Он осмотрел её снизу доверху, качая головой, впитывая все эти пышные изгибы.

— Ты чертовски красива.

Она улыбнулась.

— Я знаю.

Он начал что-то говорить в ответ, но тут её мягкая рука сжала его твёрдость, и он смог только ахнуть.

Она уткнулась носом в его шею и тихо застонала.

— Тебе нравится это?

— Эм-м-м…

Этого ответа было достаточно.

Она помогла ему снять с себя одежду и потянула вниз, на ковёр в гостиной. Мгновение спустя он проскользнул между её раздвинутыми ногами и вошёл в неё, задыхаясь от первого погружения в её изысканно влажный центр. Его лицо исказилось, а ногти впились в ковёр, когда он снова и снова прижимался к ней. Он только с опозданием понял, что впервые в жизни трахался для публики. Этот момент узнавания случился менее чем через минуту после соединения с Марни, когда он скривился и повернул голову далеко вправо и увидел пару женщин, уставившихся на него сверху вниз. Одна из них — длинноногая брюнетка — зажала руку между ног и облизнула губы, встретившись взглядом с Майком. Майк сделал паузу в середине толчка, на мгновение парализованный вниманием. Марни схватила его за спину и толкнула бёдрами, побуждая его снова начать двигаться. На ужасную секунду или две ему показалось, что он завянет внутри неё. Он был возбуждён как никогда, но в эти секунды он также испытал сильный приступ беспокойства по поводу выступления. Он был в основном застенчивым парнем и был далеко не в своей тарелке здесь. Ситуация усугубилась, когда нахлынули отвратительные воспоминания о том, что он делал в гараже всего несколько минут назад. Что с ним не так? Какой монстр мог заняться сексом так скоро после того, как сделал что-то настолько ужасное с другим человеком?

Потом он вытянул голову ещё немного вправо и увидел Надю, наблюдающую за ним с явным интересом. Она всё ещё сидела в кресле, но блондинка больше не была между её ног. Вместо этого она сидела у ног Нади, как послушный питомец, и смотрела шоу вместе со всеми. Надя провела пальцами по волосам женщины, усиливая впечатление отношений хозяйки и питомца.

Майк почувствовал, как сквозь него прошёл заряд, когда он встретился взглядом с Надей. Её взгляд был таким же напряжённым и пугающим, как всегда. Затем она улыбнулась, и её рот шевельнулся. Её губы открылись, сдвинулись и снова открылись в том же порядке несколько раз, прежде чем он понял, что она постоянно повторяет одни и те же два слова: «Трахни её».

Сердце Майка, казалось, ёкнуло.

И с этого момента больше не было проблем с беспокойством по поводу публичности. Его член казался сталью внутри Марни, когда он долбил её, по крайней мере, так же энергично, как всё, что он когда-либо делал раньше. К концу Марни кричала так пронзительно, что казалось, будто её голосовые связки вот-вот лопнут от напряжения. Её ногти царапали бороздку за бороздкой на его спине, и из них вытекали струйки крови. Было чертовски больно, но Майку было всё равно в этот последний экстатический момент взрывного оргазма.

Потом он упал на Марни, и она снова вцепилась в него, засмеялась, поцеловала и потёрлась носом о его шею. Через несколько мгновений он с удивлением обнаружил, что тоже смеётся. Он чувствовал себя так хорошо, лучше, чем когда-либо раньше, лучше, чем он мог вспомнить. Он мог блаженно, счастливо провести остаток вечности прямо здесь, на этом месте, с Марни. Всё его самосознание исчезло. Его не заботило то, что он был голым или что все могли видеть каждый дюйм его чуть менее бледного телосложения. Он чувствовал себя свободнее, чем когда-либо.

Даже освобождённый.

Воспоминание о тяжёлом лезвии топора, вонзившемся в затылок Донни Уилкерсона, пару раз пыталось проникнуть в его сознание, но отогнать его было легко. Он знал, что это была ещё одна вещь, с которой ему придётся бороться через некоторое время после того, как сияние этого опыта пройдёт, но он мог побеспокоиться об этом позже.

Всё, о чём он заботился сейчас, была Марни.

