Времени оставалось все меньше, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Каликсто разговаривал с призраком сестры, переставлял несуществующие баночки с органами, и вслух рассуждал о необходимом для опыта количестве свежей крови. Но услышав о загадочной «старухе» тут же оживился.

- Она все время перемещалась в толпе, чтобы лучше видеть его лицо, - уверенно сказал он. – Причем делала это мастерски, никого не толкая.

- Но зачем? Она хотела и его убить?

На этот раз я принес с собой целый ящик эля. На трезвую голову больше невозможно было слушать этот бред.

- Не думаю. Похоже, ей просто было интересно. А потом она вдруг развернулась и уставилась на меня, будто бы давно знала, что я там стою.

Или учуяла его смрадное дыхание. Прутья решетки уже больше не казались мне ровными.

- Она плакала, - трагически произнес маньяк. – У нее были такие жуткие зеленые глазищи, и все щеки в слезах. И я спросил, что с ней. А она ответила, что не была в Виндхельме почти девять лет.

Это и в самом деле прозвучало трогательно. Третья бутылка подходила к концу, и мне просто захотелось сдохнуть. И плевать я хотел на альдмерские корабли.

- А потом был турнир в честь маленького ублюдка. И ведьма до самой темноты наблюдала за королем. А я стоял, и ждал, что будет дальше.

Турнир, на котором я опозорился, свалившись с лошади прямо в сугроб под королевским помостом. Королева смеялась громче всех.

- Зачем ты следил за ней? - спросил я. – Она не подходила для опытов.

Каликсто кивнул, довольный, что я знаком с его исследованиями.

- Не мог уйти. Прирос к земле.

Я неосторожно открыл четверную бутылку, и пролил эль себе на штаны.

- Ночью она пробралась в дом клана Расколотый Щит. Я залез на балкон и сквозь окно видел, как она вспорола Нильсин горло от уха до уха. Так ловко, что даже не запачкалась.

Говорят, ту страшную рану не смогли как следует зашить, и девушку хоронили в платье с меховым воротом.

- Потом она подняла голову и встретилась со мной взглядом. Ее глаза светились в темноте. На улице, она подошла ко мне с зажатым в руке окровавленным ножом и сказала…

Каликсто замолчал и уставился на стену позади меня. Я терпеливо ждал и допивал Эль, от которого уже тошнило, но заключенный не собирался говорить. Мне пришлось подойти к решетке и притянуть его за шиворот тюремной рубахи.

- Что. Она. Сказала? – прорычал я прямо ему в ухо. Но Каликсто не стал причитать и плакать, как делал раньше, если ему причиняли боль. Он вообще как будто оцепенел.

- Сказала, что за все грехи когда-нибудь придет расплата, - еле слышно пробормотал он.

- И что дальше?

- Ничего. Исчезла. А на следующий день…

Я отпустил Каликсто, и он тяжело опустился на тюфяк. Всем было известно, что случилось потом. На следующий день Каликсто Корриума арестовали по подозрению в убийстве молодых девушек. С того дня моя жизнь превратилась в ад.

Король в ярости разорвал письмо с Высокого Хроттгара на мелкие кусочки. В нем говорилось, что довакин Артурия ушла из храма полгода назад, не закончив обучение, и до сих пор не присылала о себе вестей. Растерянность была даже на лице Галмара.

- Найди ее!

Приказ предназначался для меня.

- Найди ее и приведи сюда! – Ульфрик брызгал слюной и метался по залу. – Ты мой лучший разведчик, переверни всю страну, обыщи каждую пещеру, но найди ее!

- Слушаюсь…

- Ульфрик, подумай… - начал Каменный Кулак, но попал под горячую руку.

- Пошел вон! – вскричал король, но тот и сместа не сдвинулся. – Ты всегда ее ненавидел! Называл ее ведьмой! Теперь ты доволен?

Галмар раздосадовано ударил по столу кулаком.

- Да, доволен! Ведьма и есть! Посмотри на себя, разве нет сейчас дел важнее? Ты не можешь отправлять людей даэдра знает куда, на поиски взбалмошной девки, которой вздумалось погулять!

Ульфрик замахнулся и со всей силы ударил своего генерала в челюсть. Я невольно отступил подальше. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть из этого места.

Король, тяжело дыша и потирая костяшки пальцев, повернулся ко мне.

