Вика в задумчивости стиснула губы. Наконец, она сказала:

– Я всегда понимала, что тебя расстроило, когда тебе запретили ходить в университет. Но до нынешнего момента я не понимала почему.

– Это худшее в нашем изгнании. Все остальное я смогла преодолеть.

– Знаешь что? – спросила Вика. – Мы с Десмондом всегда жаловались, когда преподавательница задавала нам исследовать историю какого-нибудь ритуала. А ты едва не лопалась от радости, что тебе разрешили выяснить что-то новое, как бы долго тебе ни приходилось это искать.

Я поняла, что улыбаюсь.

– Зато я была не в восторге, когда нам приходилось учить что-то наизусть.

Вика шутя толкнула меня в бок.

– А ты думаешь, нас это сильно радовало?

Теперь мы уже сошли с проторенной горной дороги. Наша тропа вела круто вверх, скрытая среди сучковатых зарослей и колючего вереска. Мы перелезали через валуны, где лошадям приходилось быть осторожными, чтобы не поскользнуться и не упасть, и все уже запыхались. Хотя я уже не раз проходила по этому пути, каждый раз я снова переживала, что не найду дорогу. И сегодня тоже.

Но тут мы обогнули еще один валун, высотой в человеческий рост, и увидели его: тайный путь, которого не было на картах. О котором знали лишь те, кому было что скрывать.

Свет лежал на вершинах гор тончайшей золотой пленкой. На восточные горные цепи уже упали вечерние тени, а южная гора, с ее многочисленными пещерами и шахтами, где добывали железо и уголь, как обычно, укуталась сумраком, который она так любила и который как будто был ей нужен. Уже светилась в предвкушении вечера увенчанная снегом даже летом северная гора; в ее склонах были вырублены самые роскошные города, улицы которой опутывали скалы светящейся сетью, изгибаясь так, что кое-где окна домов оказывались совсем рядом. Вечером она походила на ночное небо, полное звезд. В долине напротив все казалось черным, словно она стыдилась и не хотела, чтобы ее видели.

Аларик стоял на стене высотой в человеческий рост. Никто не рискнул бы пробираться с плато через эти стены – разве что кто-то, намеревавшийся умереть. Аларик тоже испытывал стыд, взглядывая вниз, в долину. Встряхнувшись, он прогнал воспоминания прочь. Они ничего не изменят.

Теперь ему оставалось только думать о том, как все началось, – а началось все, иначе и не скажешь, погано. Он быстро нашел группу Кадиза Хелльны, но им было абсолютно начхать на его попытки присоединиться к ним. Они не только не выслушали его, но погнались за ним, угрожая оружием, и ему пришлось вернуться. Пытаться атаковать Хелльну, окруженного паладинами, было совершенно бесперспективно. Но как ему теперь последовать за ними, если преодолеть границы Царства дэмов можно только вместе с Искателем? Когда Аларик уже начал опасаться, что потерпит неудачу, он подслушал на черном рынке какого-то паренька, который рассказывал о еще одной группе, отправившейся в Царство теней. Это – его шанс, и он готов был отдать все, чтобы они взяли его с собой. К сожалению, эти люди задерживались.

Ему не нравилось, что ему приходится изображать терпение, которое для немийцев было само собой разумеющимся. Его собственный народ имел немало достоинств, но терпение было им чуждо, и Аларик за последние годы выяснил, что кеппоханец может освоить и выработать немало черт – но не терпение. Оно давалось ему так же сложно, как и умение находиться в одиночестве. Десять лет одиночества, но он был все так же далек от того, чтобы наконец к нему привыкнуть. А немийцам это, кажется, давалось легко. Они жили в мире могущественных гор и переменчивых ветров. Но было кое-что, что жители Немии строго контролировали: самих себя и свои чувства.

Услышав мерный стук копыт, кажется, доносившийся со стороны каменистой горной тропы, он тут же сосредоточился. Наверняка это та группа, которую он ждет. Так что Аларик посмотрел в сторону новоприбывших, вынул из кармана свой рассекатель времени и позволил прикрепленной к нему цепочке соскользнуть на пальцы.

