Она цепко держала меня за руку и я внезапно поняла, что это не время остановилось. Это я застыла в нём, в пространстве, увязла, как муха в янтаре.

Единственная связь с миром – мои же собственные пальцы, что вцепились в моё же запястье.

А затем моя копия широко улыбнулась, и, подмигнув, разжала пальцы.

И я понеслась в пропасть.

Владар

– Владар! Влада-ар!! Я зайду слева, гони их к водопаду! Вожак – мой! – хохоча, Ксана пришпорила виверну и понеслась вперёд.

Я сделал вираж над парящим островом, перевернувшись, пронёсся, задевая макушки деревьев крылом, над лесом.

Стойкий мускусный запах говорил о том, что молодняк лизардов ушёл к реке. Там открытое пространство. Молодые драконы, не так давно вставшие на крыло, справятся и без меня.

Стая лизардов – злобных ядовитых тварей, разоривших в одночасье несколько ферм по разведению виверн и завров – появилось в окрестностях Ромуарии неделю назад. Сегодня утром гонец добрался до дворца.

Я не стал слушать возражений и увещеваний Тибольда – главного Распорядителя грядущего Отбора, будь он не ладен (Отбор, а не Тибольд!) собрал небольшую стаю из драконов и всадников и отправился на охоту.

Что-то, а передышка не помешает. Скоро дворец превратится в ярморочный балаган для высокородных и не только леди, магинь, носительниц драгоценной для драконов магии мун.

Да и Ксане не повредит развеяться перед Отбором. Я хотел сказать, перед нашим прощанием. Она знала, когда становилась фавориткой, что однажды так и будет. А из всех остальных одна лишь Ксана достаточно умна, чтобы отступить, когда это требуется. Поэтому я, насколько это возможно, и приблизил её к себе.

Я торпедой врезался в небо. Делая круг над зеркалом озера, убедился, что молодёжи помощь не требуется. Тогда метнулся к ущелью, подгоняя чудовищ пламенем.

С левого фланга заходят всадники. Впереди ожидаемо несётся темноволосая фигурка на виверне.

В считанные секунды расправился с двумя взрослыми особями. Ещё двоих оставил всадникам, а самого матёрого подогнал к обрыву, за которым грохочет водопад. Но не трогал. Ксана не простит, если оставлю её без законной добычи.

Она упала с неба, как всадница ночи, заставив виверну сложить крылья и распахнуть их у самой земли. С воинственным кличем спрыгнула с крылатого ящера, и, держа перед собой копьё понеслась на ощерившегося лизарда.

Я невольно залюбовался: гибкая, яростная, свирепая – идеал воинственной женской красоты, что я предпочитаю остальным женским типажам!

Ксана наносила чудовищу удар за ударом, ослабляя его и заставляя отступать к обрыву.

Я кружил вокруг, готовый в любой момент прийти ей на помощь. Но в моей помощи тут, похоже, не нуждались.

Вот монстр, отвратительно скалясь и огрызаясь, щёлкая метровыми клыками, отступает… под весом когтистой, покрытой твёрдыми, как камень, наростами лапой, камень соскальзывает вниз. Не удержавшись, лизард летит следом.

Троглодиты меня дери!!

Вслед за ним с обрыва прыгает гибкая фигурка, которая наносит решающий удар в глаз чудовищу уже в воздухе!

Рыкнув так, что в самом Арамкаде, должно быть, услышали, я ринулся за этой дурой. Подхватил метров за десять до земли.

Спустя пару секунд мы уже катились по земле, тяжело дыша.

От Ксаны пахло лесными травами, битвой, свободой. Немного мускусом. Но это не портило момента.

Смуглая, гибкая, сильная, она прижималась ко мне разгорячённым телом и хохотала, скалила ровные зубы.

– Сумасшедшая, – выдохнул я. – А если бы я не успел поймать тебя?

Ксана покосилась на поверженного лизарда и белозубо усмехнулась.

– Ты бы успел, – уверенно ответила она, принимая руку и поднимаясь.

Отстранилась рывком, сверкнула своими чёрными глазищами и потянула завязки кожаного жилета. Спустя секунду он упал к стройным ногам, оголяя высокую смуглую грудь. Лифов Жанна не признаёт.

Освободившись следом от кожаной юбки и шортов, осталась передо мной полностью обнажённой.

