Дима снова равнодушно пожал плечами.

– У него окология была. Лейкемия вроде. Он на химиотерапии сидел. Облысел весь. Но некоторое слух пустили, что его побрили якобы из-за вшей. Тогда и появилась эта дразнилка.

Дима растерянно поморгал, и переглянулся с Барсом.

– Включи воображение, алё! – Тоня хлопнула себя по лбу, – большое, круглое и лысое. Как череп. Он ещё и синеватый был.

– А-а-а-а! Глобус! – Дима не успел удержаться от улыбки.

– Идиот… – выдохнула Тоня, закатив глаза.

Андрей жил довольно далеко от школы, в новом высотном микрорайоне, на краю большого парка. По дороге Дима не переставал удивляться, почему он до сих пор не поменял школу. Перевод ребёнка в другую школу при буллинге – распространённая практика среди родителей. Наверно, были причины – но всё же.

Сверившись с номером подъезда и квартиры, Дима набрал домофон.

– Алё? – голос был сильно искажён динамиком, но оставался вполне узнаваемым, – кто там? – спросил Андрей.

– Это мы, – ответила Тоня, – открывай.

– Ага, – ответил Андрей; послышалось характерное бульканье, и замок открылся.

– Интересно, как Макс лифтом пользуется, если у него, по твоим словам, клаустрофобия, – рассуждал вслух Дима в лифте, разглядывая своё отражение в огромном зеркале, – или пешком ходит?

– Пешком, – ответила Тоня, – правда, он живёт на втором этаже, но мне всё равно это казалось странным – каждый раз ходить через пожарную лестницу.

– А ты откуда знаешь?

Тоня не успела ответить. Лифт остановился, и открыл двери. Прямо на площадке их ждал Андрей и его отец – представительный седеющий мужчина средних лет, очень интеллигентного вида.

– Молодые люди, – обратился он к гостям, – прошу!

Дима так растерялся, что чуть не забыл выйти из лифта.

– Добрый вечер, – учтиво кивнула Тоня, вытаскивая Диму за руку, – меня Тоня зовут, это Дима.

– Очень приятно, – кивнул отец Андрея, и протянул руку, – я Алексей Петрович. Андрей много рассказывал о вас!

– Правда? – Удивился Дима, отвечая на рукопожатие.

– И только хорошее, прошу заметить, – улыбнулся Алексей Петрович, и неожиданно громко чихнул.

– Будьте здоровы! – Хором сказали Дима и Тоня.

– Спасибо, спасибо, да вы проходите, не будем стоять на сквозняке.

Мама Андрея встретила их на пороге квартиры.

– Здравствуйте, ребята, – сказала она, приветливо улыбаясь, – проходите. Меня зовут Антонина Сергеевна.

– Очень приятно, – кивнула Тоня, – я Тоня, это Дима.

– Вещи можно оставить здесь, – Антонина Сергеевна кивнула на большой стеллаж с полками.

Дима снял рюкзак с плеч, и достал Барса, по обыкновению устраивая его на плечах.

– Вы не против? – Осторожно спросил Дима, указывая на кота, – он не линяет, если что. И в незнакомых местах с плеч не слазит.

– Ох… – глаза Алексея Петровича расширились; он силился улыбнуться, и что-то хотел сказать, но ещё один громкий чих оказался красноречивее любых слов.

– Ой, у вас аллергия, – констатировала Тоня, – извините, мы не знали.

– Барс, давай на место, – Дима открыл рюкзак; кот послушно юркнул в его тёмную полость.

– Мам, мы во дворе поговорим, ты не против? – На лице Андрея отчётливо читалось облегчение.

– Да, да, разумеется, – кивнула Антонина Сергеевна, – только долго не задерживайся, и держи телефон рядом, – сказала она, и добавила, обращаясь к несостоявшимся гостям: – ребята, будет возможность – заходите. Если без кота.

– Конечно, – кивнул Дима, – вы извините, я правда не знал, и мы с Барсом всегда вместе, вот…

– Ничего, – она улыбнулась, – кажется, Андрей говорил что-то про твоего кота. Но я не подумала, что вы настолько неразлучны. Что, наверное, хорошо, на самом деле.

Уже в лифте Андрей сказал, обращаясь к Барсу, высунувшего морду из рюкзака, и с любопытством разглядывавшего нового знакомого:

– Спасибо тебе, друг. Ты – настоящий спаситель! Дашь лапу? – Андрей протянул ладонь.

