– А, может, их специально напустили внутрь? Ты говоришь – случайно попасть на тропы не так уж трудно. Может, они – это просто предохранитель?

– Тоже может быть, – легко согласился солдат, – говорю же, теорий очень много.

– А что за второй фактор, который должен совпасть, чтобы оказаться на тропе?

– Не догадался еще?

– Нет.

– Ходок должен подвергаться смертельной опасности.

У Димы мороз пробежал по спине.

– К-как это? – Переспросил он.

– Вот так, – ответил Санёк, неожиданно веселело улыбнувшись, – когда жизнь висит на волоске, ты попадаешь или на тропу, или… ну, ты понял.

– Постой… Значит, чтобы выбраться отсюда, мы…

– Ага, – кивнул солдат, – должны оказаться между жизнью и смертью. Кстати, в некоторых теориях о тропах говориться, что на самом деле ходоки вовсе не…

– Стоп! – Дима вытянул вперед раскрытые ладони, – подожди. Мы все вместе? И Таня? И вот даже он – тоже? – он указал на Колю, – мы все должны оказаться в смертельной опасности?

– Эй! – Возмутился Коля, – в смысле, «даже он»? Ты меня бросить хочешь?

Дима вдохнул, чтобы ответить, но потерялся в круговороте обрывочных мыслей, и выдохнул, так ничего не сказав.

– В смертельной опасности, и верхом на мотоцикле, – кивнул Санёк, – причём все мы. Знаешь, я думал, чтобы Таню и Колю оставить здесь.

– Эй! – снова вмешался Коля.

– Что!? – присоединилась Таня.

– Не кипятитесь, – ответил солдат, – да, думал. Не мог не думать. Но по всему выходит, что, оставаясь здесь, вы будете в еще большей опасности. Не факт, что пришельцы уйдут, даже убедившись, что Дима ушёл по тропе. И неизвестно, что с вашими родителями. Даже если всё закончится – хаос в мире уляжется еще не скоро. А у двух детей выжить в нём шансов совсем не много. Так что если рисковать – то всем вместе. Так будет честнее.

– У тебя есть мотоцикл? – Спросил Дима.

– Конечно, – кивнул Санёк, – я же ходок! И не просто мотоцикл – а мотоцикл с коляской! Так что все поместимся.

– И мы поедем, куда-то, где смертельно опасно? – Снова вмешался Коля, – круто!

– Сейчас везде смертельно опасно, – пожал плечами солдат, поднимаясь из-за стола, – но всё не так просто. У меня есть план. А сейчас нам всем нужно как следует отдохнуть, и попытаться поспать. Стартуем вечером, на заходе солнца.

– Но мы только недавно с Барсом проснулись! Я выспался! Как уснуть-то? – возразил Дима.

– А ты попробуй, – подмигнул Санёк.

Вопреки опасениям, Дима уснул почти сразу, под мерное мурлыканье Барса. Ему снилась мама. Настоящая мама, а не то странное и страшное существо в её оболочке, которое пришло из больницы. Такие сны были очень редкими, и потому – очень ценными. Без них он бы совсем забыл, что такое мама. Гротескный образ из реальности вытеснил бы настоящее значение этого слова.

Он сидит у неё на коленях с закрытыми глазами. Чувствует тепло её ладоней. Она гладит ему спину, успокаивая. Во рту чувствуется привкус слёз, на глазах – влага. Он недавно плакал. Почему – он не помнил, но сейчас ему хорошо. Он успокаивается, в тепле, окутанный родным запахом.

Постепенно приходит осознание, что они куда-то едут. Мерно тарахтит двигатель, скрипят амортизаторы. Коляска раскачивается. Пахнет пылью и солнцем. «Димёнок – котёнок, – шепчет мама, – Димёнок – роднёнок». Дима отчётливо слышит её шёпот, несмотря на шум, и поток встречного ветра. Он боится открыть глаза. Боится, что сон рассеется слишком рано. Но всё же одна мысль заставляет его поднять веки. Он никак не может понять, кто за рулём: у папы никогда не было мотоцикла, и прав на его управление. Он это знает точно – папа всегда ругается на мотоциклистов, когда летом они проносятся мимо окон их автомобиля, стоящего в пробке.

Он видит истлевшие джинсы, согнутое колено на подножке. В прорехах виднеется коричневая гниющая плоть. Мертвец сидит за рулем, гордо выпрямив спину, глядя на дорогу светлыми голубыми глазами. Словно почувствовав его взгляд, он поворачивает голову, и глядит на него. Но Диме совсем не страшно. Мама рядом. Он чувствует тепло её ладоней.