Трое путников взобрались по ступеням к плато, ведя лошадей за поводья. Почему только трое? С ними нет пятерни? Вперед вышел мужчина – судя по осанке, солдат. Сразу за ним шли два человека поменьше – силуэты, скрытые плащами, а лица – капюшонами. Женщины; одна из них, помедлив, осмотрелась. Второй явно было знакомо и это место, и путь, потому что она сразу же двинулась в нужном направлении.

Аларик спрыгнул со стены, слегка отряхнулся и зашагал наперерез этой троице.

– Я знаю, зачем вы здесь, – без обиняков сказал он, и рука воина тут же скользнула к рукояти мюродема. – Но не бойтесь, я не попытаюсь ни задержать, ни обокрасть вас.

– Нет? – спросил мужчина, посмотрев на дорожку крови, проступавшую сквозь рубашку Аларика. – Жаль. А я-то уже порадовался.

– Вынужден вас разочаровать, сир. Я просто банально и старомодно… помогу вам.

– Нам не нужна ваша помощь, – возразил воин.

Скоро он поймет, насколько он не прав.

– Значит, вы неправильно информированы. – Аларик улыбнулся. – Я предложу вам кое-что, что по-настоящему вам нужно.

– Вы не знаете, что нам нужно.

– Вы в этом уверены? Предполагаю, вам не помешала бы возможность заглянуть в будущее. Вы хотите предстать перед Повелителем дэмов, не так ли?

Молчание троих сказало достаточно: да, это было так, и они выглядели возмущенными тем, что Аларик об этом знал.

– Не переживайте, это известно лишь немногим.

– Чего вы хотите? – прорычал воин.

– Вопрос в том, чего вы будете хотеть от меня, когда я договорю до конца. Знаете ли вы, что уже опоздали? Сегодня днем группа наемников пересекла границу Царства дэмов.

– Еще кто-то ищет Дес… – спросила одна из женщин, но вторая жестом заставила ее замолчать.

Аларик пожал плечами:

– Кто знает, кого они ищут. Проклятых там в избытке. Но, как говорят легенды, отпустят только одного. – Он слегка понизил голос: – На рынке говорят, что границы закроются после того, как они пройдут, и откроются лишь через несколько дней. Так что вы уже опоздали. Какая удача, что я как раз могу предложить вам время.

Мысль о том, что ему предстоит поделиться с ними своим бесценным временем, причиняла боль Аларику уже сейчас. Но он должен был дать им причину взять его с собой, и за это, так или иначе, нужно заплатить. Без Искателя ему не перейти границу, и, только оказавшись по ту сторону, он сможет позаботиться о том, чтобы Кадиз Хелльна остался в Царстве дэмов. Они должны взять его с собой, и, даже если ему для этого придется раздеться догола и станцевать перед ними стоя на руках, он сделает это без сомнений.

– И правда, какая удача. – Воин посмотрел на Аларика, словно обдумывая, как насадить его на шомпол, пожарить до хрустящей корочки и подать с луком и хлебом. Но все же не стал его прогонять. – И по счастливому стечению обстоятельств ваше время еще и недорого стоит, да?

– Практически даром.

– Вот это совпадение, – сказала вторая женщина стеклянно-чистым голосом, и кровь Аларика словно превратилась в ледяную воду. Он знал этот голос, знал эту женщину. Только сейчас он посмотрел на нее – и теперь не понимал, почему он не узнал ее сразу. Ее лицо скрывала тень свободного капюшона, так что он не видел ни ее зеленых, слегка раскосых глаз, ни веснушек. Но он должен был узнать ее по позе, по тому, как она двигалась: гордая и прямая, как придворная дама, и при этом ловкая и мускулистая, как девушка, которая изо дня в день занималась тяжелой работой.

Лэйра.

Изгнанная дочь, ничья дочь.

Он знал ее как Лэйру, не задумываясь о том, кем она была на самом деле: Луилэйра эс-Ретнея, принцесса Немии, единственный ребенок князя.

Оставаясь верной изгнанной матери, она выбрала жизнь в изгнании, и потому при дворе восхищались ее непреклонностью и мужеством.

А потом появился Аларик. Целое лето он провел рядом с Лэйрой, предаваясь иллюзиям о счастье и свободе. И о любви.