– Понимаю ее ненависть, – не дожевав, закивала. – Я сама его дико боюсь. Но что делать, когда он снова прилетит и начнет меня… – не договорила, в надежде, что мокрица сообразит, раз такая умная.

– Он не знает, что в теле Эрмины поселилась твоя душа. А если расскажешь, не поверит, а только больше разозлится. Феррон очень жестокий и беспощадный. Я много раз наблюдала, как он терзал Эрмину. Бедняжка!

У меня даже аппетит пропал, когда представила, как этот монстр на меня наваливается и…

– Я не хочу! Мне страшно, – проговорила еле слышно.

– Что ж, с этим я могу тебе помочь!

– Возьми нож! – посоветовала сколопендра, когда я пообедала. Вернее, когда поняла, что больше не проглочу ни кусочка.

– Зачем? – схватила серебряный ножичек, с удивлением наблюдая, как сами собой исчезают грязные тарелки.

– А чем ты собираешься резать себе палец? – огрызнулась многоножка.

– Попроси магический мел и свечи! – новый приказ, причем таким тоном, что это возмутило до глубины души. Чего это она раскомандовалась? Но воспитание никуда не денешь, пока что сколопендра приносила пользу, так что сдержала себя и вежливо поинтересовалась.

– У кого попросить?

– У слуг, конечно! – фыркнула мокрица.

– А-а-а, где они, слуги? – растерянно заозиралась.

– Убрались уже, но появятся, как только что-нибудь прикажешь и пожелаешь. Они обязаны подчиняться хозяйке замка, – неохотно рассказала необычная знакомая.

– А почему я их не вижу? Они что, невидимые? Так бывает? А они кто, люди? Или драконы? – сразу столько вопросов возникло, что на миг позабыла о собственных проблемах и страхах.

– Почему, да что? Заладила! Потому что Эрмина терпеть их не могла. Они оскорбляли ее чувство прекрасного.

– Я хочу, чтобы вы показались! – тут же выпалила вслух. Интересно же посмотреть, кто это приготовил вкусный обед, и чем они оскорбили прежнюю надменную хозяйку.

Прямо из воздуха передо мной проступили две фигурки. Маленькие, ростом с пятилетнего ребенка. Я бы назвала их гномами, если бы не тощее телосложение, отсутствие длинных бород и топоров. Мужчина и женщина, возраст сложно определить, но отсутствие морщин или седины указывало на то, что они еще молоды. Только вид у них был нищенский и несчастный. Одежка, так одни лохмотья, штопанные-перештопанные. И взгляд какой-то затравленный.

– Кто они? – почему-то шепотом поинтересовалась у сколопендры.

– Обычные домовушки, – брезгливо ответила та, – так, нечисть, но безобидная. Селятся в домах, замках и физически не могут причинить вред хозяевам. Это Эрмина их сюда позвала, поэтому они выполнят любой твой приказ.

– А почему они выглядят так… бедно? Разве Эрмина нищая? Почему не заботится о собственных слугах?

– Что-о? – сколопендру аж раздуло от возмущения, – никакая она не нищая! Много чести тратить на этих… магическую силу. Не заслужили! Да и некогда ей было думать о каких-то там домовушках! Пусть спасибо скажут, что не выкинула их на улицу. Без дома эта недонечисть чахнет и мрет. Если бы хоть немного помогли своей хозяйке, она, может, и разрешила бы им питаться с хозяйского стола и пошить новую одежду. А так, пусть пеняют на себя!

– То есть, достаточно моего разрешения? – на всякий случай уточнила, а то мало ли. – А почему они молчат? Немые?

– Так, ты же, то есть Эрмина, наложила на них заклятие немоты.

Вот же зараза! – мысленно пожелала бывшей хозяйке всех благ. – Та еще стерва оказалась.

– Как их зовут?

– Какая разница? Что ты к ним привязалась? Нам спешить надо, вечер не за горами. Скоро муженек прилетит супружеский долг требовать, – язвительно напомнила сколопендра.

– И все же! Настаиваю! – упрямо произнесла я.

– Нис и Дона, – недовольно выдала мокрица. – И охота тебе с ними возиться? Смотреть противно!

