Стоило тени скрыть Одинокую Гору, как дракон приземлился на ее вершину и тогда многие увидели, что на спине чудовища, прямо между лопатками, к которым крепятся крылья, стоит еще один человек в алом одеянии. Он указал рукой на армию союзников и Смоуг (или это был иной ящер?) выдохнул струю... серого дыма. Тут же взревели боевые рога гоблинов и орда темных тварей, с рычанием, улюлюканьем и безумным хохотом, кинулась на ровные шеренги гномьего хирда...

  ...

  Сперва казалось, что нескончаемый вал гоблинов просто сметет бородатых воителей, но те словно каменный утес под ударами волн бушующего моря, раз за разом отбрасывали своих противников, пусть и теряя своих соратников, пятясь и получая раны. Эльфы без устали разили противников стрелами, а многие уже бросили луки и взялись за мечи, и даже людям пришлось встать на пути отрядов, пытавшихся зайти во фланг.

  Гендальф Серый, вооруженный посохом и сияющим чистым голубым светом мечом, бился наравне со всеми защитниками Одинокой Горы и даже более того: на его плечи упала тяжелая обязанность сдерживать колдовские удары красного лже-рыцаря Ордена Света, который по какой-то причине все еще не спустил с цепи своего дракона, буквально источающего вокруг себя ауру тьмы и смерти. Впрочем, за последнее волшебник был благодарен, ведь он вовсе не считал себя непобедимым, а бой с таким чудовищем стал бы испытанием для всего Светлого Совета в полном составе...

  "Сперва назгулы в в старой крепости, теперь это... Куда вообще катится Средиземье?".

  (3)

  - Дремлет под горой, мрачный замок мой... Душу мучает порой царящий в нем покой, - в очередной раз обходя ритуальный рисунок, выдавленный в каменном полу при помощи колдовства, а затем залитый расплавленным золотом, которое заполнило собой все борозды, Бледный Змей пытался найти любую неточность, способную нарушить процесс перевоплощения. - Я часто вижу страх, в смотрящих на меня глазах... Твоих глазах... Им суждено уснуть в моих стенах...

  Залы гномьего замка, высеченные прямо в теле Одинокой Горы, после небольшой реконструкции, стали чуть ли не идеальной резиденцией для колдуна: Смоуг, после того как выкурил отсюда гномов, не занимался разрушениями и мародерством, предпочитая не портить свою собственность, одним фактом своего существования отгоняя любых охотников за чужим добром. Кроме самой твердыни, которая на данном этапе развития магии и технологий, при наличии достаточного количества защитников и пищи, с чистой совестью может считаться почти неприступной, в руки одного из десяти бедствий Планетоса попали горы золота, драгоценных камней, разных металлов... ну и конечно же проклятый камень Гномьих Королей, вызывающий в своем владельце непомерную гордыню, жадность и создающий некую ауру величия, заставляющую остальных ощущать трепет перед данным разумным (эффект не мгновенный, а имеет свойство накапливаться, что делает артефакт аналогом медленного яда). Если бы после исследований Бледный змей не выяснил, что данное чудо(вище) зародилось само, обретя примитивную волю, то решил бы, что его создал кто-нибудь вроде Саурона, чтобы уничтожить гномов изнутри.

  "А может быть некто просто нашел природный артефакт с необходимыми характеристиками, а затем подбросил его гномам? Смоуг же, своим захватом королевского дворца, спутал этому кому-то все карты", - задумчиво покачав головой, бывший человек подправил один из символов, утопил в золоте очередной ограненный рубин, после чего удовлетворенно хмыкнул.

  - Ведите первого подопытного, - приказал колдун двум оркам, стоявшим у входа в тронный зал, который был отведен под лабораторию их хозяина (все равно, никаких приемов мужчина устраивать не собирался, а для общения с подчиненными и встреч с возможными гостями, вполне достаточно чего-то менее вычурного).

  ...

  Несмотря на то (а скорее, даже благодаря тому) что у Одинокой Горы собрались сразу две, а то и все три, если считать людей - самостоятельной фракцией, армии, захват цитадели гномов прошел пугающе легко. Колдун какое-то время даже сомневался, реально ли происходящее, либо он попал в какую-то сложную ловушку разума, заставляющую видеть то, чего хочет подсознание.

  Изначальная диспозиция была такова: двенадцать гномов сидели в родовой твердыне, перекрыв единственный полноценный вход каменной стеной и рвом, сдерживая объединенные силы эльфов Темнолесья и людей из ныне погибшего Озерного Города, которые все не решались пойти на штурм, так как Гендальф Серый (волшебник и агент западных светлых то ли богов, то ли кого-то подобного) убедил их играть в благородство. В это время, жадные гномы из Стальных Гор, подвели свою тяжелую пехоту к тылам союзников (и где только была хваленая разведка эльфов?) и стали угрожать, что пойдут на прорыв, если их не пропустят к родичам.

  Чуя, что драконье (гномье) золото утекает из рук, люди, усилиями которых собственно и был убит дракон, решили не дать бородатым коротышкам объединиться. Эльфы, претендующие на богатства подгорного королевства по каким-то совершенно невнятным причинам, примкнули к человеческой рати и стали готовиться устроить резню, дабы не потерять свои финансовые вложения. А тем временем армия гоблинов, возглавляемая учениками Бледного Змея, передвигающаяся по подземным туннелям, которые прогрызали огромные черви, тихо и мирно подбиралась к Одинокой Горе.

  Бывший человек, являющийся одним из десяти бедствий Планетоса, стоя на спине некродракона, который парил в небе, скрываясь в тени медленно растущей грозовой тучи, наблюдал за тем как Гендальф, применяя легкое внушение и ораторское мастерство, пытался уговорить всех сесть за стол переговоров и вообще "жить дружно". Только вот низкорослые бородачи, прекрасно видящие желание людей и эльфов поживиться их золотом, категорически возражали против мирного разрешения конфликта, да и длинноухие, которые испытывали перед волшебником некоторый трепет, дипломатично послали его... заниматься своими делами (пасти хоббитов например).

  По законам жанра, Бледный Змей, как второстепенный злодей данной эпопеи, должен был атаковать готовых вцепиться друг другу в глотки противников, чтобы они объединились против общего врага и доблестно превозмогли угрозу, после чего таки сели за стол переговоров. Только вот Колдун имел на этот счет собственное мнение, а потому воспользовавшись колдовством, приказал своим ученикам замедлиться, а затем вовсе продвигаться под гору, чтобы начать атаку изнутри крепости, захватив тем самым удобный плацдарм, а не снаружи.

  "Шэйд Дурза, в другом мире устраивавший атаку на гномье королевство, дурного не посоветует".

  Понимая, что дипломатическим путем договориться не получается, Гендальф совершил последнюю попытку надавить на совесть, дружбу и взаимопомощь. Не получив положительного результата, он... забрал хоббита и самоустранился от конфликта, выбрав роль стороннего наблюдателя, не вмешивающегося в происходящее, но осуждающего всех участников.