Мне все казалось необычным, почти диковинным. Очень впечатлил музыкальный магазин. Сейчас это кажется вполне обычным. А тогда… Я мог взять пластинку, подойти к одному вмонтированных проигрывателей, задвинуть ее в специальную щель, и… самостоятельно послушать в наушниках. Только я. Понравилось – бери, не понравилось – положи не место.
Долго бродили по улочкам. Я постоянно вертел головой. Удивлялся и восторгался. Родители были более сдержаны. Я начал задумываться о том, что хочу такой жизни. Не хочу жить так, как я живу, как живут мама и папа, все мои родственники и друзья. Мы живем, как-то, неправильно. Надо – по-другому. Как здесь. Я тогда не знал, как живут в других странах, но здесь, именно здесь, мне казалось – идеальная модель. На улицах – чисто, в магазинах – тихо. Я могу купить все, что захочу. Были бы деньги. Люди какие-то вежливые. Вежливо здороваются, вежливо отвечают. «Тере, айта…» Одеты аккуратно. Даже алкоголики чище и вежливее наших…
День подходил к обеду. Меня нужно покормить. Это – главное. За этим, можно сказать, и поехали. По крайней мере, сегодня. И вот, идем мы по старому городу. Хрестоматийная советская семья. Достаток чуть выше среднего. Одеты, вроде, прилично. На мне – трикотажный костюм. Кажется, чехословацкого производства. Обтягивает весьма упитанную фигуру. На маме – в летнем платье, какие-то босоножки. Папа – в пиджаке и брюках, только галстука не хватает. По рукам кочует хозяйственная сумка. В общем – колхоз. Начали искать какое-то пристанище. Ресторан, кафе, что попадется. И попалось.
Улица Харью, дом два. Крепостная стена. Висит большая яркая вывеска. «GLORIA». Ресторан вмонтирован в старинное здание. С улицы видно только арку. Стоят люди. Мы присоединились. Нас, с улыбками, оглядели. Подошла наша очередь. Высокий молодой парень, в костюме и при бабочке, видимо, метрдотель, проводил нас в зал, на второй этаж. Подвел к столику. Развернул меню. Разложил перед каждым. Даже передо мной. Подбежал другой молодой человек. Я тогда не знал, что такое «метрдотель», но то, что кто-то специально проводил в зал – уже впечатляло. Меню – тоже впечатляло. Пока – все впечатляло. И настораживало. Огляделись. Первая мысль: «Куда мы попали?» Первое желание – бежать.
– Может, пойдем отсюда?
– Да сиди уже. Пришли…
Зал невероятных размеров. Балконы. Впечатляющая мебель, массивные кресла, белоснежные скатерти, салфетки, натертые фужеры, серебро, или, по крайней мере – мельхиор. Все это у меня вызывало опасение, переходящее в ужас. По залу фланировали девушки в форменных платьях, катали между столами тележки. Сигареты, мороженое, пепси-кола… Я попросил купить мне бутылку. «А, пожалуйста! Гулять так гулять!» Девушка наполнила фужер пепси-колой. Пузырьки призывно шипели. Но я побоялся начинать. Назревала неловкая ситуация. «Вот, сейчас, принесут что-нибудь, а не знаю, что с этим делать. У кого спросить. А вдруг родители – такие-же, как я? – Нет. Не должны. Они же старше. Наверное, видели что-нибудь подобное…»
Я заметил, как родители тоже немного смутились.
– Что будем?
– Давай что-нибудь знакомое!
– Таак… Салаты. «Глория», фирменный салат. Спрашивать не будем – фирменный так фирменный. Не говно какое-нибудь…
– Во! Я буду котлету по-киевски. С ней я как-нибудь разберусь.
Решили, что все закажут одно и то же. (Так – проще ориентироваться). А мне – объяснят, если что… В итоге, заказали: двести коньяка, три фирменных салата «Глория», три бульона, три котлеты «По-Киевски» и три чая. Молодой человек записал, изящно поклонился и убежал. Папа подозвал тележку и купил сигареты. Развалился в кресле, закурил и решил разрядить обстановку: «Галя! Вынимай все из сумки и выкладывай на стол. Мы здесь – не просто так. Премию обмываем. Сначала – спички». Затем, уже смеясь, добавил: «Хозяйственные!» Я тоже засмеялся. Так сильно, что сопли из забитого носа попали в фужер с пепси-колой.