Барс, однако, лапу не дал. Только мявкнул что-то невнятное, и принялся усердно вылизывать шею.

– Вообще-то, – ревниво заметила Тоня, – это я – твой спаситель.

– И ты тоже, – легко согласился Андрей, – тебе тоже спасибо.

– От чего тебя Барс спас-то? – поинтересовалась она, – тебе так сильно западло хавать с предками? Ты их типо нелюбишь?

Андрей поморщился; признаться, Диму тоже иногда раздражала манера Тонина манера говорить нарочито грубо со сверстниками. Особенно это чувствовалось на контрасте с интеллигентной речью родителей Андрея. Хотя в тот момент он обнаружил, что успел даже соскучиться по этой грубости за долгие недели, когда их родители установили тотальный запрет на общение после инцидента в депо.

– Люблю, – спокойно ответил Андрей, – даже очень. Поэтому и не хотел расстраивать своими школьными делами.

– Ты… ты им ничего не рассказываешь? – Дима сообразил, что причина, по которой Андрей не поменял школу, оказалась до смешного простой.

– Ну как ничего… рассказываю, там, про учёбу. Оценки. Про проблемы – не рассказываю. Кто я такой, что не смогу их сам решить? Мне стыдно будет перед ними, если они узнаю, что ребята себе позволяют иногда…

– Ясно, – кивнул Дима.

Они проговорили больше трёх часов, гуляя по парку – сначала в сумерках, а потом и вовсе в темноте.

– Я вижу только один слабый момент в этом плане, – Андрей задумчиво почесал за ухом, – Макс может не согласиться, если именно я предложу место.

– Камон, – возразила Тоня, разводя руками, – как раз наоборот – согласится вааще без базара!

– Согласен, – кивнул Дима, – он включил «справедливого судью», и теперь будет в роли.

– Ну не знаю… А вы точно уверены насчёт той камеры?

– Точняк, – кивнула Тоня, – забыл? У меня батя курирует эту стройку. Только вчера бухтел, что никак не починят насос. Механизм запора и таймер в порядке.

– Ну, тогда по рукам, – кивнул Андрей.

– Ты точно норм? – спросила Тоня, – не замандронишь?

– Что?

– Не испугаешься? – Перевёл Дима.

– Я и так боюсь, – пожал плечами Андрей, – но это не причина ничего не делать.

– Замётано тогда.

– По-другому это не работает, – объяснял Санёк, – нужно обязательно двигаться на чём-то верхом. Велосипед. Мотоцикл. Гироскутер. Повозка без бортов – что угодно, лишь бы ты был снаружи.

– А лошади? – спросил Дима, – наверно, раньше так на тропы ходили?

– Скорее, нет, – ответил Санёк после секундной паузы, – ну, или наездник брал с собой кота. Лошади – очень добрые создания. Они сразу привлекают тех, кто живёт на тропах. Шансов выжить без кота нет никаких. Да и с котом – он должен быть очень сильным.

– А на собаке? – не унимался Дима, – если верхом?

– На собаке? – удивился солдат, – это уже живодёрство какое-то! Что за собака выдержит такой вес?

– Твой – не выдержит, – согласился Дима, – да и мой, пожалуй, тоже. А вот его, – он указал на Колю, – вполне. Сенбернар какой-нибудь.

– Тогда возможно, – кивнул Санёк, – только всё равно без кота на тропах долго не прожить. Понимаешь, проблема не столько в том, чтобы попасть на тропы. Уверен, это получается не так уж редко. Проблема в том, чтобы там выжить. А это возможно только с котами. Так что, если этот твой сенбернар дружит с котом, и готов его возить на себе – то да, какой-нибудь ребёнок может стать ходоком.

– Эти тропы – нечто вроде системы сообщений, да? Тоннели?

– В разных мирах есть самые разные теории, – ответил Санёк, – где-то даже считают, что тропы – это что-то вроде сервисных проходов, оставленных создателями нашей вселенной. Они находятся вне, за её пределами, поэтому не обязаны подчиняться внутренним законам.

– Звучит логично, – заметил Дима.

– Ага, – кивнул Санёк, – только если так – они, видимо, давно заброшены.

– Почему?

– Там много разных тварей. Хищных. Непостижимых. Пролезших откуда-то извне. Тамошние львы. И тигры. И медведи. Понятно же, тропы давно не чистили.