Марни, Марни, Марни…

Гладя её роскошные белокурые локоны, он смотрел в её большие голубые глаза и чувствовал, что может навсегда потеряться в них. Он держал её и целовал и оставался с ней на полу дольше, чем он мог предположить, но и близко недостаточно долго. Чары были сняты только тогда, когда ему в голову пришла отрезвляющая мысль и тут же привлекла его внимание.

О, чёрт… без презерватива!

Несколько мгновений он слушал, как тяжело стучит его сердце, прежде чем снова расслабиться.

Ну, что ж… уже слишком поздно.

Он снова встретился взглядом с Марни и улыбнулся… и тут он почувствовал, как чей-то палец подтолкнул его. Он повернул голову, чтобы взглянуть на нарушителя, и увидел, что Блейк смотрит на него сверху вниз.

Блейк улыбнулся и помахал.

— Привет!

Майк ничего не сказал.

Блейк рассмеялся и вздёрнул подбородок.

— Давай, чувак. Моя очередь.

Майк по-прежнему не отвечал. Не потому, что он не хотел отвечать, а потому, что временно не мог связно мыслить. Во-первых, Блейк сбросил одежду. Этот болтающийся хлам был слишком близко к зоне его комфорта. Но ещё важнее было то, что ему было очень трудно усвоить то, что сказал парень.

Затем он нахмурился, когда вырвался из этого.

— Твоя очередь? Что ты имеешь в виду? Какого хрена ты говоришь, чувак?

— Я имею в виду, что хочу трахнуть Марни.

Майк нахмурился ещё сильнее, когда волна гнева заставила его мышцы напрячься.

Так много для одного грёбаного дня.

Он начал подниматься, желание совершить насилие овладело им так быстро, что он почувствовал себя бессильным остановить его. Не то чтобы он хотел это остановить. Нет, то, что он хотел сделать, это выбить из Блейка к чертям собачьим всё дерьмо, превратить его улыбающееся лицо в кровавую грёбаную кашу.

Но тут Марни схватила его за плечи и сказала:

— Эй, посмотри на меня.

Всё ещё кипевший, он посмотрел на неё.

Она улыбнулась.

— Всё в порядке. Правда. Это оргия, помнишь? Вот как эти вещи работают.

Он ничего не сказал, просто недоверчиво уставился на неё с открытым ртом.

Её улыбка медленно растаяла.

— Майк. Серьёзно. Ну, давай же. Вставай сейчас же.

Майк не сделал ни малейшего движения, чтобы выполнить её просьбу. Он просто продолжал смотреть на неё и изо всех сил пытался понять, что здесь происходит. То, что произошло между ними, было особенным. Это было… прекрасно. Она это тоже почувствовала? Ведь так, верно?

Или… его снова использовали?

У него кружилась голова.

Мир сбился со своей оси, выбился из колеи. Всё было не так, всё было неправильно…

— Майк!

Голос Нади, легко возвышающийся над музыкой и пронзающий его сознание с точностью бритвы. Он чувствовал беспомощную потребность отвести взгляд от Марни, хотя это было больно. Он посмотрел на Надю, встретился с ней взглядом и ждал, что она что-то скажет.

Она протянула палец и согнула его к себе.

— Подойди.

— Но…

— Сейчас же.

О неповиновении этому тону не могло быть и речи. С огромной неохотой он освободился от Марни и медленно поднялся на ноги. Он двинулся в сторону Нади, по пути бросив убийственный взгляд на Блейка. Блейк был до безумия невозмутим. Он лишь улыбнулся и опустился на колени рядом с Марни. Майк заставил себя отвести от них взгляд. Он должен был это сделать, чтобы его ярость не превратилась в вулканическую, которую невозможно сдержать.

Он остановился в нескольких футах от кресла, в котором всё ещё сидела Надя, и сказал:

— Да?

Она поманила его сесть взмахом руки. Он взглянул на кожаный диван справа от себя и сделал шаркающий шаг в этом направлении, прежде чем она сказала:

— Нет. У моих ног. С Кэролайн.

Кэролайн, по-видимому, разносторонне одарённая блондинка, умелая языком и готовая использовать оружие. Она улыбнулась Майку, когда он вздохнул и опустился на колени к ногам Нади.

— Привет, Майк.

У него не было никакого желания обмениваться фальшивыми любезностями с этой женщиной, но ледяное выражение лица Нади ясно дало понять, что ему лучше сделать именно это.