- Отправляйся немедленно, Ралоф, - с ненавистью прошептал он мне в лицо. По спине поползли мурашки. – Найди ее, иначе, великий Талос мне свидетель, я уничтожу тебя.

Я тогда не предал значения его угрозе, сказанной сгоряча. Больше всего я надеялся, что Артурия убежала достаточно далеко, и я не смогу ее найти. В конце концов, так и случилось.

Покачиваясь, я брел по улицам Виндхельма. Я был мертвецки пьян, и больше всего на свете мне хотелось спать. Каликсто бредил, и в моей голове все время звучал его переменчивый голос. Он снился мне, я просыпался от его звука и засыпал под его бормотание. Я выучил все его рецепты наизусть, и ловил себя на том, что чаще шепчу не текст присяги, а список ингредиентов для его некромантских опытов. Иногда мне казалось, что его камера – самое безопасное место в мире, хотелось вышвырнуть его оттуда и спрятаться. Король сдержал слово – я был уничтожен.

Крик боли долетел до моих ушей, и я пошел в сторону торговой площади. На секунду я подумал, что снова убили кого-то, и засомневался, не мог ли я в самом деле выпустить Каликсто. Я был почти прав.

На земле сидел Торбьорн, прижимающий к груди тело мертвой жены. Ее бледное лицо было безобразно искажено, язык вывалился изо рта, а на шее болтался завязанный узлом кожаный ремень.

- Това! Това! За что? За что, боги? Помогите кто-нибудь!..

Люди сочувственно качали головами, но близко подходить не рисковали. Внезапно Торбьорн увидел меня и, воздев дрожащую руку, закричал:

- Вы… Все из-за вас! Если бы поймали того убийцу, мои девочки были бы живы! Мои маленькие дочки! Това…

Ноги сами понесли меня обратно к тюрьме. В глазах все расплывалось, желудок, казалось, вот-вот вывернется наизнанку. Я долго не мог подобрать ключи к камере.

-Ты меня выпускаешь? – обрадовался Каликсто.

Ударом по затылку я лишил его сознания, взвалил на плечо и потащил в город. Я торопился, чтобы успеть сделать все на глазах Торбьорна. Несколько раз я поскальзывался на обледенелом снегу и падал, последний квартал я просто тащил Каликсто по земле. По его слабым стонам я понял, что он пришел в себя. Это было даже лучше.

Торбьорн все еще был на площади, стражники пытались увести его домой. Я поставил Каликсто на колени прямо перед ним и вытащил из-за пояса кинжал – тот самый, которым десять лет назад Артурия отрезала свои прекрасные волосы. Мне почему-то показалось это очень важным.

Все испуганно смотрели на нас, Торбьорн перестал рыдать. Каликсто била крупная дрожь, но он не проронил ни звука.

- От уха до уха, говоришь?

С этими словами я вонзил кинжал ему в горло.

Я не сопротивлялся, когда стражники скрутили мне руки. Это действительно было неважно. Вдыхая морозный воздух северной столицы, я с наслаждением чувствовал в нем запах свежей крови и радовался, что моему преемнику, кем бы он ни был, не придется мучиться, выполняя новые законы короля, ведь свидетелей было более чем достаточно.

Сквозь ропот толпы я различил далекий крик дракона.

========== Служение и свобода ==========

Жаркое лето подходило к концу, и, как обычно, в этот период у меня не разгибалась спина от количества работы по дому. Давно надо было нанять помощника – в который раз говорила я себе, уплотняя мхом щели в улье. Меда в этом году немного, на ярмарку в Фолкрит даже отвезти нечего. Оставлю, пожалуй, нам с Рейной на зиму, да завезу банку-другую старушке Хильде в благодарность за теплые вещи, которые она вяжет для девочки. С вязанием и шитьем у меня самой не задалось.

Пора было загонять коров под крышу, собирались сумерки. Бросив в сарай паклю и остатки мха, я огляделась по сторонам. Да, хозяйство мое не образцовое, конечно, но и мне привычнее меч, чем мотыга. Кто ж знал что жизнь вот так обернется, да и девчонку больше тянет к оружию. Поэтому я боюсь нанимать рабочих: люди бывают разные, слухи распустят, мол, баба-воин в огороде копается, пока ребенок по лесам шастает. Нет уж, лучше все будет как есть, мы и вдвоем справляемся уже столько лет.