- Я так не могу.

Женщина вышла из тени и, подбежав к Арте, наотмашь ударила ее по лицу.

- Ты довакин! Это твоя работа! – прокричала она прямо в лицо девочке, отделяя каждое слово. Если бы я знала, сколько ее сообщников прячется по углам, я могла бы что-нибудь придумать, но мне оставалось только наблюдать.

Арта зажмурилась и попыталась отвернуться. Все ее лицо представляло один сплошной синяк.

- Его мамаша сейчас летает над островом и сжигает дикарей! Теперь не только Норвуф, теперь все жители деревни расплачиваются за твое упрямство! Разве они в чем-то виноваты? Отвечай!

- Нет, - выдавила девушка.

- Так исправь это! Убей дракона!

- Я не могу. Убейте меня, если хотите, только отпустите его…

Светловолосая вплеснула руками.

- Ты совершенно не слушала меня, мерзкая девчонка! С меня довольно! Ты сама подписала ему приговор, Артурия.

Она подала сигнал своим людям и повернулась к зверю. Я не могла как следует рассмотреть ее лицо, но чувствовала, как мерзко и снисходительно она улыбается.

Арта встрепенулась и забилась в цепях.

- Нет, не надо! Не трогайте его! Уберите свои грязные руки!

Внезапно ее лицо исказилось. Он выгнулась всем телом, набирая побольше воздуха в грудь, и шестое чувство подсказало мне откатиться от решетки подальше. Все вокруг озарилась ярчайшим голубым светом, стены угрожающе затряслись. Кажется, я услышала несколько слов на странном незнакомом языке. Люди внизу закричали, клянусь, я слышала хруст костей. Решетка с грохотом вылетела из рамы и впечаталась в потолок.

Наступила полная тишина. Выждав несколько минут, я отважилась подползти к дыре в полу. Арта все также висела на цепях, безжизненно свесив голову на грудь. Все остальные в неестественных позах лежали у стен, у многих не хватало конечностей. Пол был залит кровью.

Я повисла на руках и мягко спрыгнула. Стараясь не наступать на кровь и оторванные части тела, я подобралась к Артурии и потрясла ее за плечо. Она вся была мокрая и ужасно холодная, как труп утопленника. Девушка дернулась и подняла глаза.

- Ты узнаешь меня? – требовательно спросила я.

- Астрид, - удивленно прошептала она.

Рычаг, раскрывающий кандалы, не пришлось долго искать. Арта шлепнулась на пол, но тут же вскочила и подбежала к раненому дракону. Это был детеныш, размером с две взрослых коровы. Как этим людям удалось поймать его, заковать и притащить в подземелье, оставалось загадкой.

Дракон доверчиво повернулся к девушке и положил голову ей на колени. Арта стянула ремни, пережимающие его пасть.

- Держись, я выведу тебя отсюда, только держись, - приговаривала она, обнимая его за шею.

Но дракон умирал, истекая дымящейся кровью. Он со стоном выпустил дым из ноздрей и закрыл глаза. Через мгновение его тело как будто покрылось языками пламени, и лучи света протянулись от его груди к Арте. Она что-то кричала, рыдала и отбивалась от невидимого врага, но очень скоро все закончилось. На месте дракона теперь лежала груда белых костей, словно он пролежал под землей сотни лет.

Арта не шевелилась, глядя на драконий череп в своих руках. Я не решалась к ней подойти. Меня должен был охватить страх при виде кровавой бойни, которую учинила эта маленькая девочка, но почему-то я чувствовала только сострадание. Когда умерли мои дети, я тоже вот так не могла сдвинуться с места.

Тело светловолосой почти не пострадало, за исключением огромной ямы в затылке. Я перерезала кинжалом артерию на ее горле и подставила пустой бурдюк.

- Что вы делаете? – раздался над моим ухом слабый голос.

- Собираю кровь для Бабетты. Ей нужно питаться, - спокойно объяснила я.

Арта безжизненно села на пол и затряслась с новой силой.

- Я их всех убила, - всхлипывая в истерике, кричала она. – Всех! Я чудовище, чудовище! Ненавижу себя! Ненавижу, ненавижу!…

Кашель сдавил ее горло, и на секунду мне показалось, что девочка задыхается. У меня сжалось сердце. Не размышляя ни секунды, я вытащила из рюкзака сверток с лунным сахаром и, сорвав бумагу, впихнула ей его в рот.

