Особенно трудно сосредоточиться стало после разговора в Пункте Связи. Ну как «разговора»… Пары бессвязных фраз, которым я сама придумала объяснение.

В тот день речь зашла о кентаврах. Мелисса поспорила с рыжей бестией, что я смогла бы их приручить, выпусти меня одну-одинешеньку в дикий недружелюбный лес. И вернулась бы верхом на гордом мифическом существе.

Я же пыхтела закипающим чайником, намекая, что по Румынским Дебрям уже прогулялась и приручать там никого не намерена. И вообще, кентавры давно вымерли, а значит, их одомашнивание с некоторых пор абсолютно невозможно. Вот тут, оборвав Джен на середине пафосной речи о «волшебной теории вероятности невероятного», Карпов вставил свою фразу, прибившую меня гигантской наковальней.

– Полагаю, мисс Дэлориан достаточно разумна, чтобы понимать, какие вещи возможны в нашем мире, а какие – нет.

Смысл дошел почти сразу, и меня будто кипятком обдало. Значит, свой выбор он сделал, а мой… никого тут не интересует. Ну, спасибо, что ли… Что «поговорили».

– Вот видишь, Джен, не прошло и четырех месяцев, как профессор обнаружил в моей голове признаки интеллекта, – бросила я, не подавая вида, как сильно задета моя гордость. Хоть сейчас в лес к кентаврам топай!

Настырным молоточком слова Карпова до сих пор отдавались в висках. Похоже, это был деликатный намек, что целовать меня больше не намерены. И по щекам гладить, и к себе нежно прижимать, и лицо греть в ладонях – тоже.

Все-таки этот мир устроен по-идиотски. Мало ли что там в Уставе Академии написано… Ну, подумаешь, высший магический трибунал? До него Карпов даже не доберется. Крестный прибьет еще на подлете. Он у меня заботливый.

Демон смотрел с фирменным холодом и равнодушием. Если это и была маска, то приклеилась она намертво – не отдерешь. Я же старательно делала вид, что ничего не случилось. Целовались на снегу? С кем не бывает?

Вся моя энергия уходила на то, чтобы не «краснеть удушливой волной» при каждом взгляде на собственного преподавателя. Как результат – я постоянно путала ингредиенты, и снадобья получались далекими от идеала. Через раз я прыгала по демоническому логову с половой тряпкой и «игрушечным» жезлом, стирая зеленую смердящую слизь то с пола, то с потолка.

А один раз и с самого Карпова стирать пришлось. Правда, в тот день зелье получилось приятного малинового оттенка и цветочного аромата. Оно вышло настолько розовым и душистым, что я не выдержала и заявила, что устроила ему «взрыв мозга».

Комичность ситуации была понятна только нам двоим. Все первое полугодие Демон уверял, что в моей голове вместо извилин живет и здравствует «малиновое желе». Но тем вечером оно ползало по его брюкам и черной рубашке, превратив мужчину в крайне мрачную тучу темно-розового оттенка.

В этот раз я решила прекратить затянувшееся цирковое представление и клятвенно пообещала себе быть внимательной. Первый час все шло, как по маслу. Кроветворящий раствор отдавал в нос древесной гнилью и на вкус был идеально мерзким. Как раз таким и должен быть, доводилось пробовать. Но потом мысли хороводом улетели в непристойные дали, и что-то пошло не так…

– Вы снова отвлеклись, – раздалось поблизости знакомое осуждающее ворчание. Я подняла голову от хрустальной чащи и едва не столкнулась с Карповым лбом. И когда успел подойти? – Должна быть легкая серебристая пенка, а не мыльные пузыри размером с кулак… Вас что-то беспокоит?

О, да еще как! Вам все вместе или в порядке живой очереди?

– Элизабет написала… Она завтра вернется из медового месяца, – я схватилась за соломинку, назвав вполне убедительную причину моей рассеянности. – Обещала заглянуть в Пункт Связи.

– Все это безумно интересно, но…

– «Мы здесь снадобьями занимаемся, а не чем-нибудь другим», – надменным тоном процитировала я Мрачного Демона и снова уткнулась в чашу.

А я бы не прочь… в смысле «чего-нибудь другого».

– Ну и как дела… у мисс… у Элизабет? – чуть не до инфаркта шокировал меня профессор, ни с того ни с сего решив проявить учтивость.

