"В этом мире много психов: каждый пятый - это псих. Говори со мною тихо, может я - один из них", - детский стишок всплыл из памяти, заставляя криво усмехнуться, представляя себе то, как мои действия должны смотреться со стороны.

  Перехватив рукоять клинка обратным хватом, продолжая зачитывать мантру, с размаха вонзаю острие себе в ладонь повреждённой руки, а затем резко выдёргиваю и вижу духовным зрением, что на инструменте остался кусок моей души, связанный с остальным телом только тонкой ниточкой энергии. Конечность же похолодела и побелела ещё сильнее, начав пульсировать нестерпимой болью.

  Активирую следующий этап ритуала, заставляя символы на тумбе и яйце светиться тускло-зелёным, а когда сияние достигло своего предела, прикладываю кусок своей души к скорлупе, в которую она легко втянулась, перемещаясь в тельце ещё не вылупившегося дракончика.

  Магические узоры погасли и осыпались, так что от них не осталось ничего кроме праха. Можно было бы сказать, что ритуал провалился, если бы не тот факт, что я ощущаю маленькую хозяйку неба, словно часть себя. Будто бы она - моя дочь... хотя, скорее уж сестра-близнец, запоздавшая с рождением на восемь сотен лет.

  У чёрной драконицы ещё нет разума и воли, лишь инстинкты, находящиеся в зачаточном состоянии, да память крови. По нашей связи она начала тянуть из меня магию, заставляя собственный источник разгораться, чтобы однажды воссиять сверхновой звездой...

  - Как там было, у драконьих всадников? - отхожу к столу, на котором разложены различные инструменты и расставлены баночки с мазями. - "Аргетлам" вроде бы... Не похожа моя рука на серебряную.

  Кожа, сперва побелевшая, начала отдавать синевой, а боль от кисти так и не прекратилась. За пару... лет, ну или десятилетие, моя духовная оболочка восстановится, а до тех пор придётся делать вид, что получил травму в результате неудачного эксперимента. Это даже будет частичной правдой, что сделает ложь более убедительной.

  - Придётся расстроить учителя, рассказав о том, что лишился яйца дракона и травмировал руку во время экспериментов, - усмехаюсь уголками губ, ощущая как постепенно ускоряются жизненные ритмы в тельце маленькой сестрёнки. - Пожалуй, я назову тебя... Фурия.

  (2)

  На улице ночь, в небе светят звёзды и луна, позолоченная карета с новейшим электродвигателем последнего поколения, который произведён в Звёздном Свете, шустро едет по лесной дорожке, выложенной гранитными плитами. Позади осталась столица с её вечным шумом утопающих в празности эльфов, а впереди меня ждёт один из загородных особняков... укреплённых как личная крепость, внешне похожая на двухэтажный коттедж.

  Внутри кареты, друг напротив друга стоят мягкие диванчики, обшитые красным бархатом, с потолка светит полусфера магического кристалла, окна из бронестекла закрыты шторками тёмно-бордового цвета. Сам я, одетый в белые лосины, высокие кожаные сапоги чёрного цвета и яркий камзол в красно-жёлтых тонах, увешанный различными магическими побрякушками на зависть любой придворной моднице, устало развалившись на сидении и запрокинув голову назад, пытаюсь не уснуть.

  Праздник, затянувшийся на три дня, когда приходилось вежливо общаться с разными королевскими лизоблюдами, раз за разом поднимая бокал за новорожденного сына короля, выпил моральных сил больше чем пара месяцев исследований химерологии, в которую меня увлекли уроки по магии жизни. И ведь уйти раньше положенного было нельзя, чтобы тем самым не оскорбить сюзерена и половину столичной аристократии до кучи. А ведь они очень старались вывести меня из себя...

  "Тупорылые остроухие паразиты", - медленно вдыхаю и выдыхаю, успокаивая расшатанные нервы (нельзя уважаемому восьмисотсорокасемилетнему магистру артефакторики, столь неуважительно думать о своём правителе... какой бы мразью венценосный не стал за последние полтысячи лет).

  Вместе со мной в карете, расположившись на противоположном сидении едет убийца. Нет, официально - это телохранитель, нанятый мной за огромные деньги, но любой сколь-нибудь влиятельный и долгоживущий сородич, хотя бы один раз в своей жизни слышал об Артемиссе, который считается наёмником высшего класса.

  Что этот эльф делает рядом со мной? Просто получилось так, что мой маленький игорный бизнес, за неполные пятьдесят лет, стал не таким уж и маленьким, а также привлёк внимание некоторых влиятельных личностей. Серые Плащи - организация убийц, воров и контрабандистов, умудрившаяся пережить как вторжение демонов так и бегство с нашей старой родины, медленно но верно набирает прежнюю мощь и влияние на общество, при этом умудряясь оставаться в тени. Мои заведения понравились им как перевалочные базы и места, где можно оставить сообщение или оплату для члена группировки (зашифрованное послание, кроме получателя которого никто не поймёт истинного смысла).

  В свои дела Серые Плащи меня не затягивают и не посвящают, просто используя некоторые особые услуги и принцип конфиденциальности, а также время от времени просят устроить выигрыш для того или иного эльфа. Внакладе я не остаюсь, но самым главным в данном сотрудничестве являются далеко не деньги, а возможность пользоваться услугами осведомителей, получать некоторые редкие или запрещённые товары, ну и нанимать специалистов...

  Внезапно карета вздрогнула и затихла, а в следующую секунду Артемисс, сорвавшись со своего места с такой скоростью, что я и глазом моргнуть не успел, схватив меня за грудки выпрыгнул в распахнутую дверь, тут же отбрасывая мою тушку в придорожную яму. С моих губ сорвался сдавленный мат, который тут же затих, стоило только рыжему шару пламени врезаться в стенку транспортного средства, превращая его в бушующий столб огня. Жар был такой, что у меня в горле пересохло и глаза заболели, напомнив неприятное знакомство с вышедшим из-под контроля пламенем звезды.

  "Башенная пушка... в лесу? Это же кому я так насолил?", - промелькнула в голове изумлённая мысль.

  Попытка телепортации ожидаемо провалилась (раз уж кто-то притащил башенную пушку в лесную чащу, требующую для своей работы башенный же накопитель магии, то и блокирующим пространственную магию артефактом он озаботиться был обязан). Убийца-телохранитель же, плавным движением, словно готовящаяся к броску кобра, поднялся на ноги и бросил на землю маленькую ониксовую фигурку, в которой заточён захваченный у троллей лоа.

  - Явись, Гвенвивар, - процедил сквозь зубы Артемисс, одновременно с тем вскидывая левую руку, в которой уже держал револьвер.