Выходим наружу и снова смотрим, смотрим, не можем оторвать взгляд, впитываем в себя Красоту, взлетаем вместе с ним в синее-синее небо. И как удивительно храм вписывается в окружающий пейзаж! Так и сохранился в памяти!

Мы переходим вброд речку, усаживаемся на скошенную траву, перед стогом душистого сена. Отдыхаем. Достаём термос и бутерброды. А перед нами, – взлетает в синее небо древнее чудо!

В начале 70-х мы с Володей выбрались сюда ранним субботним утром, чтобы успеть обратно в Москву ночным поездом, без ночёвки.

В 1989 году мы приехали сюда с Володей, Наташей и её подругой на машине из деревни Огорелки под Владимиром, где у нас появился свой дом.

Храм Покрова на Нерли! Такое простое строение, всего одно, а отойти невозможно.

Конец августа, 1965 год. Продолжение поездки из Владимира. Поздний вечер. Гостиница в небольшом деревянном строении среди старинных церковных развалин. Но, зато, поселили.

Утром выходим в город. Кремль, самая древняя часть Суздаля, с трёх сторон опоясан рекой Каменкой, и замкнут рвом. Сохранились земляные укрепления с деревянными рублеными стенами над ними, XI в.. На месте храма, построенного ещё Владимиром Мономахом, в начале XIII в. был возведён собор Рождества Богородицы. От него сохранилась только нижняя часть, золотые врата, с богатым орнаментом, выполненным в технике огневого золочения, и фрагменты фресок, внутри. Верхняя часть была надстроена, и ещё позднее перестроена. Сохранились с XIII в. Архиерейские палаты, Успенская, Никольские церкви. На территории поставлены несколько привезённых из сёл деревянных резных церквей и построек. Находились, насмотрелись.

Спасо-Ефимьевский монастырь, построен в XIV в. на высоком обрывистом берегу реки Каменки. Князь Борис Константинович строил крепость для борьбы за независимость Суздаля от набирающей силу Москвы. Крепостная стена, построенная уже в конце XVII в., неправильным многоугольником окружает монастырь. Бойницы в толстых высоких стенах говорят о мощном оборонительном сооружении, что не мешает ей быть декоративной, нарядной. Внутри крепости находятся могила и памятник Дмитрию Пожарскому.

Покровский монастырь построен, тоже как крепость, и тем же князем Борисом Константиновичем. Белокаменный, с простыми и ассиметричными формами. Смотрится очень красиво. Он стал местом ссылки женщин знатных родов: Соломии Сабуровой, жены Василия III, Евдокиии Лопухиной (Петра I) и многих других.

В 1989 году мы приехали в Суздаль после заезда в Боголюбово, к храму Покрова не Нерли. Нам не надо было никуда спешить, до нашего дома в Огорелках было недалеко. Спокойно всё обошли.

В 1989 году мы приобрели на неожиданную премию домик в деревне Огорелки, в 30 км от Владимира, на пол пути от Владимира до Гусь–Хрустального. За год до того наши друзья Солдатовы приобрели дом, через деревню от Огорелок. Их знакомые сказали о продающемся срочно доме через дом и пустырь от них. Мы его купили. Эти знакомые друзей стали нам хорошими соседями, мы им за многое благодарны.

В первые несколько лет доехать до деревни можно было несколькими вариантами. До Владимира, на электричке или автобусе, и потом на автобусе, идущем в Гусь–Хрустальный, до села Ильино. Можно было и в Москве сесть на прямой автобус до Гусь–Хрустального. Наши варианты изменялись в зависимости от быстро меняющихся цен, взлетающих то на одном, то на другом виде транспорте, и совпадение времён транспорта и нашего.

Выходим с автобуса в Ильино, пересекаем шоссе, заходим за ряд домов, и лицо овевает душистый воздух окрестных полей и лугов. Усталость рабочих будней, дороги смывается пьянящим запахом луговых трав. Отсюда до нас около 1,5 км. по грунтовой дороге. Примерно 1 км по полям до деревушки, стоящей над оврагом. Дорога спускается по склону широкого оврага, перебирается по условному мостику через протекающий ручей, поднимается по пологому склону, мимо ласковой берёзовой рощицы, сразу за которой наш дом.

Дом наш виден уже с пригорка, от деревушки. Пересекая линию деревенских домов, мы с замиранием высматриваем свою ″усадьбу″. Труба торчит, значит, не сгорел; стёкла поблескивают, значит, не разрушен, по крайней мере, совсем. Остальное увидим, когда придём. А вот, когда приходим, видим всякое. Залезали, разбив стекло или покорёжив дверь. Пограбили пару банок консервов за печкой, старые рабочие брюки, ситцевую юбку, инструменты. И всё перерыто, порушено, нагажено. . . А что у нас можно взять? Главное, инструменты: молотки, клещи, лопаты, тяпки и пр.. Их ведь невозможно каждый раз увозить и привозить! Иногда, это сбежавшие из тюрьмы или солдатики, которым нужно во что-то переодеться и перекусить, иногда и жители соседней деревни. Почему именно соседней? Потому, что в нашей не осталось постоянно живущих сельчан. Наша деревня и раньше была небольшой, домов 15, а сейчас они или разрушены, или заняты приезжающими на лето Владимирцами. Только один высокий, с резными воротами дом у колодца занят прежними жителями, но и они на зиму уезжают к детям в город. Зимой здесь пусто, наш дом – крайний.

