– Его не видно, почему его не видно? Он только что был там, а теперь? – нервно прошептала Лил.

Она стремительно развернулась, только не успела сделать и шага. Саблезуб одним махом перепрыгнул через наши головы и опять стоял на пути. Только теперь был не столь расслаблен и щерился редкими зубами. В него полетело сразу три пульсара, но ему на это было плевать. Зверь, не напрягаясь, поймал их пастью и проглотил. Мы в полнейшем недоумении смотрели на утробно заурчавшее животное и понятия не имели, что дальше делать.

– Рей, ты его приманила. – Карл подтолкнул меня в сторону саблезуба. – Значит, ты с ним можешь найти общий язык.

– Ты очумел?

– Он же мертвый, какой общий язык? – Ильим напряженно покосился на Карла. – Думай, что говоришь.

– Ничего не знаю, но я так понял из вашей болтовни, что ведьмы как-то общаются со зверьем. – Саблезуб медленно шел, обходя нас сбоку, и как будто принюхивался, а затем замер и отчетливо рявкнул.

Я бы не шелохнулась от такого рыка, уже как-то привыкла за несколько минут знакомства. Но меня толкнули в спину, и я оказалась точно напротив пасти саблезуба. За мной возмущенно пискнула Лил и тяжело вздохнул Ильим. Мне верещать было поздно. Стоя напротив пасти с редкими зубами и дергая кончик косы, я вспоминала все, что когда-то рассказывал мой учитель.

Мертвых невозможно убить, говорил он и объяснял десять способов побега от «мерзотного мертвяка». Иногда он их еще называл «кладбищенской тушенкой», но после того, как это все услышал отец, мертвяки стали просто мертвяками. На короткое время.

Все десять способов я помнила, но здесь «закопаться в землю» или «облепить себя тиной», тем более «схорониться в болоте», не подходило. И в голове только и вертелось, что мертвых невозможно убить, но можно прервать связь с хозяином. И в этом главная проблема. Как найти эту связь и как прервать? Меня многому учили, но я же не боевик. Всего лишь ведьма.

Саблезуб ждал. Он не нападал, не рычал, просто опять сел и наклонил голову набок. От этой позы стало еще хуже. Лил начала похныкивать, а Ильим встал рядом со мной, и зверушка недоуменно повела мордой в его сторону.

– Не мешай, я кое-что придумала. – Мой шепот эхом разнесся по коридору и замер вдали. А я протянула руку к саблезубу и пустила крошечный поток силы, как будто здороваясь. Он не возражал, даже втянул ноздрями воздух и поощрительно рыкнул. Отпуская силу, я дотронулась до холодной морды, и неожиданно саблезуб замер. Он как будто превратился в истукана со светящимися глазами. Мое сердце билось в ритме бега, и спина вся намокла, а он сидел.

– Отступаем, – прошелестел Карл, и саблезуб, резко повернувшись к нему, оскалился. А потом как ни в чем не бывало опять подсунул голову под мою руку. От неожиданности я его погладила, и передо мной оказался самый настоящий кот. Он плюхнулся на пузо и блаженно прикрыл светящиеся глаза. Прошлась рукой между ушей, почесала за ушами и, услышав одобрительное урчание, недоуменно улыбнулась.

– Что происходит, а? – не переставая улыбаться саблезубу, спросила у ребят.

– Вы гладите воскрешенного саблезуба, вот что происходит, – раздался за нашими спинами густой и мрачный голос профессора Астера. – Том, ко мне.

***

Мы стояли в ученической лаборатории Астера и смотрели в пол. Кончик косы окончательно растрепался, но продолжал успокоительно лежать в моей руке. Все молчали, профессор, кажется, вообще забыл о чужом присутствии. Только Том осторожно клацал когтями, прогуливаясь вдоль нашей короткой шеренги. Время медленно тянулось, но ничего не происходило. Мы стояли в тишине, не поднимая голов.

Мягкие шаги замерли напротив меня. Саблезуб сел и тронул мягким носом мою руку. Я сдержалась и даже смогла спокойно сделать знак пальцами, чтобы уходил. Но он это понял по-своему и улегся у моих ног.

– Ожидал от вас чего угодно, но не такого, – прозвучал мрачный голос, и я невольно подняла голову.

