Не иначе как блондиночка забыла про фары.

Мужчина усмехнулся уголком губ, дивясь женской беспечности, и понес пострадавшего в мастерскую.

Конечно, Ирина разволновалась, очаровательно занервничала, пока он возился с зарядкой. А после и вовсе в ужасе посмотрела на него, когда сообщил, что заряжаться батарея будет до утра.

– Что? И как же я домой поеду? – спросила,словно сама у себя и беспомощно перевела на него свои голубые глазищи.

Сто лет таких не видел. Или жизнь эта монашеская все мозги ему высушила?

Взгляд невольно скользнул по легкой светлой и очень женственной блузке, сквозь которую отчетливо можно было угадать заманчивые округлости и, Фёдор поспешно отвернулся к зарядке, делая вид, что очень занят.

Красивая баба все же эта Ирина Викторовна. Все при ней. Что лицо, что фигура.

И это не он один заметил, между прочим.

Агроном вон вчера весь намылился, надушился и с отчетом в бухгалтерию. Ага, на кралю городскую поглядеть.

Не то чтобы сам Фёдор на что-то надеялся. В конце концов, что он о ней знает?

Только то, что не замужем и детей нет?

Об этом всем еще в первый день растрезвонилакадровичка.

Он снова бросил быстрый взгляд на зябко жмущуюся в своей модной блузочке Ирину. Может ли такая баба вообще быть одна? Наверняка ее в городе кто-то ждет.

Хотя…

Если бы Фёдор был на месте этого кого-то – он бы точно не отпустил свою женщину работать в какой-то колхоз, где ходят всякие…с отчетами.

– Могу вас подвести. Если хотите, конечно, – сказал, словно одолжение сделал, а сам внутри замер, ожидая ее решения.

Сердце вопреки воле радостно подпрыгнуло в груди, когда Ирина согласилась, благодарно кивая головой.

– Только, если вас не затруднит, – произнесла она, смущенно топчась на месте.

Конечно, дома его ждали дети. Он всегда спешил домой со смены, чтобы хоть немного побыть с семьей, пока младшие еще не легли спать.

Но конкретно сейчас он бы и не отказался от кружки чая в компании Ирины, если бы та позвала его…быть может…потом…

Черт! Он что-то совсем растерялся.

Пока женщина забирала вещи из машины, Федор завел своего отечественного инвалида и подъехал поближе, не без удовольствия наблюдая за невысокой ладной фигуркой.

Ирина обернулась, и глаза ее сделались почти квадратными, когда она увидела, на чем Фёдор собрался ее прокатить.

Не то чтобы мужчина стыдился свой машины, но все равно стало неудобно. Барышне ведь не объяснишь, что дома в гараже у него стоит вполне нормальный, хоть и не дорогой автомобиль, а этого инвалида он использует только по работе.

Ирина села на переднее сиденье, напряженно выпрямила спину и, аккуратно сложив на коленях все свои вещи. Он невольно обратил внимание на ее руки – аккуратные, нежные ладошки с наманикюренными пальчиками. Без всяких тигринных когтей, как нынче модно среди колхозных модниц. Нежно розовые, чуть блестящие ноготки, небольшой длинны. Это руки настоящей леди.

«Вот кого надо в пример ставить Лизке» – подумалось полковнику.

Дочка в последнее время все чаще стала носить вызывающие наряды. Ему даже пару раз звонила ее классная руководительница и жаловалась, что Лиза ярко красится.

На этой почве они недавно крепко поругались. Да так, что Федор, который никогда в жизни не поднимал руку на ребятню, чуть за ремень не схватился.

Подростковый возраст, чтоб его.

Умом мужчина понимал, что девочке катастрофически не хватает женского внимания. Ей нужна была мама, которая бы мягко подсказала, направила, объяснила.

Но, к сожалению, тот контингент женщин, которые и хотели набиться в «мамы» сам был далек…сильно далек от идеала. Расхватали всех нормальных баб, пока полковник родине служил.

Подъехав в служебным домам, Федор притормозил на стоянке и в нерешительности повернулся к Ирине.

Промелькнула мысль позвать ее куда-нибудь…в кафе.

Было у них такое. Открыли недавно.

