Обязательно подкину ему парочку идей, такой гений надо поощрять и продвигать. На последних двух страницах тоже задачи, но они даже не для школьников и даже не для студентов. Они больше подойдут маститым ученым обладающими знаниями, но те их решить не смогут, потому, что для этого требуются такие же разнузданные мозги как у Михаила Улановича ну или хотя такие мощности как у меня. Этот человек уже во многом мне ровня.

С потрясением закрываю тетрадь и невольно на японский манер двумя руками отдаю ее Учителю. Именно так, с большой буквы. Он принимает ее, некоторое время молча стоит.

— Можете садиться на свое место Адам Константинович.

Дальнейшее выяснение уровня знаний друг друга не имеет смысла, так как эмоции при рассмотрении последних задач я не удержал.

— А… он тянет, не решаясь спросить.

— Да, Михаил Уланович, — киваю головой.

Он повторяет жест, идет к своему столу, садится за него и замирает, невидящим взглядом уставившись сквозь класс. Так проходит больше пяти минут. Причем класс тоже молчит, что нехарактерно для такого возраста.

Наконец он встрепенулся и уперся взглядом в новенькую. Посмотрел в журнал.

— Сэйва. К доске! — отрывисто, как всегда командует он. Дает девочке новую распечатку, прочитав которую японка приступает к решению. На этот раз задачи именно для пятого класса. Учитель понял, что невольно прировняв остальных к моему уровню, он сделал ошибку. Остальные хоть и талантливые, но все же обычные дети. С этого момента их учеба вернулась в обычное русло. Русский язык прошел буднично как и в прошлый раз. На высоком уровне, но на то она и элитная школа, чтобы в ней преподавали лучшие учителя.

География запомнилась тем, что учитель заставил новенькую рассказать о своей Родине.

Сегодня было только четыре урока, все расходились по домам, а у меня была персональная повестка от замдиректора, врученная им лично. Мужчина, как он продемонстрировал во время конфликтной ситуации, вполне вменяемый и не привык рубить с плеча. На данный момент известно, что будет прочитана вторая за сегодняшний день нотация. Боюсь она не последняя, если о драке мама узнает. Какие будут последствия я не знаю. Толстяка я сильно покалечил, а Шереметова жестоко и прилюдно унизил. Вдобавок ко всему, наверняка сцена с его позором гуляет по Паутине. Его родители нувориши из новой аристократии, те самые, что из грязи в князи. А вот старая аристократия, при публичном осуждении несдержанности молодого человека будет очень довольна.

Подхожу к приемной замдиректора. Орловы снова со мной. Захожу в приемную. Секретарь — ухоженная симпатичная женщина лет сорока.

— Что Вам угодно, молодой человек?

— Мне назначена встреча после занятий, — не вызвали на ковер, а именно пригласили на встречу. Главное правильно расставить приоритеты.

— Минуточку, — она смотрит запись в ежедневнике, — Так Вы тот самый дебошир, Тоташев, если не ошибаюсь.

Моя попытка с треском провалилась. Зря смеются над секретарями. Хороший секретарь на самом деле очень ценный кадр, обладающий множеством полезных навыков, а вовсе не персонаж народного фольклора с двумя функциями, одна из которых умение готовить чай. Мне не повезло наткнуться на хорошего секретаря.

— Совершенно верно, — держусь с достоинством, извините, — читаю имя отчество на табличке за столом

— Ирина Евгеньевна, а когда- смотрю на табличку на двери кабинета, чтобы узнать имя замдиректора, — Леонид Анатольевич примет меня.

— Он сам вызовет, как освободится, — интонацией подчеркивает слово «вызовет».

— Премного благодарен, госпожа Языченко, — главное не показывать свои эмоции.

— Право, не стоит благодарности, я просто выполняю свою работу, — желает оставить за собой последнее слово.

— Но выполняете ее хорошо, а это всегда заслуживает благодарности.

— Ну раз Вы настаиваете..

— Именно настаиваю, профессионализм достоин уважения.

Так бы мы и препирались, если бы из селектора, который оказался по непонятной причине включенным, не раздался бас владельца кабинета.

