— Что случилось? — спросил он, когда чай настоялся. — Ты же не пришел спасать меня от моего заместителя в самом деле!

— Где Гарри, Артур?

— В Берлине. Помогает проекту группы Гейдельбергского университета. В Связях, в Образовании висит завлекающая бумажка. Решил отдохнуть, сменить обстановку. Я полагаю, он имеет на это право. А в чем дело?

Кингсли моргнул.

— Ты… Мерлин, Артур!.. Крокер не посылал тебе сводок? Ты не знал, что в Берлине упивающиеся?

Артур аккуратно поставил чашку на стол. Прищурился.

— Я получал сводки. Но этого в них не было. Кто?

— Троица подручных Селвина.

— Суд их оправдал за отсутствием состава.

— Потому что прямых доказательств нет! Но там же косвенных — хоть лопатой. Была бы у старшего семья попроще, посадили бы.

— Не этим составом, — качнул головой Артур. — Что они делают в Берлине?

— Расшифровывают дневники Гриндельвальда, представь себе. И в той же группе, куда уехал отдыхать Гарри Поттер!

— Они наверняка держат связь с Селвином. Я немедленно напишу Гарри…

— И он уедет? — Кингсли в такой исход не верил совершенно. — Ну-ну.

— Разумеется, он не уедет, — вздохнул Артур. — Кингсли, ты должен был мне рассказать немедленно! Подожди-ка… — Он прервал себя и поднял ладонь. — Прости идиота. Тебе об упивающихся сообщил Крокер? Пришел и лично ввел в курс дела, мол, вот он я, такой осведомленный и незаменимый?

— Именно.

— Мерлин, нас и так осталась четверть состава на артефактах и треть в разведке… А они еще и не работают, а глупостями занимаются.

— Карьерой, — поправил Кингсли. — Тебя не было почти три месяца. Похоже Крокер решил, что дорога к креслу главы Отдела Тайн открыта. Он плохо меня знает, чтобы так под тебя копать, разумеется. Но, признай, со Скримджером бы сработало.

— Возможно, — жесткий взгляд Артура говорил об обратном. — Беда с моими заместителями — что с тайным, что с явным. Заразились амбриджитом, а где новых брать?.. Так. Я напишу Гарри и пошлю агента. Гарри, конечно, не уедет, но ему понадобятся помощь и защита. Может, из немецкого аврората…

— Не нужно, — сказал Кингсли. — Я уже послал агента, и лучшей кандидатуры ты не найдешь. Но теперь он зол до дыма из ноздрей, из-за Гарри. Нужно решить, что мне ему ответить.

— Лучше я не найду? — повторил Артур. И просиял. — Аспид жив?

— И убийственно вежлив. Я тебе зачитаю, ты сам поймешь.

Кингсли достал Дамблдорово наследство, открыл на середине.

Артур наклонился ближе.

— Настоящая, действующая Тетрадь Связи? Можно?..

— Конечно, — сказал Кингсли, передавая ему тетрадь.

Артур аккуратно взял ее, оглядел обложку, пролистнул страницы.

— Изумительно. Чистые листы, обычная тетрадь, никакого магического фона. Кто ее заклинал? Сам Альбус?

— Кто ж еще. Для Аспида — на его крови, для себя — на главу Ордена Феникса. Не представляю, что мы будем делать, когда тетрадь закончится. Новую я не сделаю. Аспид-то может на чем угодно писать, ему только формулу пробормотать и крови капнуть, а я — только тут.

— Пока время терпит, — сказал Артур. — Раз ее заклинал еще Альбус, а ты открыл всего лишь на середине, Аспид не слишком многословен.

— Это когда он не злится, — Кингсли забрал у Артура тетрадь и тихо прочел последнюю запись.

Артур крякнул.

— Эк он тебя… Знаешь, я впервые слышу его слова напрямую, не в пересказе Альбуса. Жаль, запись увидеть не могу. Может, удалось бы почерк узнать.

— Может, — согласился Кингсли.

Он знал, что они оба подумали: «Вряд ли». И еще: «Жаль, что выжил не Северус». У запасливого Дамблдора было два шпиона. Аспид начал работать — и как работать! — когда Снейп еще в школу бегал. И до его уровня Снейп никогда так и не поднялся. Живой Аспид был много полезнее, а Снейпа Кингсли никогда не жаловал. Но… Но перед мертвыми не извинишься, а Кингсли даже реабилитировать Снейпа не смог.

— Что мне ему отвечать?

