И теперь я – всего лишь способ досадить братьям и взбесить Императора! Такое себе ощущение, если честно…

Я поспешно развернула свёрток и в ладонь опустилось перо. Стоило ему соприкоснуться с кожей, как зубы перестали выбивать дробь, щёки же запылали, как бывает, когда заходишь с холода в тёплое помещение. Перо тут же отправилось в вырез платья – спала-то я прямо в нём.

Обнаружив за одной из дверей ванную, я наскоро умылась и причесалась. Зеркало безжалостно отразило примятости на платье, которому так и не посчастливилось увидеть вчерашний бал. Разгладив – уж как смогла – злосчастные складки, я решительно направилась к двери. В конце концов, я ж не охмурять иду этого примороженного, а наоборот, собираюсь напугать до чёртиков!

К моей радости, потешный Вьюго обнаружился за дверью. Он же и провожал меня по снежным покоям. На мои вопросы снеговик отвечал уклончиво, видимо, всё же остерегался хозяина. Правда, сам это отрицал.

– Наш хозяин вовсе не злой. – Уверял он меня по дороге, прикладывая ладошки к снежной груди. – Просто несчастный. Но теперь, когда ты здесь, Искра, всё будет по-другому.

– Ага, а вредный такой потому, что раньше у него велосипеда не было…

– Чего-чего не было?

– Неважно. Ну и где этот тиран трапезничает?

Обеденный зал оказался таким же белым, как и всё в этом Ледяном замке. Стулья и столы – прозрачные. Не то хрусталь, не то закалённый каким-то хитрым магическим способом лёд.

Принц поднялся со своего места, когда я вошла в зал. Ещё один снеговик, кряхтя, отодвинул мне стул. Вот только чаи гонять с тем, кто забрал меня из принципа, как трофей, я не собиралась.

Этот самый, принципиальный, слишком уж… необычен и хорош собой. Срочно отсюда, пока у меня не развился стокгольмский синдром!

Решительно отодвинув тарелку, я с вызовом посмотрела на своего похитителя. Тот вскинул на меня взгляд и нахмурился. Он улыбаться вообще умеет?

– Что-то не так?

– Всё так. Просто прежде, чем завтракать, неплохо бы кое-что прояснить.

– И что же ты собираешься прояснить?

– Самое главное, мой принц. Когда свадьба?

– Когда – что?

– Вы прекрасно расслышали, мой принц. Свадьба. Марьяж. Венчание. Женитьба. Только никаких белых платьев, в белом я сольюсь с интерьером. И нечего так морщить лоб, морщины останутся. Вы же выбрали меня вчера, притом из уймы претенденток. Значит, был весомый повод. Вряд ли вы пошли на принцип из-за забывчивости мажордомов, которые не пригласили вас на бал.

От усмешки на лице Тринадцатого принца потянуло холодом.

– Интересная… постановка вопроса. А если так и есть? Если я забрал вас именно… из принципа?

– В таком случае, спешу вас огорчить: ваши детские комплексы – не мои проблемы. Я девушка приличная. Вы вчера заявили о своём выборе, при всех. И раз так, то будьте уж добры…

Я не договорила. Выпрямилась, чувствуя себя храбрым воробьём, который решился сразиться с кошкой.

Ну какая женитьба? Меня забрали со смотрин, но ведь очевидно, что жениться Фиар не намерен. Сейчас я давила на эту точку, чтобы принц быстренько осознал ошибку и вернул девушку на место. Ведь чем раньше меня вернут – тем лучше.

По правилам торговли, при возврате день в день покупка за покупку вообще не считается. Чем не наш вариант?

Но усмешка феникса превратилась в оскал, и такой, что по спине пробежали мурашки.

Увы, пугаться провокаций снежный не собирался! И он, как выяснилось, тоже умел шутить.

– Свадьба? Так быстро? А как же осмотр будущих владений? Вдруг вам не понравится мой замок? Мои земли?

– А если не понравятся, то можно отказаться? – с надеждой уточнила я.

Фиар хмыкнул и… ну, собственно, всё.

Не подтвердил, не опроверг! Я ухватилась за это молчание как за соломинку!

Вдруг в самом деле понял, что натворил, но признать гордость не позволяет? Что если здесь, как в дипломатии, нужен достойный повод и веское обоснование? Нечто такое, что позволит фениксу отказаться от "невесты", но сохранить при этом самооценку и лицо?