Смуглая, экзотичная, грациозная… ни дать, ни взять, самка кугуара на охоте.

Неужели всего три месяца назад эта женщина стояла передо мной в цепях? Избитая, униженная… но не сломленная.

Я был с визитом в самом южном королевстве материка – Лахое, там и встретил Ксану. На подмостках невольничьего рынка. Она оказалась из степного племени женщин-воительниц, даже была там, у себя дома кем-то вроде принцессы.

Сильная, гордая, экзотичная, неправдоподобно красивая дикой красотой степи… Выкупив её (и, конечно же, приняв благодарность), я вернул ей свободу.

Но она не захотела вернуться в родные земли. Сказала, что хочет остаться со мной, хочет своими глазами увидеть загадочный Арамкад – Долину Драконов, господ мира.

Я был с ней честен: дракон не может быть с обычной человеческой женщиной, только с обладательницей дара мун. Когда-то мне придётся жениться на одной из магинь. До этого ей придётся делить меня с другими фаворитками, для её же блага.

– Я буду главной, – заявила степная красавица. – А когда мы будем оставаться наедине – единственной.

…Ксана грациозно потянулась, словно невзначай качнув полной грудью, прогнулась в пояснице, повела крутыми бёдрами. Ослепительно улыбаясь, отступила к воде.

– Не хочешь остудиться после охоты, Владыка? – томно проворковала она. – Пока мы одни.

– Ты знаешь наш уговор, Ксана, – напомнил я.

Завтра начинается Отбор. И я не буду ставить в неловкое положение невест. Одно дело – по-быстрому снять напряжение и другое – развлекаться с постоянной любовницей в то время, как девушки борются за моё сердце… Хм. И за трон Арамкада…

Разговор с Ксаной был вчера. Сегодня, после охоты, она отбывает обратно, домой, в Красную Степь.

– Но мы не во дворце, – сказала она. – И Отбор начинается только завтра.

– Ксана…

– Подари мне это прощание, Владар, – прошептала она и прильнула ко мне разгорячённым полётом и охотой, обнажённым телом.

Я сжал упругие бёдра, и чуть не зарычал – слишком много между нами одежды! Но Ксана отстранилась, стрельнув глазами, отступила к воде.

– Сначала поймай, – озорно улыбнулась она и в следующий миг меня окатило ледяными брызгами.

Я нырнул следом, подплыл снизу и утянул её под воду, схватив за ногу. Уже под водой притянул её лицо к себе и поцеловал, даря спасительное дыхание. Властно, по-хозяйски сминая губы, грубо лаская затылок.

Её тело, гибкое, упругое, сильное, привычно ослабло в моих руках, заставляло забыть обо всём. Хоть Ксана и стала надоедать мне в последнее время, но сейчас я хотел её до распирания в паху, до головокружения.

Вынырнув, повлёк её за собой на гладкий, прогретый солнцем скалистый выступ.

Она со всхлипом уселась на него, обхватила меня ногами, припала к губам в долгом поцелуе.

Громко, протяжно застонала, заставляя меня терять контроль. Это и привлекало в Ксане: она всегда отдавалась щедро, без оглядки, безоговорочно.

– Значит, подарок на прощание? – хрипло спросил я, вглядываясь во влажные чёрные глаза.

Она, кажется, хотела что-то ответить, но я взял такой темп, что ей оставалось лишь жалобно вскрикивать. Желание к Ксане всегда отдавало чем-то пряным, мускусным, животным. Она изгибалась, постанывала, двигалась бёдрами навстречу, словно её покачивало на волнах. В миг совместного взлёта на вершину она вдруг впилась в плечо зубами. Я едва ли ощутил укус, настолько острым было удовольствие. Только промелькнула в сознании мысль, что Ксана хочет таким образом «пометить» меня. У «степных женщин» так принято. Они сами берут себе мужчин для размножения, так, кажется, она рассказывала…

Я всегда подозревал, что в Арамкад Ксану привёл вовсе не интерес к драконам, а желание «присвоить» одного из них. Самого главного.

После мы лежали, тяжело дыша.

Я заметил, что Ксана косится на моё плечо – да, именно на то место, где хотела оставить «метку». Естественно, там она ничего не увидела. У драконов мгновенная регенерация. Я не выдержал, хмыкнул.