Мягкий лунный свет пробивался сквозь ветви мэллорна, позволяя сёстрам видеть друг друга. Они лежали на своих кроватях, но спать никто не собирался. Во всяком случае, пока что. Нуриэль знала, что сестре есть что сказать, но та всё молчала, обдумывая что-то. Ночь была спокойной, и лишь одинокий сверчок и тихий шорох листвы нарушали тишину. Нуриэль провела рукой по гладким покрывалам, вдохнула поглубже запах дома, словно стараясь оставить хоть какую-то его частичку в себе. Она не сказала родным, что совсем скоро вновь покинет их. На свадьбу Элессара и Арвен они отправятся вместе с матушкой и сестрой, но Нуриэль не вернётся. Но, конечно же, она будет наведываться в родной Лориэн, иначе никак — слишком сильно она любила этот лес.

— Так значит, — наконец-то собралась с мыслями Лауриэн, — тогда, на празднике, ты наряжалась не для принца.

— Я ведь говорила, что нет.

— А я-то думала, ты просто смущаешься и не хочешь признавать.

— На самом деле, тогда я и не думала покорять кого-то. Всё произошло позже… А может — раньше? Ох, Лауриэн, — эльфийка перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, — я не знаю, как так вышло.

— Вроде уже не маленькая, а не знаешь? — хихикнула девушка, в мгновение ока оказавшись на кровати сестры и вырывая подушку из её цепкой хватки. — Расскажи мне. Я хочу знать всё.

— Ну конечно же хочешь, я и не сомневалась, — ухмыльнулась Нуриэль, вновь поворачиваясь лицом к эльфийке. Та уже устроилась на противоположной стороне кровати: скрестив ноги, крепко обняв подушку и подавшись вперёд, Лауриэн пытливо взирала на сестру. Нуриэль приняла такую же позу, правда, без подушки, и сразу перешла к делу:

— Началось всё с того, что он мне нахамил. Девчонкой меня назвал, можешь себе представить?! Конечно, его разозлило, что никто не поддержал его на Совете, ну а я-то причём? Меня там даже не было! Официально… Благо, идти мне или нет, решал не он и его мнение мало кого волновало…

Нуриэль с большой охотой поведала сестре все подробности их пути, во всех красках описала чувства, которые испытывала рядом с гондорцем, и то, как из взаимной неприязни они постепенно превратились в наивысший дар — любовь. Лауриэн слушала внимательно, то затаив дыхание, то ахая и прикрывая лицо ладошками от смущения и восторга.

— А когда я собиралась выезжать домой, он сказал, что я свела его с ума, представляешь? Глупость какая, — рассеяно рассмеялась Нуриэль, словно стесняясь своего счастья. Даже при холодном лунном свете было видно, как пылали её щёки и блестели глаза. Девушка словно заново пережила всё произошедшее, пока делилась сокровенным с сестрой и теперь она чувствовала, что готова рассказать об этом каждому.

— Какая же ты счастливая, сестрёнка… Я так рада, — прошептала Лауриэн, смахивая крохотные капельки слёз. — Знаешь, а я ведь совсем и не удивлена. Ты всегда с таким восторгом слушала историю о Лютиэн и Берене, несмотря на то что знала её наизусть. Так что следовало ожидать чего-то такого. Но… Ты обо всём подумала? Прости, но я не могу не спросить. Как всё будет дальше?

— Я останусь в Гондоре. С Боромиром, Элессаром и Арвен. Леголас наконец-то проведает отца, я надеюсь. Гимли вернётся к своей семье, хоббиты наконец-то возвратятся домой… Может, и я отправлюсь с ними? Было бы здорово побывать в Шире, они так много рассказывали о нём. Хочу увидеть сад Сэма…

— Нет, Нуриэль. Я имею в виду «дальше»… Когда мы решим покинуть Средиземье, когда в Лориэне не останется никого, когда время Боромира… закончится?

— Когда вы решите покинуть Средиземье, — без тени сомнений, с лёгкой улыбкой на устах, ответила Нуриэль, мягко глядя на сестру, — я приду проводить вас. Когда в Лориэне не останется никого — мы с Арвен будем навещать его. Об остальном думать ещё рано, но я даю тебе слово, сестрёнка: если тоска не погубит меня — мы ещё встретимся в Валиноре.