И вот, когда он было уже набрался решительности и почти даже улыбнулся, женщина завозилась в сумке и, достав оттуда деньги протянула ему, неся какую-то ахинею про бензин.

Сначала Фёдор даже не понял, зачем она сует ему эти злосчастные двести рублей.

А когда дошло, кровь бросилась в лицо от осознания собственной тупости.

Ну, разумеется!

Она его за желающего подзаработать приняла!

А он-то размечтался, глупенький.

Высказал ей на эмоциях все, что думает по этому поводу и уехал.

А сейчас сидел на лавочке, курил вторую сигарету подряд и думал о том, что идиот.

Нужно, наверное, было как-то потактичнее. Она же девушка.

Никого в селе не знает. Городская.

Может у них так принято.

А он…

Хлопнула входная дверь дома.

– Пап! – кликнул тоненький голосок.

Лизка выбежала встречать.

Мужчина быстро бросил на землю сигарету и затушил его носком рабочего ботинка. Остается надеяться, что вонь с фермы перекроет сапах сигарет.

Скрипнула калитка и дочка, кутаясь в легкую курточку присела рядом с ним на лавочку.

– Привет. Ты чего в дом не заходишь? – спросила она, подозрительно прищуриваясь и принюхиваясь, – Опять курил! Да?

– Тебе показалось, – буркнул мужчина, а сам ботинок под лавку подтягивает, чтобы окурок там в траве прикрыть.

– Сигаретами пахнет, – сурово уставилась на него Лизонька, – Ты же обещал!

Фёдор мысленно закатил глаза.

Дожил – перед мелкой ответ держит.

– Мужики в мастерской накурили. Вот и запах, – быстро оглядел ее голые коленки, – А ты почему в одной обдергайке выскочила?! Простудишься.

– Пап! – звонко рассмеялась его девочка, – Лето на дворе! Пойдем лучше в дом. Я картошки пожарила…на сале, как ты любишь.

– Малые спят? – спросил он, идя вслед за Лизой и запирая ворота на ночь.

– Ага. Не дождались.

– Сейчас как отсеемся я недельку отпуска возьму.

– На море поедем? – с надеждой в глазах посмотрела на него дочь, а Фёдор отчетливо вспомнил бывшую жену – так похожа на нее была Лизка в этот момент.

Неприятное чувство стянуло грудь и он в который раз за последний год, подумал, что Лиза вылитая мать.

Как бы не упустить девку…

– Посмотрим, – нехотя ответил он, – Давай уже картошечку. Папка голодный, как волк!

Он картинно зарычал, и Лизка хихикнув побежала на кухню за сковородкой.

ГЛАВА 4

Краля

Утром следующего дня подорвалась с постели раньше будильника.

Глянула в окошко – солнышко только наметилось на горизонте, а сна ни в одном глазу.

Напялив любимые тапки с зайцами, потопала к кухонному уголку, навела себе кофе с молоком и посмотрела на часы – пять утра.

Зашибись, проснулась!

Я даже вернулась обратно на свой диван и попыталась уснуть, но какое-то непонятное чувство, ворочалось в груди и мешало мне отключиться.

В голове, ни с того не с сего, постоянно прокручивался вчерашний момент с этим мужиком…как его?

Вспомнила!

Фёдор Гаврилович!

Так вот не давала мне вся эта ситуация покоя.

Получалось как-то не красиво: мужик от чистого сердца решил мне помочь, а я коза общипанная даже толком не поблагодарила его.

Надо полагать, что аккумулятор он мне сегодня на место присобачит.

А я? Так и буду неблагодарной?

Полежала. Почесала свалявшиеся волосы и решительно поднялась.

Давненько, когда мой бывший благоверный пытался сделать из меня, по его мнению, приличную супругу, у плиты я стояла с утра до вечера. Собственно, с тех самых пор, а точнее после развода, я это дела ненавижу лютой ненавистью, но навык не пропьешь. Пригодился вот.

Порылась в холодильнике, выудила оттуда яйца, молоко, творог.

Критически все это оглядела и вспомнила, что в день похода по местным «мегамаркетам», с какого-то перепугу, купила небольшую пачку муки.

Отлично!

Значит, быть блинчикам с творогом.

Замесила тесто по памяти, тщательно размешивая комочки, и поймала себя на мысли, что мне приятен процесс приготовления.