© Казакова Светлана

© ИДДК

Дину мутило с самого утра. Самочувствие становилось все паршивее, и вместе с ним ползло вниз и без того отвратительное настроение. А может, все дело было в дурном предчувствии, которое грызло, снова и снова напоминая о том, что все плохо и, вероятно, станет еще хуже. Еще и погода не радовала – за окном было по-осеннему темно и тускло, хотя по календарю уже начался апрель. Но весна, похоже, в здешних краях запаздывала.

Не то что дома. Там в это время года уже должно быть тепло. Закрыв глаза, Дина вспоминала детство. Крошечную речушку, в которой она купалась с подружками. Воду, почти до самого дна пронизанную солнечным светом, чистый песчаный берег. Ни на какие курорты не захочешь – до того там было хорошо.

Сейчас, конечно, уже не так…

Чтобы не оставаться с этими ощущениями наедине, Дина заглянула в соседнюю комнату общежития, где сестры-близняшки Зайцевы – или Зойка и Зайка, как их обычно называли близкие, – смотрели модный показ и пили чай с сушками. Сестрам присутствие соседки не мешало. Они охотно втягивали ее в свой разговор и не обижались, когда она отказывалась его поддерживать. Те вообще жили как-то легко, и рядом с ними тоже становилось легче. Даже в такие минуты, как эти.

– Шикарно, черт! – восхищенно пробормотала Зайка, не отрывая горящего взгляда от экрана, на котором дефилировали по подиуму высокие, как жирафы, манекенщицы в умопомрачительных нарядах и на огромных каблуках. Судя по тому, что близняшки тоже отличались модельным ростом, это была ее детская мечта. Увы, несбывшаяся.

– Шикарно, да не по нашему карману, – скептически заметила в ответ Зойка, не разделявшая эмоций сестры. – Лучше бы сериал какой-нибудь посмотрели, право слово. Дин, ты как, любишь сериалы?

– Не хочет она никакой сериал, хорошего сериала сейчас днем с огнем не сыщешь, – буркнула Зайка. – И вообще не приставай к человеку. Дин, может, ты чего-нибудь хочешь посущественнее чая? Нет? Ты скажи, если что.

– «Модный дом Ростоцкого», – прочитала Зойка бегущую строку внизу картинки. – Кто это такой вообще? Я из наших только Юдашкина знаю и Зайцева, – припомнила она с усмешкой знаменитого однофамильца.

– Отстала ты от жизни! – фыркнула Зайка. – А ведь я недавно про этого Ростоцкого что-то слышала… Нет, читала. Да, точно читала, буквально пару дней назад! Сейчас покажу!

Она дотянулась до открытого ноутбука и бойко зацокала по клавишам.

– Вот, гляньте! – показала на экран, разворачивая его к остальным. – Демьян Ростоцкий собственной персоной! Красивый мужик, ну скажите, ведь правда?

Дина глянула на экран мельком, едва зацепив краем глаза фотографию небритого по моде брюнета, с высокомерным видом глядящего в камеру. Не хотелось ей сейчас рассматривать красивых мужиков. От них ее начинало тошнить еще больше. Вдобавок странное предчувствие, которое накладывалось на дурноту, стало вдруг сильнее. В груди сжало, застучало в висках.

– Тебе плохо? Дин! Ты что-то бледная совсем! – забеспокоилась за нее Зойка. – Зайка! Вызывай «скорую»!

Дальнейшее запомнилось смутной суетой. Кажется, Дина пыталась сказать, что никакой «скорой» вызывать не надо. Что она отлежится, и все пройдет. Но сестры ее не слушали. Куда-то звонили, с кем-то даже ругались поторапливая. Для нее все было словно в густом тумане, смазано и нечетко. Казалось, она наблюдала за происходящим со стороны, и только по-прежнему скверное самочувствие напоминало о том, что Дина все еще здесь, в своем теле.

А затем как-то резко захотелось спать. Похоже, ей сделали какой-то укол. Дина провалилась в сон – черный, плотный, как ватное одеяло, и совершенно без сновидений.

– Что же вы, милочка, так себя-то не бережете? – укоризненно проговорила появившаяся из развеявшегося тумана немолодая и явно замотанная врач, когда Дина наконец-то пришла в себя. – Ни себя, ни ребеночка. Нехорошо, рискованно. А у вас и так, между прочим, отрицательный резус, знаете ведь? Из-за чего понервничали?

