Этому болтуну с радио, который едва ли не первым стал говорить что-то полезное, следовало отдать должное: ни одна из образующихся в Эквестрии фракций не получала от него информацию, способную дать преимущество в стратегическом плане. Даже о том, что в Мэйнхэттене образовалось поселение разумных зомби, он умолчал, да и о шныряющих тут и там роботах тоже наверняка знал. Впрочем, о его целях оставалось только догадываться… Только вот делать это будет уже кто-то другой.

     …

     Долетев до шоссе, которое огибало город широкой дугой, Беркут отдал команду своей броне на форматирование всех настроек, а затем и на начало процедуры снятия. Спустя десять минут сдавленных ругательств и кряхтения летун снял с себя последний элемент экипировки, расправил крылья, красующиеся проплешинами, после чего обозрел скатавшуюся, грязную шёрстку своими водянистыми глазами.

     — Красавец… хоть в могилу клади, — невесело рассмеялся жеребец, почти физически ощущая, как волна за волной накатывает безумие, грозящее превратить его в безмозглую тварь, только и жаждущую, что полакомиться плотью живых. — Нет-нет-нет… Ещё рано.

     Не без труда отодвинув канализационный люк, пегас покидал в него свои доспехи, а затем задвинул его обратно. Он долго наблюдал и сумел вычислить приблизительное место расположения хозяев роботов… да и видел летающие вокруг «игрушки», которые наблюдали за ним. Так что можно было не сомневаться, что его имущество попадёт в нужные копыта.

     Оставалось только одно: при помощи ремней закрепить на груди гранату и включить таймер. Когда же и с этим было покончено… Беркут побежал, не сдерживая себя от крика, смеха, радостного и безумного воя.

     — Как давно я здесь не был: упаду на траву; гляну в ясное небо и пойму, что живу… — передние ноги запнулись о кочку, и жеребец покатился по сухой, жёлтой траве, перекатился на спину, а затем уставился в сплошной облачный покров своим невидящим взором. — Мама, папа, братишка, Муни… я иду… Подождите ещё чуть-чуть. Принцесса… пожалуйста… не считайте меня дезертиром… Просто я… очень устал.

     Облака в небе плыли, образуя причудливые фигуры: вот пара пегасов, жеребец и кобыла, обнявшись, сидят на пороге дома в облачном городе; вот жеребёнок, нацепивший на себя слишком большую для него форму, с умилительно-серьёзным выражением мордочки чеканит шаг; вот молодая кобылка с забавными пушистыми кисточками на ушах расправляет перепончатые крылья и, нежно улыбаясь, раскидывает передние ноги для объятий…

     Таймер отсчитал последние секунды и яркая вспышка поглотила тело стремительно теряющего разум гуля. А затем вновь наступила тишина.

<p>

</p>

     Примечание к части

     Всем добра и здоровья.

<p>

<a name="TOC_id20253502"></a></p>

<a name="TOC_id20253505"></a>Находки машины

     Странный подарок — броня пегаса-разведчика: защита неплохая, но из-за необходимости снижать нагрузку на крылья — тонкая и не способная держать попадания сколь-нибудь крупнокалиберного оружия; ресурс боезапаса, не слишком большой из-за всё того же лимита на вес, полностью исчерпан; аккумуляторы, благодаря которым работает встроенный коммуникатор, как и другие системы, дублирующие функции пип-бака, на последнем издыхании. Однако же при всём этом целостность систем составляет девяносто два процента, что позволяет использовать данный образец вооружения в боестолкновениях после перезарядки и минимального ремонта. Впрочем, главная ценность данного подарка заключается не в том, что я получил возможность экипировать одного пегаса по последнему слову военной техники, и даже не в том, что пусть и в кустарных условиях, но у меня есть возможность наладить производство аналогов данного снаряжения, а в том… что Беркут, как звали пегаса, перед своим самоубийством оставил карту Мэйнхэттена, которую составил после подробной разведки (сделав ряд пометок).

     …

     Лишённые окон, обугленные каменные здания, словно тянущиеся к небу надгробия; частично обрушенные линии монорельсовых железных дорог, продолжающие возвышаться над городом на толстых опорах; столбы зелёного огня, не утухающие даже спустя месяцы после падения бомб, окружённые оплавленными, будто восковые свечи домами… и на фоне этого — лишь слегка повреждённый небоскрёб МЧН, окружённый сиянием защитного поля. Впрочем, были в городе и почти целые районы, которые будто бы и вовсе не подвергались обстрелу, но и их жители не избежали незавидной участи, попав под сильнейший радиационный фон.

     Группа квадрокоптеров подлетала к зданию, стены коего покрывала чёрная копоть, а оконные проёмы зияли дырами. На тактическом дисплее пип-бака высвечивались красные маркеры, концентрирующиеся на этажах с третьего и до пятого, в то время как шестой этаж оказался чист, а первые два были полностью выгоревшими изнутри.

     Направляю одного из разведчиков к окну, за которым находится красная метка. Вертолётик опустился на уровень этажа и беспрепятственно завис, обозревая часть внутреннего пространства офиса, сохранившегося на удивление хорошо (будто бы окно выпало уже после того, как пламя, опалившее стену, перестало бушевать).

     Активировав звуковой сигнал, который должен приманивать диких гулей, не получаю никакого результата: отметка осталась на прежнем месте, будто бы ничего не произошло. Отдаю летательному аппарату команду залететь внутрь комнаты, и… стоило ему пересечь линию подоконника, как со стороны слепого для камеры угла прилетела яркая вспышка, и сигнал пропал.

     «Вывод? Защитные турели. Способ противодействия? Необходимо прислать дронов, оснащённых бронёй, достаточной для сдерживания выстрелов, а также оружием, пригодным для выведения из строя автоматических защитных систем», — отправляю приказ Воину и Технику, сам же решаю продолжить разведку, но избегая посещения помещений с красными маркерами.

     Очередной квадрокоптер влетел в довольно просторный кабинет, всю внешнюю стену коего не так давно занимало панорамное окно, ныне являющееся большой дырой, откуда открывается вид на серо-чёрный с зелёными отсветами город. Камера медленно обшаривает всё внутреннее пространство, разделённое на рабочую зону со столом и терминалом, зону отдыха с диваном и столиком, а также маленькую кухню. В стене виднеется массивная металлическая дверца сейфа, на полу под которой лежит перевёрнутая изображением вниз картина; в углу рядом с диваном, сжавшись в клубок, словно бы пытаясь что-то защитить, лежит тело земной пони с похожей на спутанный клубок ниток гривой.