– Наслаждается счастливой супружеской жизнью, – язвительно ответила я.

Любой заметил бы проскользнувшую в моих словах зависть. Нет, за Лиз я, конечно, радовалась. Они с Яном уехали в Индию сразу после церемонии и, не сомневаюсь, уже облюбовали там все кусты и садовые лабиринты…

– Вашей подруге повезло, – сухо бросил Карпов и отошел к окну.

– Повезло, – тихонько повторила я, намекая Судьбе на ряд недочетов с ее стороны. – И свадьба была чудесной…

– Скучной и обыденной.

– Чудесной! – возразила я гораздо громче, чем собиралась. – И вообще, не вам судить… Вы терпеть не можете праздники и брачные обряды.

– Но кое-что в них понимаю.

– Кстати, почему вы ненавидите свадьбы?

Я отложила серебряную поварешку. Зелье намекало, что путного из него ничего не выйдет. Мыльные пузыри заполнили хрустальную чашу до краев, изредка взлетая и щекотно щелкая меня по носу.

– Вас это не касается, – строго ответил профессор и раздраженно дернул плечами.

– Но вы ведь были женаты.

– Был. И что? – густой голос угрожающе задрожал, но лицо оставалось равнодушным.

– Значит, была красивая церемония. Вы же князь и все такое. Множество гостей, цветы, невеста в пышном платье… Как это может не нравиться?

Карпов устало потер складку между бровей и глянул на меня со снисходительным сожалением.

– Вы от меня не отстанете, верно?

Помотала головой: надо ведь поддерживать репутацию «упрямой мисс».

– Все было именно так, как вы описали. Три сотни лицемерных гостей. Тонна цветов, разношерстным ароматом отбивающая обоняние. И милейшая невеста. Разумеется, в чем-то белом и крайне пышном. Я наелся этой «красоты» сполна. И да, это был не самый лучший день в моей жизни. Довольны?

– И куда вы дели свою жену?

– Убил. Еще вопросы будут или вернемся к снадобью? Хотя ему уже ничто не поможет…

– В смысле убили? – недоверчиво вернула я мужчину к неоконченной беседе.

– В самом прямом. Подробностей не ждите. И да, та церемония тоже была скучной. Если бы мое мнение кого-то интересовало…

Выдохнув, Карпов достал из серванта знакомый мне потрепанный старинный том. Тот самый, с описаниями древних обрядов. Незаметно выудив из него бордовую ленточку-закладку и сунув в карман, профессор положил том передо мной на стол. Я подавила улыбку и спрятала глаза в хрустальной чаше. Не дай бог поймет, что я снова рылась в его вещах.

– Несколько веков назад браки заключались магией. Поистине красивые и осмысленные ритуалы, связывавшие людей по-настоящему, а не на бумаге. Расторгнуть такой союз не могла даже смерть. Полистайте, пока помешиваете.

Скептически поджав губы, я все-таки раскрыла книгу на разделе брачной магии. И на первой же странице охнула от обилия жутких ингредиентов, пугающих символов и добровольных ранений. Обряды были один мрачнее другого. Понятно, чем вся эта доисторическая муть так нравилась Демону.

В одном из ритуалов молодоженам предлагалось испить зелье, основным ингредиентом которого значилась кровь горгульи. Бррр! Для второго требовалась исключительно невинная мадемуазель. Причем расстаться с этим богатством ей предстояло в течение десяти дней после сложного и дорогого обряда. В противном случае брак принудительно отменялся.

– Варварство! – тихонько фыркнула я.

– Что именно вас возмутило? – тут же подал голос Демон, будто только и ждал, что моей реакции.

– Да вот интересуюсь, если молодожены не успели «доделать ритуал»… Ну, мало ли, что могло пойти не так? – фантазия тут же подсказала десяток разнообразных версий, от похищения драконом до прыща на… лбу. – Это что же, все заново начинать?

– Боюсь, я не готов обсуждать с вами этот вопрос, – мрачно бросил Карпов и отвернулся к окну.

«Ой, да не больно-то и хотелось!» – мысленно промычала я, краснея и перелистывая страничку.

В третьем ритуале, – автор обозвал его романтичным «Обещанием в вечности», – нужно было ковырять ножиком какие-то жуткие символы на ладонях. Но самым гадким оказался четвертый. Он предлагал вкусить кровь друг друга. Это вам не какая-нибудь волшебная тварь. А твой собственный жених!