Когда дрон проходил мимо подсобки, где по данным тактической карты находились два гуля, я отдал команду, чтобы робот проверил, в каком они состоянии. Дверь, как и в случае с комнатой охраны, оказалась не заперта, а когда разведчик заглянул внутрь, моей камере открылась сценка, которую можно описать необычным термином «Некроксенофилия»: в помещении обнаружились земнопони-кобыла и грифон, которые на первый взгляд боролись, при этом активно кусаясь (следы зубов были видны отчётливо), но при более подробном рассмотрении их действия принимали более… интимный характер.

     «Назад; закрыть дверь; выделить часть записи от открытия и до закрытия двери; удалить из памяти… Хорошо. А что я только что удалил? И что там за дверью? Нужно посмотреть…» — отдаю приказ шестилапу на то, чтобы он осторожно приоткрыл створку и просунул в подсобку камеру…

     …

     «Это полный бизнес», — мысленно констатирую после третьего цикла повторения одних и тех же действий.

     Вот и обнаружился первый серьёзный минус бытия искусственным интеллектом: будучи органиком и увидев… это, я бы в худшем случае несколько минут рефлексировал, после чего постарался бы затереть воспоминания новыми впечатлениями. Сейчас же, имея возможность работать со своей памятью в широчайших рамках, я попал в ловушку собственных желаний, противоречащих друг другу («забыть» и «узнать». Только осознание повторения алгоритма действий позволило разорвать своеобразное кольцо.

     «И ведь сразу не догадался словами описать в отчёте для себя, что именно увидел. Неплохой щелчок по самолюбию. Хорошо, что он произошёл сейчас, когда подобная ошибка не несёт никакого вреда. Пожалуй, теперь следует каждое своё действие и увиденное событие фиксировать ещё и в текстовом виде», — приняв такое решение, продолжаю свой путь в магазин игрушек.

     В интересующем меня отделе было темно и тихо: шестилап, перебирая конечностями, обошёл стоящие в один ряд кассы, рядом с коими лежали разбросанные покупки и их бывшие хозяева. Удивительно, но посетителей в этом помещении на момент взрыва оказалось немного, да и большинство из них толпилось рядом с выходом.

     Широкие проходы, зажатые между стеллажами, своим видом напоминали декорации к какому-то фильму ужасов: на полках сидят куклы, как пластиковые (вроде человеческих Барби), так и плюшевые; в специальных корзинах из решёток громоздятся горы надувных мячей разных цветов и размеров; на стенде стоит одноместный голубой автомобиль с изображением молнии на капоте и большими шипованными колёсами, а рядом с ним стоит табличка с надписью «Дэш-кар — лучший подарок для жеребёнка, который любит скорость».

     «Культ личности во всей красе», — констатировав это, направляю разведчика в сторону зелёного маркера.

     Кого я надеюсь найти? Учитывая, что живых в торгово-развлекательном центре нет, из этого следует, что мне относительно повезло наткнуться на редкий вид разумного гуля. Как рассказывал «друг», одна такая особь должна была помогать главной героине истории, которая с моим участием может вовсе не свершиться (уж за двести-то лет я что-нибудь успею сделать).

     Может ли быть, что обладатель зелёного маркёра — тот самый гуль из будущего? Сильно сомневаюсь в этом. К тому же я не уверен, что нам удастся наладить диалог, хотя динамики для этой цели были установлены в корпус шестилапа.

     Чем ближе мой разведчик подходил к метке на карте пип-бака, тем сильнее я сомневался, что гуль разумен. В конце концов, он вовсе перестал куда-либо двигаться, хотя ещё минуту назад метался из стороны в сторону.

     Вот наконец дрон зашёл за стеллаж, на котором стоят коробки с мозаиками, и… пусто. Там, где должен был быть дружественный, ну или хотя бы не агрессивный разумный, никого не оказалось.

     «Странно. Не мог же этот неизвестный сквозь землю провалиться? Ну или сквозь пол…» — даю роботу приказ медленно идти вдоль полок, пока зелёная метка не стала настолько близко к нему, насколько это вообще возможно.

     Приказав шестилапу остановиться, заставляю его подняться на задние конечности, чтобы заглянуть наверх стеллажа. Однако же и тут оказалось пусто.

     Решив пойти от обратного, отдаю команду разведчику чтобы он лёг на пол, что дало кое-какой результат: обнаружилось, что одна из больших коробок с мозаиками немного выдвинута вперёд. Осторожно протянув передние манипуляторы, разведчик схватил упаковку за края и резко отодвинул, а фонарик на башенке с камерой вспыхнул ярче.

     — Мама, — пискнула бледно-оранжевая кобылка лет трёх-четырёх, закрыв блёклые, водянистые глаза передними копытцами и одновременно втягивая голову в плечи.

<p>

</p>

     Примечание к части

     Всем добра и здоровья.

     Постараюсь следующую главу сделать более динамичной, и верну диалоги.

<p>

<a name="TOC_id20249624"></a></p>

<a name="TOC_id20249626"></a>Милосердие машины

     Находясь в виртуальном совещательном зале, смотрю на застывшее изображение бледно-оранжевой земнопони, предположительно трёх-четырёх лет, которая пыталась спрятаться среди коробок с мозаиками. Благодаря расчётным мощностям процессора, моё субъективное время ускорено относительно объективного времени в пятьдесят раз, что позволяет принять взвешенное и продуманное решение.

     — Что мы имеем? — задаю вопрос своим подпрограммам.

     — Разумный и мирный гуль-жеребёнок, — констатировал Мыслитель, кресло коего, как и всех остальных членов импровизированного совета, было повёрнуто к большому экрану.

     — Водянистые глаза со следами гноя; облезлая шкурка; отсутствие необходимости в еде… — Целитель сделала паузу, после чего констатировала: — Требуются обследования.

     — Предлагаешь доставить образец в стойло? — уточнил Мыслитель.

     — Ни в коем случае, — запротестовал Воин. — Я, как ответственный за безопасность, категорически возражаю против того, чтобы притаскивать в убежище каких-либо опасных заражённых тварей. Если уж есть желание изучить это, то организуй лабораторию прямо в Мэйнхэттене.