— Второй вариант, разумеется, — удивился Артур. — О чем же тут думать. Гарри я писать не буду, если они не связаны с Селвином. Пусть Аспид сам разбирается — внезапный ввод нового игрока ему только помешает. Он давно там?

— С конца июня.

— И до сих пор так мало?

— Он отрабатывал вариант Селвина. Получается, они на самом деле расшифровывают дневники.

— Да, — задумчиво сказал Артур. — Я проверю, не пропадали ли действительно в моем невыразимом хозяйстве артефакты Гриндельвальда. Вряд ли, но…

— Но нужно проверить, — кивнул Кингсли и встал. — Пойду я, пожалуй, работать. Рад был повидаться, Артур.

— Взаимно, взаимно… Кингсли, — окликнул его Артур почти у дверей. — Ты подумай об одной интересной вещи. Этих мальчиков оправдали. И все же они поехали в Берлин, копаться в старых дневниках. И Селвин здесь ни при чем, Аспид не ошибается.

— Кто-то послал их в Берлин.

— Вот именно, Кингсли. Но кто?

========== 3 октября 1998 г. Берлин ==========

Проснулся Гарри в восемь, по будильнику, в сером полумраке. Вылез из постели, зевая, включил лампу. Электричество удобнее магии, подумал сонно, закутываясь в халат. На «Люмос» ему с утра вечно не хватало дикции. Убрел в ванную, чуть не забыв палочку. И забыв мыло. Пришлось возвращаться. То, что можно было использовать «Акцио», он понял только после душа.

«Кстати, Гарри, — подумал он, глядя на себя в зеркало: еще без линз, с всклокоченными волосами и уже проступающим сквозь маскировку шрамом. — Ты молодец, в таком виде бегать по публичным коридорам, да еще и мыло забывать. А если бы на тебя натолкнулся Стивен? Или Даниэль? И заметил, что у Гарри Эванса глаза почему-то зеленые, а не черные? Хмури не одобряет».

Шрам маскировать и линзы вставлять нужно в комнате. Следовательно… следовательно нужно зеркало. Маггловское, чтобы не трепалось. И умывальник.

Как трансфигурировать умывальник — это Гарри хотя бы приблизительно себе представлял, а вот зеркало… Надо спросить у управляющего. Может, у него завалялось лишнее. Точнее, спросить у Стивена, как это спросить у управляющего.

С положенными черными глазами и без шрама, и даже с волосами чуть менее буйными Гарри вернулся в комнату, оделся, взял куртку и рюкзак и направился вниз. Подниматься наверх еще раз не хотелось.

Гостиная пустовала. Он бросил вещи на диван у входа и ушел на кухню. Вчера ему объяснили, что все масла, кофе, чай («какой найдешь, Гарри»), яйца и хлеб — общественные. Нужно просто класть в копилку пять марок каждую неделю, и управляющий всё купит. Гарри намеревался сотворить на завтрак яичницу.

На кухне шкварчало, кипело и пахло — кофе, мясом, розмарином и хлебом.

У правой — «никаких зелий» — плиты стоял Стивен в черной майке и джинсах, дирижируя кофейником и двумя сковородками. На одной жарилась яичница — два желтка в кусках хлеба, на другой — три котлеты. Яичницу он переворачивал левой рукой, а котлеты — правой. Когда Гарри подошел ближе, забурчал кофейник. Стивен снял его невербальной «Левиозой», прежде чем Гарри дернулся помочь, и кофейник уплыл на стол. Гарри повернул ручку конфорки.

— Спасибо! — улыбнулся Стивен. — Наливай себе кофе, я с запасом сделал.

Гарри поблагодарил.

— Я еще яичницу хотел…

— Сковородки внизу, — Стивен мотнул головой в сторону шкафа. — Еще одна осталась. Яйца знаешь где. Становись рядом.

Гарри оглядел плиту, на которой зелья варить было можно, с настороженностью. Впрочем, плита была чистая…

— Да не бойся! Зелья тут сейчас варит один Даниэль, ну и я иногда, а мы аккуратисты. С этой плиты есть можно!

— Я, пожалуй, всё же поем более традиционно, — фыркнул Гарри и полез за сковородкой. И даже чуть не передумал: плита показалась ему гораздо чище.

— Мы же маги, — пробормотал он, накладывая двойное очищающее: от масла и от окалины. — Сложно, что ли, убрать?!

— Некоторым сложно. Тем кто привык, что за ними всё подтирают благодарные за их существование родственники, — сказал Стивен. С граном яда в голосе. И ответил на недоуменный взгляд Гарри: — Да жил тут парень, надоел мне страшно. Хотел у профа постдок делать, но сбежал домой, месяца не прошло.