Дина изумленно распахнула глаза.

– Кхка… какого ребеночка? – выдавила хрипло.

– Будущего, какого же еще? Погодите-погодите! Так вы что, даже еще не в курсе о своей беременности? – удивилась собеседница, и головы присутствующих в больничной палате тут же заинтересованно повернулись в их сторону.

Дина мотнула головой. Она чувствовала себя безмерно ошарашенной. А еще раздавленной этой новостью, которая обрушилась на нее каменной плитой, грозя раздавить. Сразу подумалось о родителях. Маме нельзя расстраиваться – у нее сердце. Папа… Он человек старой закалки, и его едва ли обрадует, что дочь станет матерью-одиночкой.

– Ну вот что, – хмыкнула доктор. – Вам сейчас показан покой и хорошее питание. Муж где?

– Нету… – прохрипела Дина. Еще и голос начал пропадать. Неужели она заболевает? А какие лекарства вообще можно пить при беременности? Наверное, теперь придется уйти с работы, чреватой риском болезней от гриппа до ветрянки, но ей ведь нужны будут деньги, а где их взять, если уволиться прямо сейчас?..

– Поссорились?

– Нет. Совсем нету. Я… – Дина прокашлялась, но замолчала, воспользовавшись кратким приступом. Как же стыдно о таком говорить!

– Неважно. Муж или нет, кто-то должен о вас позаботиться. И забрать отсюда завтра после обеда, а пока понаблюдаем еще, – резюмировала женщина, направляясь к выходу.

Дина закрыла глаза, но спасительный сон больше так и не возвратился. Она все слышала – разговоры соседок по палате, шелестение журнальных страниц, сигналы мобильных телефонов. Захотелось обратно в тишину своей комнаты или опять к Зайцевым, к их привычной болтовне.

Остаток дня тянулся долго. На ужин Дина не пошла. Все лежала, думала. Мысли были тяжелые, точно гири. Несколько раз подумалось о том, что нужно кому-нибудь позвонить, но ее телефон остался в общаге, да и кому? Родители все равно не успеют так быстро приехать из другой области. Да и не готова она пока все им рассказать.

Затем наступила ночь, показавшаяся еще более длинной, чем минувший вечер. Наутро все же пришлось пойти на завтрак в столовую. Размазывая по тарелке кашу, Дина пришла к выводу, что сегодня чувствует себя вполне сносно, так что, в самом деле, пора выписываться, пока действительно чего-нибудь не подхватила. И что-то решать насчет работы. Может, подвернется другой вариант – но какой дурак возьмет сотрудницу, которая в не таком уж далеком будущем уйдет в декрет?

О том, чтобы избавиться от ребенка, Дина даже не думала. И дело тут не только в отрицательном резусе. Она просто не сможет на это пойти – несмотря на то, что неожиданное известие о беременности осложнило ее и без того непростую жизнь в несколько раз.

Когда в палате появилась врач, Дина уже собралась. Да и вещей у нее при себе практически не было. Внеплановая госпитализация получилась слишком внезапной.

– Что же вы мне говорили, что нет мужа? Пришел он, забрать вас хочет, – сообщила доктор, не замечая, как округлились от ее слов глаза пациентки. – Очень… интересный мужчина.

Выходя из палаты, Дина решила, что произошла какая-то ошибка. Наверняка ее с кем-то спутали, и сейчас перед ней окажется чей-нибудь чужой муж. Врач отвлеклась на других пациенток, не слушая ее возражений, так что придется сказать визитеру, что случайно вызвали ее, а не ту, что ему нужна.

И все же в глубине души забрезжила какая-то слабая, но все-таки надежда на то, что никакой ошибки нет, и пришли действительно к ней. Что тот, кого она ждала, осознал свою неправоту и решил помириться. Узнал, что она в больнице, забеспокоился…

Надежда оказалась напрасной. Что называется, накрылась медным тазом, стоило лишь выйти в закуток, где стоял посетитель. Потому что ждал он точно не ее. И вообще как-то чужеродно смотрелся на фоне обшарпанных стен скромной районной больницы. И его внешность, и явно дорогая, хоть и состоящая из весьма демократичных джинсов и легкого свитера, одежда абсолютно не вписывались в окружающий антураж.