– Хватит ржать! Колхоз «Сорок лет Неурожая»…
Своим поведением мы явно диссонировали с окружающей обстановкой. Принесли первую еду. Салат «Глория». То есть, тот самый, «фирменный». Мелкие кубики отварной телятины, мягкие и сочные, зеленый горошек, посеченный, и все это завернуто в большой салатный лист. И все! Ни заправок, ни майонезов. Может, маринад какой-нибудь в мясе, или заправка впиталась? Начинаем есть. Изображаем восторг и понимание.
– Ну, здорово, здорово…
– Да, фирменный. Так сейчас едят. Чтоб без майонезов… Нормально.
– Я не понял. Просто есть хочу.
Управились с салатом. Отец поднял рюмку:
– Ну… я, с вашего позволения…
– Давай, давай. На здоровье…
Мама и я ограничились пепси-колой. Потом принесли бульон. Я вообще ничего не понял. Мама сказала: «Так надо» Отец утвердительно кивнул. Бульон подали в каких-то фигурных чашках с ручками. Каждому положили по миниатюрной корзинке каких-то сухарей, и что-то размазанное по нескольким крошечным розеткам, белое, желтое и зеленое. Может быть, желтки, а может быть, эта самая пахта, все – с какой-то травой. Я поступил просто. Ссыпал сухари себе в чашку, по очереди смазал содержимое со всех розеток, и размешал. «Так буду». Получилось что-то вроде супа. Смотрю, родители делают то же самое. В общем, бульон как бульон. Дома – не хуже. Дошла очередь до основного блюда. Молодой человек разложил перед каждым новые тарелки. Распределил приборы. Вопросительно осмотрел нас. «Готовы?» Мы одновременно кивнули. Я, зачем-то, потрогал свою тарелку. «Горячая!» Я вспомнил, что мы заказали: «Ах, да… Котлеты по-киевски…» Родители подготовили меня. Когда-то, мол, пробовали. В таком-то ресторане, в таком-то веке. Нежная курица, в сухарях. Внутри – бульон, то есть, резать – аккуратно. Очень вкусно. Картофель фри – везде одинаковый. И здесь, наверное, такой же, как в нашем «Севере», или в «Полете»…
Дальше началось что-то совсем непотребное. Молодой человек выкатил на тележке огромный металлический поднос, на котором были одновременно выложены все три наших порции «Котлет по-киевски». С гарнирами, какими-то розетками, горошками, картошками, травой, морковкой, и, как показалось, цветами. Начал планомерно раскладывать. Каждому – отдельную порцию. С гарнирами и цветами. Используя при этом всевозможные щипцы, ложки, ложечки, ножи, лопатки… В общем, наводил красоту.
– Ну зачем? Ну, что вы? Мы сами…
Молодой человек, едва заметно, улыбнулся.
Не помню, детально, всех своих ощущений. Ну, конечно, великолепно. Ну, конечно, вкусно. Без вопросов. Как и рассказывали. Нежная курица, в сухарях, внутри – бульон, резал аккуратно. А картофель фри – почти, как у нас в «Полете», но хуже, чем в «Севере»… Что сказать? В тот момент, я твердо решил: когда вырасту – не стану ни космонавтом, ни дипломатом, ни музыкантом, ни конструктором. Буду работать в ресторане. В таком же. Или похожем. Назову его «Глория»! Если здесь такое возможно, значит буду стараться, чтобы было возможно где-нибудь еще. Дорасту до директора. Буду сидеть в кабинете. Накидывать на плечи белый халат и выходить в зал. Буду спрашивать клиентов, все ли нравится. Потом буду возвращаться в свой кабинет. Проходить через кухню. Брать половник, пробовать суп, или рагу… «Здесь – досолите, это – переделайте… это – пойдет, а это – никуда не годится…» Я, кажется, даже зажмурился. Отец опять подозвал девушку с тележкой. Купили каждому по порции мороженого. Я такого мороженого никогда не пробовал. Даже не видел. Разноцветное, ароматное, с сиропом, с печеньками, шоколадками-мармеладками…
– Можно счет?
Молодой человек принес счет. Двенадцать рублей с копейками. Мама, естественно: «Ни фииига, себе!» Я сразу понял, что в следующий раз место будет попроще.
Вышли на улицу, побрели по Старому городу. С хозяйственной сумкой, в которой, по-прежнему, лежали спички «Хозяйственные». Мне все уже было неинтересно. Еще раз подошли к Ратуше, я фотографировал все подряд. Вышли на улочку Пикк Ялг, поднялись на смотровую. Без настроения. То есть, наоборот, под впечатлением. «Прикоснулся». С этого момента я уже разглядел четкие очертания МЕЧТЫ.
