"В следующий раз он подготовится лучше... и будет знать, чего следует опасаться. Вряд ли он согласится оставить нас в покое, так что остается надеяться, что мы сможем лучше укрепиться. Как же это невовремя: слишком большие потери среди колдунов, слишком много гоблинов после исчезновения учителя попытались взбрыкнуть... На прежний уровень мы выйдем не раньше, чем через десять лет. Придется покупать рабов у бандитов: благо золота даже больше, чем нам вообще нужно".

  Вспомнив об Одинокой Горе, где усилиями отрядов мародеров не осталось ни единой монетки, Венера усмехнулась уголками губ: Союз Светлых Сил может быть и выиграл битву, но проиграл инициативу. Даже если не считать уйму пленников, которых увели в Морию по подземным туннелям, гибель более чем половины воинства света нанесла удар по королевствам, участвовавшим в походе (некоторые из них объявили, что более не будут отправлять своих людей на подобные авантюры). Кроме всего прочего, из-за отравы, которую слуги Бледного Змея выпустили в воздух, гномы не смогли закрепиться в твердыне и теперь, Одинокая Гора стоит пустым и мрачным памятником своему былому величию, так как в ней даже дракона не осталось.

  "А нам, чтобы вернуться туда, нужно будет всего-лишь прекратить запускать газ из подземелий по вентиляционным шахтам. Так что, пусть герои радуются победам, пока могут это делать".

  (7)

  В круглом зале, освещаемом факелами, вставленными в металлические кольца, закрепленные в каменных стенах, стоял высокий серокожий гуманоид. Его стройное тело бугрилось жгутами мышц, пальцы оканчивались короткими когтями, рот усеивали острые клыки, две пары которых особенно выделялись на фоне остальных зубов, желтые глаза красовались звериными вертикальными зрачками, а нос заменяли две узкие щели. Он не имел видимых ушей, но прекрасно все слышал, при помощи множества мелких волосков на голове, почти ювелирно улавливая колебания воздуха и ощущая тепло словно змея.

  Монстр, первый в своем роде, был облачен в кольчужную рубаху, кожаные штаны и поножи, а вооружен двумя кривыми саблями с односторонней заточкой. Его окружали шестеро кажущихся более массивными существ, лица которых имели более звериные, но вместе с тем, причудливым образом кажущиеся человечными черты: все те же клыки соседствовали с резцами и желваками, желтые глаза имели обычную форму, более темная кожа скрывала пигментные пятна, но главное - имелись нормальные носы. Их броня состояла из железных кирас, наручей, поножей и юбок из полос металла, а оружие ограничивалось одним мечом и круглым щитом.

  Вот прозвучал сигнал к началу боя и более бледный монстр, сама раса которого еще не имела названия, буквально размылся в воздухе от скорости движений, обрушивая серии сильных и резких ударов сабель на своих противников. Несмотря на то, что он смотрел лишь в одну сторону, при этом "видел" все, что происходило на расстоянии десятка шагов вокруг, благодаря чему легко предугадывал попытки атаки в спину. Впрочем, столь взрывная скорость продержалась недолго и уже спустя полминуты, темп размахивания саблями упал до вполне обычного для людей.

  Более многочисленные орки (первые из которых были созданы из эльфов, плененных работорговцами при помощи темной магии) теснили своего противника, сотворенного более тонкими проклятьями из существ, изначально вовсе не имевших разума. Итог противостояния легко было предсказать, если бы в какой-то момент бледный гуманоид не ускорился еще раз, практически разрывая свои мышцы движениями, начав поражать клинками незащищенные участки тел своих врагов.

  Трое орков погибли, прежде чем четвертый сумел пронзить грудь безносого существа, после чего те же действия повторили еще двое. Они уже собирались срубить голову, крайне похожую на обтянутый кожей и тонкими мышцами череп, но были остановлены окриком создателя:

  - Достаточно, - выйдя из темного прохода, облаченный в белые одеяния Саруман, опираясь на золотой посох, величественным шагом приблизился к своим детищам. - Ваш проступок искуплен. Остальные же... смыли его своей кровью. Возвращайтесь в барак.

  Склонив головы, троица орков поспешила оставить своего отца в подземном зале одного, если не считать четверых мертвецов. Впрочем, это только они считали, что мертвецов - четыре.

  - Прекращай притворяться, - поморщился Белый Маг и формальный глава Светлого Совета.

  Тело безносого гуманоида вздрогнуло, застывшие было глаза вновь обрели осмысленный взгляд и он плавно встал на ноги, двигаясь с какой-то неестественной, чуждой грацией. Приняв вертикальное положение, он склонил голову и спросил:

  - Я вссе правильно ссделал, отес?

  - Я доволен, - сухо отозвался владыка Изенгарда, холодным взглядом наблюдая, как смертельные для человека раны уже затягиваются тонкой пленкой, что вернуло внутренней полости существа относительную герметичность, позволяя снова дышать всем привычным образом. - Отныне, твоя раса будет носить название - наги. Ты же, первый из всех, получаешь имя Лонг.

  - Благодарю, отес, - почтительно отозвался первый в Средиземье наг.

  - Меньше слов, - прервал его волшебник и развернувшись, направился к выходу из помещения. - Прибери здесь и можешь отдыхать до завтра. Мне нужно подумать...

  Желтые глаза с вертикальными зрачками проследили за удаляющимся существом, которое по какой-то глупой иронии было вынуждено пребывать в облике старика. Однако, стоило ему исчезнуть из поля зрения, как безносый гуманоид начал ударами мечей кромсать своих жертв, сдирать с костей мясо и не утруждая себя жеванием, проглатывать кровоточащую плоть.

  ***

  Устроившись в своем кабинете, в роли которого выступал довольно просторный зал, на одном из верхних этажей башни, Саруман опустился в кресло с высокой спинкой, перед которым на постаменте в виде низкого столба, лежал накрытый белой тряпкой палантир (хрустальный шар дальновидения). Конечно же, обычная ткань была не в состоянии помешать работе артефакта, созданного существами чья мощь столь велика, сколь искусно мастерство управления энергиями, но специальное проклятье "слепоты", надежно делало его почти безвредным.

  "Очередной маленький успех", - мелькнула мысль в голове Белого Мага, тут же сменившись раздражением.

  Каких-то двадцать лет назад владыка Азенгарда и помыслить не мог, что станет заниматься созданием темных тварей, не говоря уже о том, что будет выводить все более и более смертоносные их разновидности. Тот же факт, что ему приходится ставить процесс на поток, должен был бы приводить разум в ужас и омерзение... но этого не было.