— Это чудесная новость, Твайлайт, — улыбнулась с экрана терминала Селестия, пусть до неё эта информация была доведена одной из первых. — Могу я наблюдать за… операцией?

     — Разумеется, принцесса, — кивнув, отозвалась сиреневая единорожка. — Всё будет готово уже завтра. Я хотела бы провести ритуал сегодня, но…

     — Тебе следует хорошенько выспаться, дорогуша, — заявила Рарити, тоже присутствующая на совещании лишь через видеосвязь (она со Спайком находилась на верхнем этаже башни, в апартаментах главы Министерства Магии, так как даже уменьшенный дракон всё ещё был несколько слишком крупным, чтобы с удобством разместиться в совещательном зале).

     — Это точно, сахарок, — в свою очередь улыбнулась с экрана Эпплджек, отбывшая в расположение собственной маленькой армии. — Подводка у глаз тебе не идёт.

     — В подобных делах нельзя торопиться, Твайлайт, — под звуки тихих смешков на фоне заявила белая аликорница. — И пусть мне хочется поскорее хотя бы обмолвиться парой слов с… Но один-два дня в нашем случае роли не играют.

     Мало кто представлял, сколь тяжело принцессе дня дались эти слова, но она, как никто другой, понимала, что малейшая ошибка может стоить слишком дорого. Ученица же действительно выглядела неважно, бодрствуя уже не первый день исключительно благодаря упрямству.

     О том, что принцесса дня относительно дееспособна, пусть и находится в несколько необычном для пони состоянии, после короткого совещания было решено не объявлять до момента, когда она сможет предстать перед эквестрийцами в живом теле. В конце концов, далеко не все будут рады подчиняться разумному компьютеру, а многие и вовсе не поверят, что это действительно Селестия. Проблем у государства и без того хватало, чтобы ещё и своими копытами устраивать дополнительные сложности.

     Тем временем останки белой аликорницы, обнаруженные в центре управления ПОП, были отправлены в Марипони для извлечения генетического материала. Учёные, задействованные в проекте «Искусственный Аликорн», верили, что это поможет доработке ЗВТ, да и возможность выращивания клона отбрасывать было нельзя. Тело Луны, к сожалению всего научного собрания, оказалось слишком сильно повреждено розовым облаком, а последнюю порцию крови принцессы ночи израсходовала сама Твайлайт, когда работала с зельем в своём кабинете.

     «Какой же дурой я себя чувствую сейчас…» — мысленно поморщившись, виновато подумала Спаркл, с некоторым трудом вспоминая те безрадостные дни.

     Однако же невзирая на то, что даже тело Селестии могло оказаться слишком сильно повреждённым для запланированных операций, ни глава Министерства Магии, ни её ближайшие помощники не отчаивались: известие о том, что Кристальная Империя и её правители выжили, вселяло надежду и уверенность в будущем. И даже если забыть о родственных чувствах и семейной связи, то Каденс оставалась молодым аликорном, на основе генов которого можно было вырастить тела для двух принцесс…

     — Мисс Спаркл, мне можно начинать? — вырвал сиреневую кобылку из её мыслей голос робопони, неподвижной статуей застывшего рядом с креслом исполняющей обязанности принцессы.

     — А? Что? Я не сплю… — встрепенулся пожилой единорог, до этого момента почти неподвижно сидевший в своём кресле, чем вызвал серию вздохов, хмыкав и смешков.

     Ученица принцессы Селестии и сама улыбнулась, пусть и укоризненно глянула на изображение мордочки Рейнбоу Дэш, которая заявила, что этого старого мерина следует держать в совете хотя бы за его шутки. К счастью для всех представитель фракции аристократов, внезапно для себя оставшихся почти без влияния, слов бывшей главы Министерства Крутости не услышал. В ином случае он мог устроить никому не нужный скандал, что в очередной раз затянуло бы обсуждение важных тем.

     — Приступай, — коротко ответила сиреневая единорожка, стараясь удобнее устроиться в кресле, чувствуя неприятный дискомфорт на спине у лопаток.

     — Благодарю, — отозвался основатель ЭСС, после чего обратился уже к остальным пони: — Фелледи, джентлькольты, Рейнбоу Дэш…

     — Очень смешно, — недовольно буркнула голубая пегаска, находящаяся в центре управления ПОП, при этом сложив передние ноги на груди.

     — Гордись, подруга: ради тебя выделена отдельная категория, — широко улыбнувшись, поиграла бровями Винил, до сих пор остающаяся в стойле двадцать девять, в то время как многие пони оттуда уже перебрались в Мэйнхеттен.

     — Кхм-кхм… — прочистила горло Твайлайт, привлекая к себе внимание. — Давайте будем серьёзнее. Крусейдер, постарайся избежать таких шуток.

     — Прошу прощения, мисс Спаркл, мне показалось, что попытка разрядить обстановку будет уместна, — откликнулся понибот, тут же возвращаясь к официальному тону: — К сегодняшнему дню с нами связались сто двадцать два стойла, общая подтверждённая численность которых составляет триста шестьдесят три тысячи семьсот двадцать два пони. Примерно сто тысяч эквестрийцев уже находятся на контролируемой нами территории, ещё около трети от общего числа оказались на землях, объявленных своей собственностью Республикой Земнопони и Осколком Анклава, в то время как все остальные обнаружили себя на так называемых ничейных землях. Кроме того, проведённый мной подсчёт пегасов, присоединившихся к нам после падения завесы, показал увеличение численности эквестрийцев на четыреста пять тысяч шестьсот одного пони. Ещё пятьдесят две тысячи триста восемьдесят жеребцов и кобыл — это пони из поселений беженцев, которые либо уже признали себя частью возрождённой Эквестрии, либо готовы присоединиться к нам в ближайшее время. Общий итог действующих и потенциальных граждан возрождённой Эквестрии равняется восьмистам двадцати одной тысяче семистам трём пони. Данная цифра может меняться в зависимости как от того, захотят ли пони переселяться из новообразованных условно-дружественных государств, так и от того, сколько беженцев-одиночек или малых групп, скрывавшихся среди руин в период заражения страны радиацией, захотят подтвердить своё гражданство. Точная численность населения Республики Земнопони, как и Осколка Анклава, достоверно неизвестна, но по косвенным данным можно предположить, что эта цифра не выше пяти сотен тысяч.

     — Гнилое сено, — выругалась сквозь зубы Эпплджек.

     — Это ужасно, — опустила голову Флаттершай, присутствующая на совещании лично, так как филиалы Министерства Мира были открыты прямо в городе.

     — Чуть больше миллиона пони на всю Эквестрию… — удручённо произнесла Рарити, изображение которой опустило ушки. — А ведь раньше Мэйнхеттен был городом-миллионником.