— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор, — но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Обведя студентов внимательным взглядом, директор продолжил:

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Слизерин — четыреста сорок шесть очков. А на первом Когтевран — четыреста восемьдесят два очка.

Стол, за которым сидели когтевранцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Саймон снова посмотрел на потолок — Большой Зал был убран синими полотнами с бронзовым орлом. И ощутил укол совести — именно их с Драко пятьдесят штрафных очков перечеркнули год труда целого факультета.

— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Когтеврана, — однако мы не учли последних событий…

Ребята со стола Когтеврана настороженно притихли. Зато Малфой, у которого был нюх на скандалы, уже злорадно потирал руки.

— Итак, — продолжал директор, — в связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…

Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.

— Начнем с мистера Рональда Уизли. За лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Крики, поднявшиеся за столом, где сидели гриффиндорцы, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере, звёзды на потолке задрожали. Отчётливо было слышно, как гриффиндорский староста безостановочно выкрикивает:

— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!

Наконец снова наступила тишина.

— Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнёс Дамблдор, — за умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина, — за железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор семьдесят очков.

Поднявшийся со стороны гриффиндорцев шум оглушил Саймона. Но он уже посчитал, что у Гриффиндора теперь четыреста восемьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Когтеврана. И что же будет дальше? Судя по слухам, за камнем ходили только эти трое. Награждать вроде бы больше некого…

Директор поднял руку. Зал начал затихать.

— Храбрость бывает разной, — Дамблдор по-прежнему улыбался, — надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.

Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Мальчишки и девчонки вскочили на ноги и без устали скандировали имена Гарри, Рона, Гермионы и Невилла и кричали, кричали, кричали…

— Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, — таким образом, нам надо сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены бронзово-синее знамя стало ало-золотым, а а огромный орёл исчез, и вместо него появился гигантский лев Гриффиндора. Профессор Флитвик подошёл к профессору МакГонагалл и сдержанно поздравил её. Стоило отметить, декан Когтеврана отнёсся к произошедшему куда более сдержанно, чем его ученики: многие до сих пор сидели с открытыми ртами. Как будто у них из-под носа и в самом деле выхватили конфету.

— А представь, каково нам было бы, если бы мы словили такой облом, — шепнул Саймон Драко, — только взгляни на них. Мне уже их немного жаль.

— Да уж, — фыркнул Малфой, — так жестоко обломать — это уметь надо. Недаром Дамблдора многие так не любят.

— К тому же есть ещё одна причина, по которой всё случившееся для нас хорошо, — сказал Саймон.

— Это какая же? — поинтересовался Драко.

— После банкета расскажу…

Час спустя, когда они гуляли вокруг озера, Саймон проговаривал:

— Слизерин до нас брал кубки семь лет подряд. Можешь себе представить, как они этим всем надоели. Так что если бы Гриффиндор вырвал победу у Слизерина, не сомневайся: нас бы пинали ногами и когтевранцы, и пуффендуйцы. Мол, наконец-то, давно пора, так им и надо. Теперь же пусть Гриффиндор с Когтевраном ругается по поводу того, что было честно, а что — нет. А Слизерин… А Слизерин в этом году просто остался в стороне.

— Знаешь, — Малфой почесал затылок, — а в этом и правда что-то есть. Всё-таки видно, что ты сын посла. Такое просчитать… Но, с другой стороны, правильно. Зачем открыто враждовать? Всегда выгоднее занять нейтральную позицию. А в следующем году мы и в сборную попробуемся, да и вообще…

Вслед за этим было объявление результатов экзаменов. К своему удивлению, Саймон стал лучшим на своём факультете. Гермиона же Грейнджер стала лучшей ученицей на всём курсе.

— Поверить не могу, — печально сказал Драко, — магловка — и лучшая ученица.

— Мы с тобой уже говорили об этом, Драко, — тихо ответил Саймон, — она не виновата в том, что родилась магловкой. Да и, как видишь, успех определяется не тем, кем ты родился, а тем, сколько усилий для успеха ты приложил.

Драко угрюмо посмотрел на Саймона. Но ничего не сказал. Впрочем, Саймон видел, что какие-то подвижки в этом направлении у него в голове пошли. Ну а с учётом того, где Драко родился и в какой атмосфере воспитывался, о большем нельзя было и мечтать.

Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

Хагрид проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошёл к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кинге Кросс».

Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились.

— Не забывай, что я этим летом жду тебя в гости, — сказал Драко Саймону, — твои что, так ничего и не ответили?

— Нет, — грустно ответил Саймон, — они, вероятно, были очень заняты: с самой Пасхи ни одного письма.

— Ну, думаю, устаканится. Тем более, сейчас есть отличная возможность познакомиться.

Когда Саймон и Драко вышли, их уже ждали. Драко тотчас устремился к мужчине и женщине, волосы которых были такого же цвета изумительной бледной платины. По очереди сдержанно обняв сына, они повернулись к Саймону.

Мистер Малфой оказался высоким, чуть худощавым человеком с благородными чертами лица и светлыми волосами, которые свободно ниспадали назад. Миссис Малфой — привлекательной дамой в сдержанном, но, вне всякого сомнения, очень богатом наряде.

— Вы, как я понимаю, Саймон Тэйкер, — вежливо осведомился мистер Малфой, протягивая для пожатия руку, — наслышаны о вас. Драко много о вас рассказывал.

— Да, сэр. Спасибо, сэр, — Саймон ответил на рукопожатие.

— Как мы уже говорили, — сказала миссис Малфой, — мы очень рады, что вы с Драко подружились. Мы уверены, что такое знакомство для него будет интересным, познавательным и полезным. Всё же нечасто мы удостаиваемся чести принимать зарубежных гостей.