого от злости покраснели глаза.

– Надо иди, а то они телефон уже кому-нибудь продадут, если уже не продали, – сказал Томас, который вечно ошивался с Луисом.

Роджер вскочил и пошел к ним в сторону с уверенным и злым выражением лица, но тут его тормознул Гарри.

– А может вы забыли, что мы ждем сопровождающих, которые там с администрацией всё решают, прямо сейчас? Может дождемся сначала их, или вы хотите еще проблем? Чтобы они пришли, а мы там за старым корпусом разборки устраиваем или деремся, – сказал Гарри, и он был чертовски прав.

Все затаились в ожидании, выдыхая дым на балконе, который ветром быстро сносило влево, кто-то стоял у двери выглядывая из маленькой щелки что бы не пропустить сопровождающих, я был в подвешенном состоянии, будто бы наполовину мертв. Стали сказываться тусовки, недосып, боль в животе от выпивки и какое-то слабоумие или пробелы в памяти, я не мог приди в себя. Не знаю из-за чего, из-за выпивки, которая никогда не заканчивалось или травки, от которой уже нет кайфа, а лишь состояние, когда ты хочешь быть никем и ничем, подозреваю что из-за всего вместе. Я вышел в коридор и как-то машинально посмотрел вверх куда смотрел недавно под кайфом, на потолок и эти узоры, которые под кайфом казались произведением искусства оказались такими грязными, обвалившимися и кривыми, что я серьезно задумался об иллюзиях, которые создает травка и мне стало так мерзко от такого нелепого обмана.

Пришла сопровождающая Онора, она была темненькой, но носила белый парик, хотя темные волосы ей шли и были красивы, по вечерам её можно было увидеть без парика. Я не понимал зачем она его носит, но спрашивать было не прилично, но не для Роджера, он пытался, но она его быстро поставила на место, особенно после того, что было прошлой ночью.

– Мы всё с вами идем на совет администрации санатория, всё это из-за Роджера, поэтому говорить будет больше Роджер и ребята которые прибирались за ним, а вы как-то подбадривайте общий фон, больше извиняйтесь и соглашайтесь с администрацией, не спорте, а то проблемы уже будут не только у вас, но и у всех нас.

Вздохнув, мы пошли в административный корпус. Мы зашли в административный корпус, он был усеян картинами, а стены были разрисованы горами и прочими гордостями этого края. Подождав немного нас позвали всех в кабинет, кабинет был огромен в нем сидели 8 человек за круглым столом, мы стали в ширь у двери, впереди всех нас стала Онора. Комиссия как бы восседала над нами. Когда мы зашли то женщина, сидевшая почти напротив нас внимательно нас рассмотрев стала говорить:

– Никас, зачем я тут нужна? У меня дела в столовой, привезли кучу всего надо все проверять, описывать, меня ждут, я пойду, сами тут решайте все.

– Катрина, не нервничайте и идите это ваше право.

Ответил ей мужчина, сидевший прямо напротив нас в черном костюме и черной рубашке, седовласый и с длинной челкой, которую он часто и тщательно поправлял, с довольным лицом. Женщина быстро вышла, и он сразу как она закрыла дверь сказал:

– Кто еще хочет удалиться и не решать, что делать с малолетними? – после его слов поднялись 6 человек.

– У нас есть дела поважнее, Никас зачем уставать этот цирк, этот «суд»? Решайте сами что с ними делать.

Все ушли и остался только мужчина в черном, как я понял по имени Никас, он непринужденно стал говорить.

– Да, в ваши годы мы не творили того, что творите вы. Я всё знаю, знаю, как вы там собираетесь в последнем номере на третьем этаже и делаете грязные дела. Я удивлен, таких у нас ещё не было.

Онора пыталась что-то сказать, но он жестом руки с серьезным лицом дал понять, что не стоит ей его перебивать.

– Мне нужно доложить об этом в органы полиции, а они уже разберутся и непременно доложат об этом вашему начальству, родителям, школе. Последствия будут критическими для всех вас, вы это понимаете?

– Да и мы со всем уважением просим прощения и готовы понести ответственность и решить эту проблему, сказала Онора.

– Решить, это как же?

– Мальчики извинятся и такого больше не повториться. Они же ещё дети и только учатся жизни. Давайте не будем им портить жизнь с самого начала, я уверена пусть не все, но многие тут исправятся. Это будет хорошим уроком.

– Хм, соглашусь с вами.

– Для имиджа нашего санатория это тоже может обернуться критически, вы видели сколько у нас корпусов и многие люди, которые у нас отдыхают очень влиятельны. Город тут небольшой, слухи быстро распускаются. Я вижу среди ребят есть смышленые, поэтому давайте сделаем вот что… Пусть ребята выйдут.

Мы стали, извиняясь выходить, а этот Никас нам кивал головой вроде как прощая нас. Я вышел последний и перед тем, как закрыть дверь я увидел, как этот мужчина достает ручку из пиджака. Мы вышли на улицу, мы понимали, что нужно стоять тихо и спокойно у этого здания, Роджер хотел закурить, но Гарри вырвал у него сигарету посмотрел на него со злостью. Мы замерли в ожидании решения, от которого зависело будущее. Ужасное чувство, когда твоя судьба, жизнь, или что бы то не было, зависит не от тебя, а решается кем-то другим.

Онора вышла довольно быстро и сказала тихо следовать за ней к нашему корпусу. Когда мы пришли на место она сказала всем собраться в нашем номере и быть там. Её молчание только усиливало страх.

– Все плохо? – спросил Гарри.

– Могло быть и хуже, поднимайтесь я скоро буду.

Мы неохотно зашли в наш номер, на кануне мы всё убрали, проветрили, так что было вполне сносно там теперь находиться. Наверное, впервые там собралась такая толпа не тусить а ожидать сопровождающую, ожидать неизбежное, ожидать исход и последствий от наших тусовок.