Гарри встал.

И они полетели.

— Это читальные залы, — сказал Стивен, когда они поднялись до одного из них. Комната, шкафы, стол, за шкафом еще один, лампы зеленого стекла.

— Ага, — сказал Гарри. Он стоял очень прямо, старался не шевелиться и смотрел во все глаза.

— Да ты не волнуйся, — хмыкнул Стивен. — Тут можно по воздуху ходить, ковер догонит. С метлой попробуй такое проделать!

Гарри фыркнул. Он ни капли не боялся упасть, еще чего. А вот врезаться в какой-нибудь мостик… Ковер лавировал виртуозно, доски пролетали в дюйме от виска, но ковром управлял не сам Гарри, и это нервировало.

— Ты тоже ходишь? — спросил он. — По воздуху?

— Конечно! Но не бегаю. Некоторые бегают, но я все же слишком британец, чтобы бегать.

Гарри представил себе бег в воздухе.

Он обязательно попробует. Совершенно точно.

— Когда берешь книги, — говорил тем временем Стивен, — и особенно когда возвращаешь, идти нужно в Каталог на нужный индекс. Вон он, в центре, видишь?.. Эй, Гарри, смотри, пока я добрый. Я, можно сказать, спасаю тебе жизнь! Если не вернешь книги куда положено, тебя сожрут гарпии из гильдии и кости выплюнут. А потом оживят, и по новой!

— Ты так говоришь, — улыбнулся Гарри, — будто с тобой такое уже проделывали.

— А то, — Стивен преувеличенно содрогнулся. — И не раз! Так что смотри в оба. Сейчас развернемся, увидишь Каталог получше. Он в самом центре. Позвоночник, можно сказать.

Комнаты и лестницы вдруг разошлись, и перед Гарри возникла самая большая из картотек. Древесный ствол из ящиков, уходящий в купол. Проход, над которым висели Гарри со Стивеном, вел к полукруглой стойке. За ней спиной к ящикам сидел мужчина в черной мантии, что-то писал, а ящики открывались сами, и карточки слетались к его рукам, как воробьи.

Мужчина поднял голову и зыркнул в сторону Гарри. Тот поклонился на мгновение раньше, чем Стивен, кланяясь сам, нажал на его плечо.

— Начальник Каталога, — шепнул Стивен, уводя ковер выше. — Я не думал, что он сегодня будет на «С», здесь Марта обычно по пятницам… Как тебе?

— Ух, — сказал Гарри.

— Вот именно. Так что — сожрут, не смей сомневаться!

Гарри кивнул.

— А за квиддич в зале — еще и не воскресят.

Гарри изобразил саму невинность, но Стивена, похоже, не обманул. Нет, он, разумеется, не собирался играть здесь в квиддич, не дурак же. Но… но мысль пробегала. Да у всех пробегала наверняка! Иначе бы не запрещали.

Они поднимались все выше мимо пустых читальных.

— Наслаждайся, — говорил Стивен. — Занятия начинаются двенадцатого, с понедельника набегут докторанты, особенно свежие, к семинарам готовиться, а потом и студенты. Будет не протолкнуться.

— Ты здесь давно? — спросил Гарри. — С прошлого года, да?

И получил заинтересованно-веселый взгляд.

— Не, с этого июля. Столпотворений в библиотеках я по работе навидался. Придешь книгу в себя приводить, а ее из рук рвут и глядят так, будто по твоей вине небо рушится, — Стивен пожал плечами. — Студенты!

— А ты разве сам не?.. — удивился Гарри.

— Вот еще! — фыркнул Стивен. — Я независимый работающий маг. Увидел приглашение Гейдельберга в группу и не смог устоять. Ты же и сам не смог! Тоже голову ломал над плохими копиями в детстве?

— Ага, — соврал Гарри.

О том, что Гриндельвальд оставил тридцать томов хитро зашифрованных дневников, Гарри не знал до четвертого августа, когда Герм вернулась из Оксфорда с рекламным листком Гейдельбергской группы расшифровки. Сначала Гарри рассмеялся. Потом подумал. Потом Джинни уехала в Хогвартс, а он пошел к Артуру узнавать насчет паспорта.

Стивен вздохнул.

— Я в детстве мечтал, что вот посмотрю на оригинал — и сразу пойму в чем секрет. Даже теорию придумал.

— Какую?

— Идиотскую, разумеется, — махнул рукой Стивен. — Какую же еще. С этими дневниками «вдруг» не получится, ни у кого. Ну вот, почти добрались.

