Рассказываешь офицерам на гражданке, как солдаты ВДВ стояли без перерыва пять, шесть ночей в боевом охранении батальона и спали стоя, делая вид, что не спят, они снова не верят. Не верят, что у них за спиной прапорщики – старшины рот творили беспредел, издеваясь над рядовыми всех призывов. Нарушали устав караульной службы. Офицеры ничему не верят, продолжая жить в своей капсуле событий. Даже начинают негодовать, что это ложь и провокации госдепа.
Доходит до смешного. Начинаешь рассказывать, что все солдатские фотографии уничтожались, блокноты с солдатскими байками и даже песнями и фотоальбомы рвались в клочья, фотоаппараты изымались. Опять не верят и говорят: «А я везде летал и все фоткал!? Кто это вам запрещал, ложь и провокация недоделанных солдат! Я по всему Афгану летал и все что хотел фотографировал. А вы тут жалуетесь…»
Офицеры отвергают солдатскую правду о войне, словно они там воевали одни, а нас – рядовых и сержантов, там не было. Отвергают принципиально и злобно.
Мы там были, товарищи офицеры, но проходили перед вами словно тени. Безликие тени ОКСВА, без права раскрыть рот и потребовать хотя бы часть прав, положенных нам по уставу. Например, знаки солдатской доблести, и новые сапоги нам должны были выдавать на дембель, а мы их покупали у офицера-спекулянта, или прапорщика старшины роты, у которого знаки, новые береты и сапоги всегда были в наличии в каптерке. Видно, не для нашего брата – срочников.
Офицеры, конечно, не виноваты в этой ситуации, они были такими же винтиками в большой политической игре руководства сверхдержав, не были в курсе чего-либо вообще.
Я заканчиваю свои размышления одним случаем, произошедшим совсем недавно лично со мной. «Боевое Братство» – всероссийская общественная организация ветеранов решила запустить проект «Ветераны Афгана вспоминают». Сделали рассылку по всем районным организациям. Бывшие шурави начали все снимать на телефоны и скидывать в общий проект, получалось хорошо. Все это делали участники бесплатно. Меня попросил начальник нашей районный организации (полковник ветеран БД на Кавказе) и попросил меня сделать хороший, добротный документальный фильм, чтобы районная организация стала лучшей. Я отказался, объясняя, что создание большого фильма требует затрат, а любительских видео и так создали уже сотни. Тогда мне позвонил другой полковник, уже из более высокой организации «Боевое Братство», и также попросил создать фильм на общественных началах. Я попросил его, в таком случае, помочь мне с трудоустройством… Он наотрез отказался помогать в чем-либо и вообще продолжать со мной разговор, плюнул, ругнулся и положил трубку. Разговаривал он строго и жестко, словно я его подчиненный в армии. Это несмотря на то, что в Афгане я был рядовым десантником, а он лейтенантом в мотострелковом полку, и был там позже меня. Но бравады и спеси не занимать и по ныне. Звезды на погонах, как и в казарме, вновь решают все?..
Что же получается в сухом остатке? Мы опять что-то должны офицерам?..
В данной статье я ни в коем случае не ставил своей целью критиковать честных и доблестных офицеров и прапорщиков Советской армии, которые были в наше время, были в Афганистане с нами и уважали солдата.
Я попытался данными размышлениями обратить внимание на то, что существует еще и солдатская правда, которую нужно услышать и принять как объективную реальность тех событий. А приняв ее, мы только укрепим такое понятие, как «Боевое Братство». Или это простой утопический социализм?
Строевые песни десантников в Афганистане
Рота без строевой песни уже и не рота, а так строй озлобленных и уставших парней с запыленными и обветренными лицами. У каждого батальона (не обязательно десантного), но и, наверное, у мотострелков или других воинов, была своя родная ротная песня. Но давайте сейчас о тех, что пели, наверное, многие роты, как в Афганистане, так и в Союзе. Начнем, ребята.