- Положи за щеку!

Она не сопротивлялась, только продолжала царапать свои мокрые плечи. К счастью, тут было достаточно трупов, чтобы найти для нее новую одежду.

- Вы не боитесь меня? – спросила Арта, позволив себя переодеть. Черты лица начинали разглаживаться, дрожь затихала.

- С чего бы? – усмехнулась я. – Тебе повезло, что я здесь оказалась, а то так бы и висела на этих цепях. Нужно уходить отсюда.

- Мне некуда идти.

- Если хочешь, я отвезу тебя в Рифтен. Дом, откуда я тебя забрала, был вполне уютным.

Я невольно вспомнила, как холодно было сидеть ночью под домом того рыжеволосого верзилы. И какой нежный был у него взгляд, когда утром он, наконец, ушел в город.

- Там меня больше не ждут, - горько ответила Арта. – Мне некуда идти.

- Нет, есть, - возразила я. – Ты забыла, что у тебя есть семья и дом, где тебя всегда ждут.

Артурия устало прикрыла свои ярко-зеленые глаза и блаженно улыбнулась. Я знала, что сейчас она чувствует необычайную легкость во всем теле и тепло, разливающееся по груди. Сейчас она больше всего на свете хочет уснуть и окунуться в мир грез, где прекрасный сладковатый вкус во рту никогда не исчезнет. Она дрейфовала где-то между сном и реальностью. Эта тонкая грань так волнующе прекрасна! Таково волшебное, но убивающее действие лунного сахара. Я ощущала гордость и зависть одновременно.

- Убийца из меня выйдет лучше, чем довакин, да? – отстраненно спросила она.

Я решила повременить с расспросами об оборотнях до возвращения в Убежище.

Когда мы выбрались из храма, уже стояла звездная ночь. Тлели хижины изгоев, дым разъедал глаза. Интересно, сколько жителей тогда сгорело заживо? Ярл Маркарта, наверное, приплясывал от счастья.

Я не хотела, чтобы Арта смотрела на все это, но она сама пошла к деревне, с любопытством останавливаясь у каждого трупа.

- Что вы дали мне, Астрид? – спросила она, безразлично рассматривая маленькое тело, сгоревшее до неузнаваемости. Рядом лежала нетронутая деревянная лошадка.

- Лекарство. Просто лекарство от лихорадки.

- Спасибо.

Ночную тишину прорезал крик дракона, и мы обе подняли головы, пытаясь рассмотреть крылатую тень. Но он был далеко, может даже по ту сторону гор. Он кричал снова и снова, настойчиво и упрямо, словно мать, зовущая своего ребенка. Почему-то я была уверена, что это именно тот дракон, в пламени которого я едва не сгорела. Я больше не боялась его. Если бы я могла, я бы тоже взлетела в небо и кричала так громко, как могла, надеясь, что тогда ноющая боль в груди поутихнет. Но я не умела летать, и не могла позволить себе ни минуты слабости. Моя семья ждала моего возвращения.

========== Диалоги с убийцами ==========

- Ты принес, что я просил?

Я дернулся, вырванный из размышлений. Из полумрака на меня смотрели безумные глаза маньяка, но в этом взгляде было и нечто печальное.

- Нет, Каликсто, я не могу тебе этого принести.

Заключенный поник и ушел вглубь камеры. Послышалась возня, будто мышь грызла тюфяк.

- Я должен работать, должен творить. Моя милая сестрица ждет меня…

Он снова бредил и разговаривал со своей мертвой сестрой. Это был тридцатый день его заключения, и все тридцать начинались одинаково.

- Мне нужно еще две ложки костного мозга! Принеси! Принеси!

Я отпрянул от решетки, чтобы не чувствовать его смрадного дыхания. Что ж, костный мозг был не самым страшным его требованием.

Ульфрик Буревестник, воцарившись на троне, издал множество указов по судоустройству. Теперь ни о какой казне не могла идти речь, пока все злодеяния преступника не будут доказаны, а жертвы отомщены. Такова новая справедливость. Не было сомнений, что Каликсто все равно лишится головы, но до этого ему предстояло сознаться во всех убийствах, которые ему вменяли, а делал он это неохотно. Если бы Каликсто Корриум разбирался в законах, он бы понял, что поступает правильно, ведь теперь он может жить в этой камере и питаться за деньги государства, сколько душа попросит. Пытки, к несчастью, тоже отменили.