— Ирина Евгеньевна, будьте добры, пропустите этого куртуазного мясника ко мне.

Ирина Евгеньевна ободряюще посмотрела на меня.

— Адам Константинович, можете проходить, — секретарь заговорщически моргнула.

Я подошёл к двери и решительно потянул ее на себя. За ней как и положено в высоких кабинетах располагалась вторая, толкнув которую я оказался в просторном помещении. Посередине располагался длинный стол для совещаний. Сам хозяин кабинета разместился за массивным письменным столом в углу кабинета. Вся обстановка была исполнена в старинном классическом стиле из ценной древесины. В век офисного единообразия кабинет представлял собой настоящее произведение искусства.

Рошин не заставил, как это принято у многих руководителей стоять посетителя посреди кабинета стоя на вытяжку мариноваться, пока высокое начальство имитирует занятость. Нет он рукой указал на место за приставным столиком.

— Будьте добры, подождите минуточку, я заканчиваю.

Рощин быстро пролистал папку с документами, проставил на последних страницах размашистую подпись и с хлопком закрыл папку с золотой эмблемой школы. Сняв очки он положил их в кожаный футляр и, встав с представительного кожаного кресла, пересел за приставной столик напротив меня. Полминуты он молча изучал меня. Похоже, увиденным он остался доволен.

— Вот ты какой, Адам Тоташев. Всего два дня у нас, а школа уже кипит как перегретый котел.

Я молчал, ожидая продолжения. Рощин в свою очередь также мною был изучен вдоль и поперек. Честен, принципиален, решителен, трудоголик, дотошный педант. Никаких открытий я для себя не сделал. Кому попало не доверят управлять школой, почетным руководителем которой является Императрица. Несмотря на ее непосредственное участие в делах школы, Рощин фактический глава учебного заведения.

— Я хочу послушать твою версию утреннего инцидента.

— Версия о том, что четверо старшеклассников мирно шли, никого не трогали и подверглись нападению сумасшедшего пятиклассника я так понимаю Вас не убедила?

— Нет, не убедила.

— Я видел на месте происшествия камеры. Думаю их записи скажут больше чем могу рассказать я.

— Я внимательно изучил записи со всех трех камер. Более того было сделано много записей на телефоны, часть из которых я тоже видел. Меня интересует твое мнение.

— Есть многочисленные записи, поэтому мои мысли по поводу случившегося никакой роли не играют.

— Тем не менее мне они будут интересны

— Я прав, что по показаниям камер произошедшее чистая случайность?

— Да так и есть. Записи изучали специалисты, в том числе из КИБ.

— А разве Комитет Имперской Безопасности занимается конфликтами среди детей?

— Совсем недавно произошло нападение на школу со стрельбой, опять же с твоим участием. Школа под личным патронажем Ее Императорского Величества. Дальше продолжать?

— Спасибо, я понял. Если камеры показали случайность произошедшего столкновения, то озвучивание вслух моих мыслей может расцениваться как оговор невиновных.

— Нет, не может. Это всего лишь мысли, озвученные в узком кругу, а не утверждение.

— Ну, если Вас интересует мое мнение…, я сделал необходимую в этом месте паузу, — Я считаю что это было спланированным нападением.

Рощин некоторое время молчал, вращая в руке авторучку. Потом он отставил ее. Положил ладони на стол, и начал машинально постукивать указательными пальцам по столу а потом… Между ними, проскочила молния… Сначала в одну сторону. Потом в другую. Леонид Анатольевич молчал, обдумывая свои мысли, а я как завороженный впервые в жизни наблюдал магию. Я включил восприятие на полную мощность и стал анализировать наблюдаемое явление, забыв обо всем что происходит вокруг. Понимания происходящего не было. Разряды начинались на некотором отдалении от пальцев. Исчезали тоже сантиметрах в десяти от них. Если бы потоки электронов исходили из поверхности кожи, я бы мог объяснить явление. Рассы с абсолютным контролем организма тоже могли показывать такие фокусы. Они могли упорядочить токи, всегда присутствующие в организме и магнитные свойства атомов железа для получения подобных эффектов.