В десантной учебке в Гайжунае, а конкретнее в Каунасе, мы пели чаще всего две песни. (Возможно я что-то и забыл, десантура поможет вспомнить не через калабаху, конечно).
Первая песня:
А у десантника судьба порой коротка, как рукопашный Бой!
Голубое небо надо мной и голубое над тобой!
Припев. А ты прислушайся летят, гудят, самолеты в тишине ночной,
Раскрываясь, купола шуршат над твоею головой.
(И вот теперь орет все рота с новой силой и на выдохе!)
А ты прислушайся летят, гудят! Самолеты в тишине ночной…
Раскрываясь, купола шуршат над твоею головой.
(Там еще три куплета, если что, пишите, парни, в комментариях).
Вторая песня по значимости в Литве у десантников, собственно, о дорогом городе Каунасе.
В Каунасе городе, на Немане! Реке, живут ребята смелые, они из ВДВ!
Тельняшка неба синего и голубой Берет!
Надежней и бесстрашнее ребят на свете нет!
Припев: Тверже шаг ребя-а-та…По земле Литовской мы идем!
В десанте служим мы крылатом, а здесь нельзя не быть орлом!
А нам парашютистам, привольно под небом чистым!
Легки ребята на подъем, задирам мы совет даем, шутить не следует с огнем!
(Последние две строки два раза)
(И еще есть два куплета.)
И, конечно, иногда гоняли общевойсковые песни родной Советской Армии.
Первая: А у солдата выходной! Пуговицы в ряд! Ярче солнечного дня, золотом горят! Часовые на посту! В городе весна, проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина!
Припев: Идет солдат по городу, по незнакомой улице! И от улыбок девичьих вся улица светла!
Не обижайтесь девушки, но для солдата главное, чтобы его далекая любимая ждала!
(Еще три куплета)
В Афганистане пели немного другие песни, в них уже было больше грусти и срытой напряженности. Но их мы пели с удовольствием особенно на вечерней поверке в батальоне, когда все и молодежь, и деды вставали в строй. Песни сплачивали роту именно роту, как боевую первичную матрицу армии.
Моя любимая песня, которую, как оказалось, пела именно моя вторая рота:
Взвейтесь Соколы орла-а-ми, полно горя горевать! То ли дело под шатрами, в поле лагерем стоять! То-ли де-ло, под шатрами! В поле ла-ге-рем сто-ять…
Там, едва заря настанет, Строй пехотный закипит, Барабаном в небо грянет
И штыками заблестит…
Взвейтесь, соколы, орлами. Полно горе горевать!
То ли дело под шатрами, В поле лагерем стоять!
Закипит тогда войною, Богатырская игра,
Строй на строй пойдет стеною! И прокатится Ура! Ура! Ура…
(Последние куплеты, посвященные Батюшке Царю, мы не знали и не пели)
Пела наша рота и такую песню в строю. Кто ее привез и в нашу роту, я не знаю, но ее пели еще дембеля. Была она достаточно грустная и наводила тоску. Но пели ее частенько.
Горит Звезда над городом Кабулом! Горит Звезда, заветная моя!
Как я хочу, чтоб Родина вдохнула, когда живым из боя выйду я!
Как я хочу! Чтоб Родина всплакнула, когда живым не вышел больше я!
(Обычно на этой ноте офицеры требовали прекратить петь)
Вот настоящий текст песни, которую мы часто пели в курилке о гитару. Гитары в роте было две, их у нас не забирали.
Горит звезда над городом Кабулом,
Горит звезда прощальная моя,
Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,
Когда на снег упал в атаке я.
И я лежу смотрю как остывает,
Над минаретом синяя звезда,
Кого-то понят или забывают,
А нас и знать не будут никогда.
Без документов без имен, без наций,
Лежим вокруг сожженного дворца,
Горит звезда пора навек прощаться,
Разлука тоже будет без конца.
Горит звезда декабрьская чужая,
А под звездой дымится кровью снег,