Сердце Лауриэн дрогнуло от услышанного. Даже для бессмертных обрести истинную любовь — дар. Даже если с собой он несёт боль. Тщательно утираемые слёзы с новой силой покатились по щекам, падая на крепко сжатую подушку и оставляя на ней мокрые следы. Нуриэль придвинулась к сестре и нежно обняла её. Лунный свет стал тусклым из-за стянувшихся облаков, звёзд не было видно, но несколько влетевших к ним в комнату светлячков создавали поистине волшебную атмосферу. Наблюдая за ними и чувствуя тепло сестры, Лауриэн постепенно успокоилась и так и уснула в объятьях сестры. Нуриэль ещё немного полюбовалась кружащими вокруг них маленькими огоньками, чувствуя внутреннюю лёгкость от того, что поделилась с сестрой всем, и что та приняла её чувства и выбор. Отец тоже уже всё знал, мать же не знала ничего… Не в силах рассуждать о возможном исходе объяснений с ней, эллет постепенно поглотил сон. Спокойный, но не долгий. Сон, прерванный приходом посланника.

***

Наспех собравшись и кое-как убрав волосы, Нуриэль поспешно спустилась с мэллорна, догоняя отца, который уже уточнял какие-то детали у посланника Келеборна и Галадриэль. На поляне они оказались одни, ведь было ещё слишком рано — даже для эльфов. Утренняя роса оставляла мокрые следы на сапогах, птицы начинали понемногу распеваться после сна, а на небе всё ещё мерцали последние звёзды.

— Нуриэль, тебя отведут сразу к Госпоже. Ты будешь выполнять непосредственно её указания. Я буду на левом фланге, в случае чего — направляйся ко мне, — на ходу принялся давать наставления Эдвенлир. — Будь внимательна и осторожна. Не отвлекайся ни на что.

Нуриэль только и оставалось, что послушно кивать, стараясь не отставать от мужчин. Прибыв на место сбора, посланник выдал им почищенное и заточенное оружие и сразу же повёл эльфийку к владыкам. Келеборн раздавал указания командирам и не заметил прибывших, но Галадриэль словно только их и ждала.

— Спасибо, Мэнельтор, — эльф-посланник поклонился и растворился среди других воинов. — Здравствуй, Нуриэль. Рада видеть тебя дома в здравии. Боюсь, сейчас у нас нет времени пообщаться, но мы обязательно сделаем это после. У меня для тебя особенная задача, Нуриэль.

— Да, Госпожа? — эльфийка почувствовала, как вспотели её ладони. Галадриэль достала свиток и развернула перед девушкой. На пергаменте было изображено четыре большие хорошо известные всем эльфам руны — знаки четырёх стихий. Они повторялись четыре раза в разном порядке с добавлением связывающих и усиливающих знаков.

— Знаешь эти руны?

— Конечно.

— Мне нужно, что бы ты запомнила эти связки, как можно скорее добралась до крепости и нанесла их все на её основание. Одну связку — на одну сторону. По одной на каждую сторону света. Воины знают о твоей миссии, а потому будут стараться расчистить для тебя путь и прикрыть. Не отвлекайся, не трать время на помощь им — это их долг, Нуриэль. Как и твой. Чем скорее ты сделаешь то, что я говорю, тем скорее это всё закончится. Мы должны завершить начатое.

***

Война закалила меня, но я, наверное, никогда не привыкну к полю боя. И не хочу привыкать. Видеть эти мерзкие, грязные морды, на которых растянулись кровожадные оскалы… Их предводитель пал, но они всё так же жаждут битвы. Истинные чудовища. Мы не должны допустить, чтобы хоть одно из этих отродий продолжало топтать своими лапами наши земли.

Бойня была в самом разгаре. Словно раскат грома прогремел вражеский рог, а за ним последовал и эльфийский. Сотни воинов ринулись навстречу злу, и Нуриэль вместе с ними. Крепко сжимая рукоять Фэйра и минуя своих сородичей, она рвалась вперед к своей цели. Один из орков встал на пути, но его голову тут же пронзила стрела — эллет прикрывали. Перед ней пара эльфов сносили головы этим тварям — расчищали путь. Сердце сжималось от осознания, что они рискуют собой из-за неё, а потому Нуриэль, невзирая на указание Госпожи, старалась не отставать и сама пронзила несколько противников верным клинком. Чем ближе к крепости — тем плотнее ряды орков — тем труднее прорваться. Трупы под ногами тормозили её, а задержки раздражали и злили, ведь чем быстрее она выполнит свою задачу, тем скорее они одержат победу. Тем скорее её дом будет в безопасности. Тем скорее она сможет встретиться с Боромиром… У неё нет права на провал. Нет права останавливаться.