Следующая деревня, Черепухино, была раньше большая. Сейчас в ней сохранилось с десяток именно деревенских жителей. У двух из них были коровы. Живя летом 1,5 – 2 месяца, мы по договорённости, через день покупали 3-х литровую банку молока сначала у одной, потом у другой хозяйки.

Берёзовая рощица на взгорке перед нашим участком была не последней причиной при покупке дома. Здесь приятно было прогуляться, полакомиться земляникой, собрать грибков на супчик. Другой приятностью был пожарный прудик на задворках сада наших приятелей. Небольшой, примерно 20 х 10 м, с очень чистой водой, в склонённых до самой воды ивах. Так приятно было посреди жаркого дня, и даже не жаркого, прервать работу на огороде и поплавать. Или поплескаться в прогретой за день воде поздно вечером, под яркими звёздами, в завершение трудового дня. В пруду, кроме нас, купались лишь несколько детишек, да иногда двое жителей с другого края нашей деревни, тоже приезжих.

Большой, дремучий лес начинался примерно в 30 минутах ходьбы от нас. Не близко. Надо было пройти нашу небольшую деревню, через луг, деревню Черепухино, наискосок через поле, оставляя справа деревню Телесниково, где жили Солдатовы.

Леса здесь заповедные, беспредельные. Мы вскоре уже ориентируемся в них, запоминая места, где и какие растут грибы. Как красиво выглядывает оранжевый крепыш-подосиновик! А вокруг, по всем правилам грибницы, по кругу вокруг берёзы, рядом другой, поменьше, а там и третий … А вот крепкая семейка белых! Ну уж, и дружные лисички-сестрички, оранжевые среди зелёной травы! Здесь и грузди, чёрные и белые, и, хотя и редкие, рыжики, моховички, маслята, не говоря о крепких сыроежках. Когда начинаются опята, нет сил остановиться, хотя уже полны все взятые ёмкости. Какое удовольствие искать и находить грибы, особенно когда не полчаса между находками. Зато как трудно было, придя усталыми домой, почти до утра разбирать, чистить, варить, закладывать в печь на сушку.

Дом наш старый, типичный для этих мест. Вход в сени, из них на ″мост″, от которого вправо и влево расположены комнаты. Одна, выходящая окнами в палисадник и улицу, большая, метров 35, с большой русской печью с лежанкой. Другая, поменьше, метров 16, летник. В других домах за сенями – крытый двор, где обычно живёт скот. У нас – только продолжение сеней, которое выводит на участок. В проходе мы отделяем его часть, сооружаем туалет (с привычным удобством и выносным ведром, не с вонючей выгребной ямой), удобно при любой погоде и времени суток.

Вычистили, вымыли все помещения. Я купила и сшила занавески. Тюль в мелкий синенький цветочек на 4 окна в комнату, а в розовый – на кухню и вторую комнату. Из льняной, с пёстро набросанными цветами ткани сделала вторые занавески на окна в большой комнате, на дверь, на печные проёмы, лежанку. В кухне и летней комнатке, кроме тюля, занавески из старых остатков тканей. Тюль защищает от мух, и обе – от любопытных. На мостике огромные стеллажи (с инструментом, разным нужным барахлом, типа удобрений, рукавиц, и пр.), и входную дверь задрапировали ярко оранжевые с редким цветочком занавеси. К низким потолкам прикрепили плоские небольшие светильники. Но комната большая, темно. Володя придумывает и делает оригинальные гибкие кронштейны из узкой металлической полосы с прорезью, в которую насаживается висячий светильник с лёгким, цветным пластиковым абажуром и своим выключателем. Размещаем кронштейны, в бóльшем количестве, чем абажуров, по стенам. Абажуры можно перевешивать, меняя световое и цветовое настроение, и снимать, когда уезжаем на зиму, оставляя вместе с посудой на чердаке у соседей. На мостике устраиваем кухню. Покупаем навесные полки. Знакомая отдаёт нам старую югославскую плиту, которую она заменяет. Мы с Наташей её долго и тщательно отдраиваем, становится, как новая, лучше, чем дома. От прежней хозяйки остался старый, без морозилки, но на первой полке всё замораживающий, работающий как зверь, холодильник. Остались столы и скамейки, стулья, старый раскладной диван и раздвижное кресло, железная кровать, деревянные остовы тахты и лежака детского размера. В Ильино купили матрасы, подушки. Привезли пару старых одеял. Сшила постельное бельё из пёстрой бязи, чтобы легче стирать, и, даже, выстегала из шерстяного ватина недостающее лёгкое одеяло. Другие знакомые избавлялись от трёхстворчатого разборного шкафа. Перевезли, собрали. Купили дополнительно маленький навесной холодильник. Вот и всё убранство нашего жилья.