– Эй, нам пора! – голос грубо вырывает его из сна; Дима рывком просыпается, но ощущение безмятежности всё еще сохраняется, он еще чувствует тепло материнских рук, – ну вы горазды спать!

Санёк настаивал, чтобы они перекусили, но кусок в горло не шёл. Дима понимал, что в реальной жизни любой человек подвергается смертельной опасности, по многу раз на дню, если вдуматься: несвежая уличная еда, в которой мог зародиться редкий вирус или супер-бактерия, псих с оружием, неуравновешенный водитель… Но он ещё никогда сознательно не шёл на смертельную опасность. А оттого, что он совершенно не знал, что это будет за опасность, становилось только тревожнее.

– Мотоцикл стоит на открытой парковке, – начал солдат, расправившись со своей банкой каши, – самое сложное – это добраться до него. Если нас накроют до того, как мы стартанём – не видать нам троп, даже с таким котом, как Барс.

– А дальше? – поинтересовался Дима, отхлебнув тёплого сладкого чаю.

– Что – дальше? – искренне не понял Санёк.

– Дальше проедем, сколько успеем. Что непонятного? До того, как нас шмальнут, – ответила Таня.

– А с чего вы взяли, что нас «шмальнут»? – не успокаивался Дима.

– Например, с того, что они всех шмаляют. Кого еще не успели в лагеря загрести, – пожала плечами Таня.

– А если они обнаружат… ну, что я – это я? До того, как шмальнут? И не будут шмалять, а попытаются нас захватить?

– Не беспокойся на этот счёт, – Санёк вытер губы бумажной салфеткой, и поднялся из-за стола, – у меня есть план.

– Так что за план-то?

– Если расскажу раньше времени – он не сработает, – солдат пожал плечами, – так, собираемся, и на выход! Хорош сопли жевать, время!

Они собрались в большом тамбуре – шлюзе. Санёк достал из железных шкафов камуфляжную куртку, разгрузку, автоматическую винтовку, несколько магазинов и гранат, шлем-каску с жёлтым визиром. Всё это он тщательно осмотрел, пощёлкал какими-то рычагами, и навесил на себя.

– Так, – сказал он, подходя к шкафу с оружием, и извлекая оттуда небольшой чёрный пистолет, – Тань, тебе придётся перевооружиться. Двустволка на мотоцикле и тем более на тропах никак не покатит.

– Отстой, – Таня нахмурилась, но пистолет взяла, – ты же знаешь, у него убойная сила никакая по сравнению…

– Знаю, – Санёк перебил её, – но выбора нет.

– Коля? – Позвал солдат, – тебе то же самое. Проверь тщательно. Заодно в памяти освежишь, что на занятиях было. Гранат тебе не даю – на тропах опасно слишком.

– Ладно, – Коля взял пистолет двумя руками, скривился от напряжения, нажал рычаг и освободил магазин. С деловым видом проверил заряды. Потом щёлкнул спусковым крючком, предупредительно направив ствол за дверь тамбура.

У Димы что-то неприятно защемило, когда он увидел, как ловко маленькие детские руки обращаются с оружием.

– Ты, – Санёк указал на Диму, – держал пистолет в руках когда-нибудь?

– Держал, – кивнул Дима, – даже снаряжать умею.

Солдат удивлённо поднял брови.

– Даже так?

– Папа военный, – пояснил Дима.

– Ясно, – кивнул Санёк, – в общем, тоже держи ствол. На тропах точно не будет лишним.

Пистолет выглядел знакомо; он был очень похож на отцовский ПМ, отличался только деталями – рисунок на рукоятке иной, спусковой крючок расположен чуть ниже, ствол короче, рама более квадратная – но механизм был точно такой же, Дима без труда разобрал оружие, убедился, что всё в порядке, и собрал снова, вставив снаряженный магазин.

– Барс, тебе не предлагаю, – неожиданно сказал солдат, и осклабился – у тебя лапки.

Вместо ответа Барс громко фыркнул в своём рюкзаке.

– Консервы, воду никто не забыл? Тёплые накидки? Проверьте! Неизвестно, сколько времени займет дорога по тропе.

Все утвердительно кивнули.

– Ну что, тогда поехали, – с этими словами солдат повернул круглую рукоятку на входной двери тамбура.