Мысль воодушевила, и я кивнула:

– Владения так владения.

Глоток прохладного чая, и я продолжила:

– Но первые впечатления, признаюсь, так себе, – я окинула великолепный зал подчёркнуто-скептичным взглядом. – Как-то уныленько тут у вас и бледненько.

Где-то под столом обиженно крякнула Леда, сдавленно кашлянул Вьюго, а Фиар лишь заломил бровь.

То, что это война, стало понятно сразу как завершился завтрак. Я пронаблюдала как со стола волшебным образом исчезают приборы, оценила позёмку, которая проскользила по скатерти, и подняла глаза на похитителя.

– Ну что? – спросила бодро, но с надеждой, что ничего всё-таки не будет. – Идём?

Принц одарил неприязненным взглядом и кивнул.

Только, прежде чем подняться со стула, он трижды хлопнул в ладони, и большие полупрозрачные двери распахнулись, являя моему взгляду слугу. В отличие от забавных снеговичков с уморительными ужимками, этот казался каким-то ненастоящим – этакая ожившая смесь из льда и снега. Я молчаливо ахнула, а Фиар велел:

– Шубу госпоже принеси.

Шубу? Иронично. Я даже улыбнулась, вспомнив, что шуба в моём мире – один из «атрибутов» большой-пребольшой любви.

– А можно мне ещё новый айфон и Феррари с блатным номером? – пошутила не сдержавшись.

Тринадцатый посмотрел непонимающе, и опять-таки заломил бровь.

Ну а потом вернулся слуга, и шутить расхотелось. Просто то, что он торжественно нёс в своих снежно-ледяных руках было настоящей роскошью – я и близко такого не видела. Даже на картинках!

Белоснежная мантия из мерцающего пушистого меха с длиннющим шлейфом.

Я даже сглотнула. На секунду разучилась дышать.

Внезапно из-за спины слуги вынырнула невысокая, щупленькая снежная женщина и поспешила вперёд – она несла белые, подбитые тем же мехом и украшенные какими-то камешками сапожки.

Я не собиралась восхищаться. Ни за что! Но мой рот непроизвольно приоткрылся, и по лицу феникса скользнула насмешливая тень.

До сего момента мне почему-то думалось, что Фиар живёт уединённо, но он оказался слишком хорошо знаком с повадками и вкусами женщин. Меня подловили, причём влёгкую, и это оказалось неприятно. Правда не настолько, чтобы отказаться от мантии и сапог – всё-таки холод вокруг.

Женщина помогла переобуться, а вот шубу у слуги отобрали. Феникс накинул её на мои плечи лично! При этом наклонился, скользнув неожиданно тёплым дыханием по шее, и спросил:

– Послушай, а чем ты всё-таки возмущена?

Переход на «ты» был плавным и каким-то естественным. Но сам вопрос…

– По-твоему, приятно быть трофеем? Невестой, которую выбрали назло родственникам?

– А как надо-то? – усмехнулся он холодно.

Я сглотнула и повернулась к принцу лицом. Отступила на шаг и ответила честно:

– Конечно, по любви.

И снова заломленная бровь! Так, что невольно вспомнилось любимое выражение бабули: «не кривляйся, а то так и останется».

– И кого же из моих огненных братьев ты успела полюбить за те полчаса, что длился бал?

Вопрос с подколкой, и мне страсть как захотелось назвать какое-нибудь имя. Но я не смогла, слишком чётко осознав, что бесполезно – сейчас Фиар словно видел меня насквозь. Будто знал, что никого в моём сердце нет.

После недолгого молчания мужчина продолжил:

– Принцы не женятся по любви, леди Искра. Симпатия – да, а любовь… как говорит Огненный Император, любовь – величина непостоянная.

Тут, конечно, вспомнились четверо императорских жён, но я по-прежнему не понимала к чему Фиар клонит.

– Не тешь себя иллюзией, Искра. Брак со мной ничем не отличается от союза с Фаеро или Вартом. Ну разве что владения мои чуть севернее, а сам я – отверженный бастард.

В последнем слове не прозвучало ни грусти, ни боли, даже наоборот – Фиар словно гордился своим положением.

– Мне бы позволили присмотреться к жениху, – сказала без особой уверенности. – Нам бы дали время, чтобы…