— Мы сделали всё, что было в наших силах, дитя, — тихо молвил Эдвендир. — Но, боюсь, это лишь начало. Нам ещё многое предстоит, но сейчас я хочу наконец-то встретиться с Гендальфом. Остальное потом.
И Эдвендир был прав. Битва за Хельмову Падь была окончена. Но главная битва ещё впереди.
========== Глава 16 ==========
В то время как мужская часть Братства во главе с Гендальфом и королём Теоденом отправилась в Изенгард, Нуриэль с отцом не отходили от раненых воинов. Часть из них умирала, но оставались и те, кого ещё можно было спасти. Потерь было много как среди эльфов, так и среди людей. Эллет чувствовала доносившееся с улицы зловоние сожжённых трупов убитых врагов, смешавшееся с запахом крови. Она подумала о том, что бы на это сказала её мама, и тут же осеклась. Лишь сейчас она поняла, что, возможно, после всего случившегося, её могут попытаться отправить домой. Именно «попытаться», так как для себя она давно решила, что останется с Братством до конца, чем бы для неё это не закончилось.
Между отцом и дочерью затянулось молчание. Они обменивались фразами лишь по делу, но каждый знал, что главную тему всё равно придётся обсудить.
— На рассвете мы отправимся домой, — начал разговор Эдвендир. — Орки атакуют границы Лориэна и выжившие нужны там. Нуриэль, ты далеко зашла. Возможно, дальше, чем следовало. И я буду рад, если ты отправишься с нами, — он на время замолчал. Нуриэль же судорожно подбирала правильные слова, ведь ей не хотелось ранить отца, как и отступать.
Но, к её удивлению, это было ни к чему, ведь Эдвендир продолжил совсем не так, как она ожидала:
— Но решать только тебе, и если ты останешься — я пойму.
— Правда?
— Я ведь тоже был в твоём возрасте и жаждал приключений. Ты стала частью значимых событий в истории этого мира. И твоё стремление защитить то, что тебе дорого — повод для моей гордости. У каждого из нас своё место во всём, что происходит. И, если ты чувствуешь, что это твой путь, — не сворачивай.
Эллет безумно боялась этого разговора, ведь была уверена, что отец будет убеждать её вернуться в родной лес. И то, что сейчас она услышала, придало ей новые силы и уверенность. Без лишних слов она обняла эльфа, сдерживая подступившие слёзы. Мужчина также, хоть и был искренен в своих словах, чувствовал огромную тяжесть на душе.
— Я напишу письмо маме и Лауриэн. Отдам его, когда приду проводить вас.
— Хорошо. Главное помни: мы верим в тебя, — Эдвендир нежно поцеловал дочь в макушку. — Не забывай, кто ты есть и ради чего сражаешься, Нуриэль. А сейчас ступай к друзьям. Слышал, они вернулись. Дальше я тут справлюсь сам.
— Спасибо, папа. За всё.
Зайдя в главный зал, эльфийка впервые за долгое время очутилась в атмосфере массового веселья. Казалось бы, после всего произошедшего люди ещё не скоро придут в себя, но даже в такое время, веселье помогало справляться с бедами. Оно было необходимо всем. И эллет в том числе.
Среди толпы народу Нуриэль сразу заметила белые одежды Гендальфа и стала пробираться к нему. Это оказалось не так и просто, ведь люди вовсю танцевали, пили, шумели… В другое время эльфийка предпочла бы более спокойную обстановку, но не сейчас. Она была счастлива, что люди не утратили способность и желание радоваться жизни.
— Я всё ещё не поздравила тебя с возвращением, — сказала она волшебнику, наконец добравшись до него. — Рада, что ты снова с нами.
— А, Нуриэль! А я-то думал, ты забыла про старика. А я рад, что не ошибся в тебе. По правде говоря, я был бы весьма огорчён, если бы ты предпочла отсиживаться среди мэллорнов Лориэна. С детства была любознательной девчушкой и, слава Эру, возраст этого у тебя не отнял.
— Проверял меня? — эльфийка решила не обращать внимания на явное подтрунивание над ней и лишь дерзко вскинула свой аккуратный подбородок, скрестив руки на груди.
— Что-то вроде того, — Гендальф хитро подмигнул. — Кстати, думаю, ты захочешь поздравить с возвращением ещё кое-кого, — и он кивком указал в сторону выплясывающих на столе хоббитов. Они создавали так много шуму, что Нуриэль удивилась, как могла сразу не заметить их. Улыбнувшись волшебнику, она поспешила в эпицентр веселья, вновь протискиваясь между людьми. Эльфийка присоединилась к аплодирующим и наслаждалась задорной песенкой двух полуросликов, которые, казалось, и не были пленниками мерзких тварей Сарумана. Допев, они залпом осушили свои кружки, чем весьма удивили эллет, откланялись слушателям и слезли с импровизированной сцены.