– Так, отвернись, – огрызнулась, чувствуя растущую неприязнь. Затем глубоко вздохнула и присела на корточки. К домовушкам обратилась с улыбкой, – Дона, Нис, я хочу поблагодарить вас за добрую службу! Обед был выше всех похвал. Никогда так вкусно не ела. Спасибо! Там пирожные остались, если желаете, кушайте. И, вообще, приказываю вам хорошо питаться! Дона, обязательно сшей себе десяток новых платьев. И про Ниса не забудь, ему тоже новую одежду надо бы справить. Не знаю, правда, из чего шить будете? Может, какие-то из моих старых платьев подойдут? Берите, пользуйтесь, пожалуйста.

Надо было видеть, какой радостью загорелись глаза у этих малюток. У них плечи расправились, румянец на щечках проступил. Теперь-то я видела, что это совсем молодые особи, лет по двадцать-двадцать пять, просто миниатюрные и очень-очень добрые. Дона шмыгнула носом, утерла слезы, что заблестели в уголках глаз. Нис приложил руку к груди и почтительно поклонился. Улыбка так и не сходила с миловидного лица. И как такие очаровашки могли не понравиться Эрмине? Нельзя обижать тех, кто о тебе заботится!

– Дона, я хотела бы попросить… – запнулась, когда увидела выражение искреннего удивления. Ах, да! Эрмина только приказывала, вполне понимаю, как им удивительно видеть такие перемены. – Тут столько пыли, паутина по углам и…

Дона радостно закивала. Она обвела рукой огромное помещение, как бы спрашивая, желаю ли навести порядок.

– Да! Люблю, когда чисто, – кивнула в ответ, – поможете?

Тут и Нис закивал китайским болванчиком, радостно потирая маленькие ручки.

– Ну, идите тогда, занимайтесь своими делами, – отпустила домовушек, а то кое-кто уже готов лопнуть от возмущения. – Но сперва приготовьте себе что-нибудь вкусненькое на обед. Ну, из того, что сами любите. А потом – за работу!

Маленькие помощники растворились в воздухе, а я поднялась и потопала к сколопендре. Та успела уползти и облюбовать одну из подушек на кровати.

– Ну, и зачем нужен нож? – не стала заострять внимание на взаимоотношениях бывшей хозяйки тела с прислугой. Может, в Фейларе так принято, но я себе такого никогда не позволю.

– Явилась! – фыркнула мокрица, – что-то сомневаюсь, будто в своем мире ты выросла в знатной семье. Манер у тебя никаких! За столом ведешь себя, как деревенщина! И с прислугой якшаешься!

– Это что-нибудь меняет? – недовольно вздернула бровь.

– Нет! Только тебе придется многому научиться, пока кто-нибудь не распознал обман. Ладно, режь палец и повторяй за мной! – приказала многоножка.

Время неумолимо истекало, сокращая минуты до встречи, так что, отбросив сомнения прочь, чиркнула лезвием по мизинцу. Затем слово в слово повторила абракадабру в исполнении сколопендры и чудом сдержала крепкое словцо, когда на голову свалилась толстенная книга. Старинная, инкрустированная драгоценными камнями и снабженная застежкой, с ремешком и пряжкой.

– Ого! Что это? – спросила, потирая ушибленную макушку. – И как… это из-за заклинания она тут очутилась?

– А из-за чего же еще? – пробурчала тварюшка, – приложи палец к выемке, смочи кровью. Иначе не откроется, – проинструктировала она. Собственно, порез еще кровоточил, так что проделать требуемое не составило труда.

Как только капелька крови попала в выемку, и будто бы втянулась в обложку, замочек на застежке щелкнул. После этого я осторожно ее расстегнула и открыла книгу. На титульном листе красовалась Эрмина, ну или кто-то очень на нее похожий и… живой? Да, портрет ожил, потянулся, разминая затекшие мышцы, будто бы долго сидел или лежал, и вопросительно посмотрел прямо на меня. С секунду лицо на портрете хмурилось, чего-то шептало, а потом высунуло руку и противно заверещало.

– Ты чего сотворил с моей внучкой, демон! Вон из ее тела, мерзкая тварь! – с кончика пальца сорвалась молния и шандарахнула меня прямо в лоб. От неожиданности я захлопнула книгу и отбросила ее в сторону. В ушах противно зазвенело. Ощущения, прямо скажем, неприятные.

– И что это значит? – зло уставилась на сколопендру.

– Бабка Эрмины всегда отличалась склочным характером, – ответила та извиняющимся тоном, – если бы она только выслушала… Что за привычка сразу бить заклинанием? Ладно, справимся и без нее. Давай сюда свой нож и запоминай, что нужно сделать.