 Профессор сидел на краешке стола, сцепив толстые пальцы. И мне было непонятно, как стол умудряется спокойно стоять и не трещать под таким солидным весом.

– Поделитесь, как вы смогли приручить воскрешенного саблезуба, связанного с другим магом? – Хмурый взгляд из-под кустистых бровей прошелся по зверю и остановился на мне.

– Не знаю, – не выдержала и дернула кончик косы. – Я вообще хотела живое существо приманить, а тут… вот.

– Приманить, как делают деревенские ведьмы с грызунами?

– Наподобие, только еще силы добавила.

– Ах вон оно что. – Профессор сложил руки на груди и печально вздохнул. – Поздравляю, в вас очень много от боевого мага. Возможно, при распределении вам предложат не ведический, а магический факультет. Хотя все равно странно.

– Простите, но я ведьма, это точно. Седьмое поколение!

– Хорошее поколение. Но и магический дар в вас силен. Хотя то, как вы приманили Тома, вызывает вопросы. Контроль над зверем вы не перехватывали, при этом он все равно стремится к вам. Занятно.

Профессор в задумчивости смотрел на саблезуба, потом прошептал какое-то заклинание, но зверь только мотнул мордой. Астер поморщился и тяжело вздохнул.

– Что же, пока вы будете отрабатывать свое наказание, думаю, мы с этим разберемся.

– Наказание?

– Конечно. За то, что залезли в лабораторию, и за то, что хотели истребить редкого воскрешенного саблезуба.

– Но мы не хотели истреблять, – возмутился Карл.

– А что хотели?

Мы промолчали, а профессор встал в полный рост.

– В общем-то, мне все равно. Но теперь, раз вы сами решили начать с воскрешенного, будете помогать с этим материалом.

– В смысле, с трупами животных? – побледневшая Лил спросила почти шепотом.

– Вы только на первом курсе, адептка Келли, так что не с трупами, а уже с воскрешенными. Записывать повадки, описывать состояние, конспектировать все, что заметите. Целиком научная деятельность. Метод наблюдения.

Кажется, последнее профессор произнес с легкой издевкой. Только по его грубому лицу было ничего не понять. Где там улыбка, где оскал, а где хмурое порицание и тем более где хмурое одобрение. Все это выглядело примерно одинаково страшно.

– Эм, но приманивала же только Рей, – подал голос Карл.

– Рад, что заговорили именно вы, адепт Хейт. Тот самый человек, который, взламывая мою лабораторию, наступил на один из экспериментальных образцов.

– Там же была просто дохлая белка…

– Хорошо, что не отрицаете свою вину. С этой минуты каждый день на протяжении месяца я жду вас всех здесь. – Мы уже не смотрели в пол, а судорожно переглядывались, ища поддержки. И при виде зеленоватого лица Лил стало ужасно грустно, не выдержит.

– Профессор, Лилиан ни при чем, отпустите ее. – Мне бы хотелось, чтобы голос звучал увереннее, а просьба не казалась нытьем, но чего не получилось, того не получилось.

– Адепты, надо платить за свои промахи, – спокойно сказал профессор. – Всем. В том числе адептке Келли. Остаточный след магии говорит, что она брала в руки ингредиенты из моей лаборатории. Так что теперь вы все трудитесь под моим началом, поздравляю. Что же, с этим разобрались. Так что приступим.

Утреннюю практику с графом Астер милостиво – хотя это слово спорное в свете последующей новости – перенес на следующий день на пять тридцать утра. Так что я вместе с друзьями пришла на боевку к приемлемым для организма восьми часам.

Вчерашний вечер мы предпочитали не вспоминать. Лил до сих пор была бледной, Карл очень хмурым, а Ильим читал еще больше, чем обычно. Мне, в принципе, тоже было неприятно думать, что нам еще целый месяц смотреть на мертвых мышей. Радовало, что способа воскресить тело человека пока не придумали. От мысли лицезреть ходячий труп меня даже передернуло.

Мимо нас, гарцуя точно кони, прошли двое второкурсников. Они во все зубы улыбались Лил и приуныли, когда она не обратила внимания. За спинами этих суровых парней я приметила графа, как обычно, с совершенно никаким лицом. Приветственно махнула ему рукой и улыбнулась. Мне даже в ответ еле заметно кивнули, потом, правда, отвернулись.