Впереди, стиснутая полками, росла колоннада.

Коврик опустился между двух колонн. Пока Гарри трогал одну (мрамор), Стивен поднял коврик и столкнул в воздух.

Гарри недоуменно проводил его взглядом.

— Полетел к ближайшей стопке, — пояснил Стивен. — Понадобится — призовешь, прилетит какой свободен. Не отвлекайся. Мы на Поясе. Здесь вход в комнаты исследовательских групп. Нашей повезло, у нас много места, и терраса есть!

У ближайшей колонны стояли стол и стул. Наверное, упомянутая терраса. Гарри повертел головой. Вправо и влево тянулся узкий низкий коридор с полом — шахматной лентой: золотистые квадраты света перемежались с квадратами тени. У некоторых колонн тоже стояли столики. Или скамейки. Или даже фикус.

— Странные колонны, — пробормотал Гарри. — Сверху вон какие, а снизу…

— Снизу они тоже «вон какие», — хмыкнул Стивен. — Только до их низа еще шестьдесят девять футов.

Гарри присвистнул.

— Ага. Тут все переделали, чтобы работать можно было. Дверей и комнат в проекте вообще не предусматривалось, понятное дело. Пошли.

Проход вел не в комнату, а на лестницу, довольно крутую. Стивен, а за ним и Гарри, взбежал по ступенькам. Через два пролета лестница закончилась, и они шагнули в залу. Пространство раздвинулось: потолок поднялся, стены отдалились, впереди и вовсе оказалась колоннада. И мертвый неправильный город за ней.

Гарри отвернулся — к столам, книгам и живым людям.

Людей, не считая их со Стивеном, в комнате оказалось шестеро. Двое парней не подняли голов от чтения, один копошился в столе — Гарри его не видел, но слышал. Еще трое сидели за одним столом и смотрели на Стивена усмехаясь.

— Тебя, Стиви, только за смертью посылать, — протянул по-английски один из троих, в центре. — Это наш новенький?

Местный Малфой, определил Гарри. Разлива где-то позапрошлого года. Внешне на Драко парень не походил совершенно, но манера речи — и двое приятелей — были один в один. Гарри даже умилился. Немного.

— Гарри Эванс, — представился он. — Очень приятно.

— Возможно, — кивнул парень. — Джон Латимер Третий.

«Третий — это имя или фамилия?» — хотел спросить Гарри, но все же удержался. Пусть его, после Драко даже дразнить неинтересно.

— Дэвид Мелтон, — представился «Крэбб».

— Ричард Хэйнс, — сказал «Гойл». — Очень приятно, в самом деле.

— Не беспокойся, Гарри, — улыбнулся Стивен. — Джон отличный парень, но как слышит не оксфордский выговор, так сразу раздражается. Он привыкнет. Где профессор, а, Джон?

Джон Латимер чуть поморщился. Почему-то Гарри сомневался, что он отличный парень.

— Профессор ушел домой. Сказал, что новенький — на твоей ответственности.

— Как это? — удивился Стивен. — Сказал же, подождет до полшестого.

— Полшестого, милый Стиви, истекло пять минут назад. Тебе очень повезло застать нас, мы тоже собирались уходить.

Джон поднялся:

— Вот. Мы уходим. Увидимся завтра. Ты же работаешь завтра?

— Конечно! Последние спокойные дни, ты что.

Джон хмыкнул, миновал Гарри, не удостоив его взглядом, и удалился. Его свита поспешила следом.

— Тьфу, — расстроился Стивен. — Извини, что-то я увлекся экскурсией. Профа упустили.

— Да ничего, — сказал Гарри даже с облегчением. Ему не хотелось признаваться неведомому профессору, как мелки его знания в расшифровке дневников Темных Лордов. — Разберемся.

— Конечно разберемся, но… Ну ладно, — встряхнулся Стивен. — Займешься делом, там посмотрим. Давай я тебя остальным представлю.

— Эй, — крикнул он в зал на латыни. — Вы что сидите? Мы же в шесть собирались выпить!

— То в шесть, — отозвался один из парней в углу. Но они все же встали и приблизились.

— Тео Брах, — представился отозвавшийся, крепко сбитый блондин.

— Он из Черного Леса, — зловеще протянул Стивен.

— Шварцвальд, — кивнул Тео. И добавил по-немецки: — Как торт.

Гарри осторожно ответил на рукопожатие. Торт? Какой еще торт?

Темноволосый и большеносый Даниэль Миллс мягко сжал его ладонь, назвавшись так тихо, что Гарри его еле расслышал.