План крыла дворца, вызванный на тактической карте группы разведчиков, показал, что до цели миссии осталось пройти совсем чуть-чуть. Однако же стало очевидно, что шестилапов вели к спальне принцессы отнюдь не самым быстрым маршрутом. Смысл сего действия, если только гули не решили перепрятать останки куда-нибудь ещё, от меня ускользает.

     Как уже не раз повторялось, всё имеет свой конец: повернув за очередной угол, дроны-разведчики оказались перед деревянными лакированными дверями, украшенными узором в виде кьютимарки принцессы ночи. Перед входом в покои младшей из сестёр-аликорнов стояли двое гулей-гвардейцев, которые даже не шелохнулись при виде роботов и их сопровождающих.

     — Вот мы и на месте, мистер Крусейдер, — разом потеряв налёт чопорного поведения, изображавший дворецкого пони отвернулся от моих платформ к стене, будто бы пытался найти на ней очередную картину. — Дальше вам придётся идти… одному.

     «Очень интересно», — промелькнула мысль в моём центральном процессоре, а на анализ событий, происходящих в Кантерлоте и его отдельных частях, было выделено дополнительных четыре процента вычислительных мощностей.

     — Этому есть какая-то причина? — заставляю голос, звучащий из динамиков шестилапа-лидера звучать равнодушно, будто бы ответ для меня совершенно не важен.

     Однако же ответить мне решил не проводник, а земнопони-горничная, до этого момента шагавшая позади всей процессии, таща за собой катушку с кабелем. Она неуверенно вышла из-за угла, опустила голову к полу, и переступая передними копытцами, попыталась объяснить позицию гулей:

     — Понимаете… мы не видели принцессу с тех пор… как всё произошло. Лаенхарт и его помощник перенесли её высочество в покои, закрыли их, и… В общем… Нам нравилось думать, что принцесса осталась с нами и просто спит… или не спит, а… Вы понимаете?..

     Последние слова были произнесены одновременно с тем, как кобылка посмотрела на дронов-разведчиков, будто бы те могли что-либо выражать своим видом. Благодаря объективу камеры ближайшей платформы и программе чтения мимики мне удалось понять, что данная представительница понижизни готова заплакать, но из-за своего состояния попросту не способна этого сделать. Её маркер же, отображавшийся на тактической карте зелёным, несколько раз мигнул, сперва становясь красным, чтобы затем вновь позеленеть, а спустя несколько секунд принял жёлтый цвет.

     — Простите, я могу вам ещё чем-нибудь помочь? — подняв голову, вежливым и спокойным голосом уточнила горничная. — Мне нужно идти: у меня много работы.

     — Можешь идти, Ваниль, — не поворачиваясь к «жёлтой» кобылке-гулю, заявил мой недавний экскурсовод.

     Земнопони поклонилась, молча развернулась на месте и бодрой гарцующей походкой удалилась обратно за угол коридора. Тактическая карта же показала, что она, не останавливаясь, пошла в сторону лестниц на нижние этажи.

     «Сильное психологическое напряжение привело к тому, что осознающая себя представительница понижизни, являющаяся гулем, перешла в разряд зацикленных. Это… моя вина?» — спешно проведённый анализ показал, что в данном случае моё участие в деградации кобылы, отзывающейся на имя Ваниль, является опосредованным.

     Холодный разум попытался заметить, что до тех пор, пока не найден гарантированный способ возвращать гулям полноценную жизнь, нахождение в состоянии зацикленности для них может быть предпочтительнее. Только вот логика ему противоречила, утверждая, что в подобном состоянии заражённые магией зебр пони, во-первых, беззащитны, во-вторых, не могут заниматься конструктивной деятельностью, в-третьих, рискуют полностью потерять разум, если слишком резко вывести их из данного состояния.

     — Мистер Крусейдер… простите, но мы туда не пойдём, — наконец заявил голубой единорог. — Это… слишком тяжело для нас.

     — Это ваше общее решение? — два красных огонька башенок шестилапов посмотрели на гвардейцев, которые молча опустили головы. — Понятно. Удовлетворительно. Ещё какие-то пожелания?

     — Нет… Да… Наверное… — изображавший дворецкого жеребец, продолжая смотреть в одну точку на стене, попросил: — Если вы… увидите принцессу… Сделайте так, чтобы другие этого не увидели. Хорошо?

     «Кажется, у Лаенхарта были не только официально озвученные причины не допускать нас до останков принцессы Луны», — стоило Мыслителю получить доступ к новой информации, как он буквально завалил меня сценариями того, к чему могла прийти ситуация без моего вмешательства… при условии, что бэтпони оставался бы жив.

     — В таком случае, вам будет лучше покинуть пост, — заявляю через динамик командирского дрона-разведчика, поочерёдно фокусируя внимание объектива камеры то на одном гвардейце, то на другом. — Во избежание инцидентов.

     — Да, — поддержал меня фальшивый дворецкий, первым отправившись прочь от двери. — Мы будем ждать от вас новостей… мистер Крусейдер. Идёмте, ребята: ваш дозор окончен.

     Двое молчаливых воинов переглянулись, будто бы вели между собой безмолвный разговор, затем повернулись к моим шестилапам, и один из них произнёс хриплым голосом:

     — Пост сдал.

     Спустя долю секунды, потребовавшуюся на оценку ситуации, прозвучал мой короткий ответ:

     — Пост принял.

<p>

</p>

     Примечание к части

     Всем добра и здоровья.

<p>

<a name="TOC_id20306748"></a></p>

<a name="TOC_id20306750"></a>Окружение машины

     Двустворчатые двери поддались легко и распахнулись совершенно бесшумно, впуская моих разведчиков в прихожую-приёмную: небольшая комнатка, у правой и левой стен которой разместились мягкие зелёные диванчики, стены и потолок которой красовались небесно-голубым и белым цветом, на полу имела толстый тёмно-синий ковёр с узором в виде кьютимарки принцессы ночи (точно такой же, как на внешних сторонах створок). Прямо напротив входа стоял стол в виде полумесяца, спереди украшенный листом серебристого металла, играющего роль кривого зеркала, в то время как столешница казалась выточенной из молочно-белой кости.