— Отличное представление, — окликнула девушка хоббитов, когда те, не заметив её, направились в сторону стола с угощениями. — Вы там тренировались что ли, орков развлекая?
— Нуриэль! Не говори ерунды! Они не были достойны узреть наше искусство. Правда, Мэри?
— Верно, Пипин. Мы и так уделили им слишком много нашего драгоценного времени.
Они с важным видом обменялись серьезными взглядами, а затем, не в силах больше сдерживать смех, с двух сторон заключили эльфийку в объятья.
— Как же я скучала по вам! Слава Эру, эти отродья ничего с вами не сделали! Как же вам удалось удрать от них?
— Немного терпения, Нуриэль. Всем не терпится узнать о наших подвигах.
— Так что мы решили, что расскажем тогда, когда соберёмся все вместе.
— И чего мы ждём? Все здесь! Найдём себе местечко за столом, и поведаете нам свою историю.
— Все, да не все. Боромир собирался тебя искать и, судя по тому, что сейчас вы не вместе, не нашёл.
Пока Мэри говорил, Пипин еле сдерживал дурацкую ухмылку, за что получил от друга почти незаметный пинок. Но в итоге его врождённое любопытство взяло верх, и, игнорируя невербальные предупреждения Мэри, он всё же выдал то, что уже долгое время не давало ему покоя:
— Так насколько у вас уже всё серьезно?
— Пипин! Почему я всегда должен краснеть за то, что у тебя напрочь отсутствует чувство такта? И всё же, — Мэри тут же переменился в лице, — раз уж зашла такая тема, действительно, Нуриэль, насколько?
Эльфийка, не ожидавшая подобного разговора, смешалась и не знала, что сказать. И действительно, что она могла сказать, если и сама не знала ответа. Эллет испытывала глубокую привязанность к гондорцу и, находясь рядом с ним, ощущала некую эйфорию. Будто всё на своих местах и так, как должно быть. С его стороны она чувствовала взаимность, но они никогда не говорили об этом.
— Да ладно тебе! Все эти ваши взгляды, посиделки у реки…
— А потом, как нам уже успели поведать, трогательное спасение Боромира и путь от Парт-Галена до Эдораса лишь вдвоём!
— Я… пойду, позову Леголаса и Гимли. Остальные на вас!
Нуриэль поспешила удалиться, дабы хоббиты не успели возразить её откровенному уходу от темы.
— Нет, ну ты это видел, Пипин?
— Не маленькая ведь, а вот так взяла и сбежала! Кстати, сколько ей лет-то вообще? Может она и старовата для Боромира?
— Знаешь, вот этот вопрос ты лучше оставь при себе, если жить охота.
***
Уже глубокой ночью после окончания пиршества воцарилась тишина. Лишь негромкое ржание лошадей и тихий свист ветра доносились со двора. Нуриэль делила небольшие покои с Эовин, на чём та лично настояла, не позволив девушке ночевать на полу среди мужчин. Похоже, её совсем не волновало, что за время путешествия с Братством, Нуриэль только так и жила.
В отличие от новоиспечённой сожительницы, эльфийка не спала. Она устроилась на каменном окне и при тусклом свете луны писала письмо домой. Она писала о том, что безмерно благодарна родным и о том, как сильно любит их и скучает. Просила передать её признательность Госпоже за всё, что она для неё сделала. Также она в общих чертах описала произошедшее с ней со времени ухода из Лориэна, не забыв упомянуть о прекрасном чувстве, которое обрела в этом путешествии. Она ни о чём не сожалеет и лишь надеется, что вернётся домой и лично расскажет о том, что ей ещё только предстоит пережить.
Перечитывая написанное, эллет внезапно почувствовала присутствие чего-то невероятно тёмного совсем рядом. Она соскочила с окна, выбежала в коридор и направилась в сторону жилых комнат. Возле двери одной из них она столкнулась с Леголасом и Арагорном, а по ту сторону послышался зов Мэри. Оказавшись внутри, они узрели жуткую картину: Пипин, лежащий на полу и корчащийся от лишь ему ведомых мук, держал в руках светящуюся сферу, от которой и исходила аура зла. Нуриэль безошибочно узнала в ней палантир — видящий камень. Эльфийке доводилось слышать и читать о них, но лично она видела его впервые. Она не могла оторвать взгляд, вспоминая всё, что знала об этом удивительном артефакте.
