Ольга сидела напротив менеджера, проводившего собеседование, и безучастно наблюдала за ним. По тому, с каким видом он листал её документы, иногда иронично приподнимая бровь, иногда кривя губы в усмешке или покачивая от удивления головой, она заранее могла предположить, какой ответ получит. Конечно, стоило бы встать и уйти, но правила приличия и воспитание не позволяли этого сделать.

– Очень интересно, – мужчина перевёл взгляд на неё, – «Березовая роща» одно из крупных предприятий в стране, а вы, вдруг, переводитесь из головного офиса в тульский филиал?

– Так получилось, – Оля прокашлялась. Открывать душу перед незнакомым человеком ей совершенно не хотелось.

– И там проработали чуть больше полугода и уволились.

– По собственному желанию, – непонятно для чего она пояснила для собеседника.

– Вы же москвичка? – она кивнула ему. – Странно. А почему же не попытали счастья в «Роще» снова?

– Хочу двигаться дальше. Возможно, поменять направление…

Ольга, мило улыбаясь, выдавала интервьюеру заранее заученные фразы. Не говорить же ему о том, что возвращаться в «Рощу» побитой собакой не хотелось. Когда-то она предостерегала свою лучшую подругу от подобной ситуации, но оказалась в ней сама. Бросила в Москве работу своей мечты и поехала вслед за любимым человеком.

Кирилл Сазонов, её парень, с которым они вместе были ещё со школы, выиграл конкурс на должность финансового директора в тульском филиале «Берёзовой рощи». И, конечно, она поехала за ним. Они строили планы на счастливую совместную жизнь. И плевать ей было на то, что в этой ситуации она приносила себя в жертву. Ради любимого человека можно и поменять специальность, и заниматься тем, к чему душа совершенно не лежала. Главное – вместе. Но на деле всё закончилось банально.

Оля никогда не думала, что у Кирилла, наделённого властью, проявятся такие черты характера как снобизм, эгоизм и совершенное пренебрежение её интересами. Ну, а когда она поняла, что он ей изменяет, не стала устраивать скандал. Молча, собрала вещи, уволилась и уехала домой, в Москву. Так что всё, что у неё осталось после многолетних отношений, это – разбитое сердце и кредит на машину, которую они с Кириллом оформили на её имя.

Получив назад своё резюме и услышав традиционное: «Мы вам позвоним», она вздохнула, прекрасно зная, что этого не произойдёт, и покинула офисное здание. Всё это было весьма печально. И стоило признать тот факт, что если она не сумеет найти работу в ближайшие пару недель, то ей придется согласиться на предложение мамы и пойди работать в тот же магазин, где уже столько лет трудилась она. Неважно кем. Пусть у неё и были кое-какие сбережения, но близилось время очередного платежа за машину, а банки, как известно, ждать не любят. И им плевать, в какой жизненной ситуации ты оказалась.

Яркое мартовское солнце слепило глаза, вынуждая Олю зажмуриться и помимо ключей от машины отыскать в сумочке футляр с солнцезащитными очками. Темные стёкла в новомодной оправе спасали её не только от дарящих тепло потоков света, но и от собственного разочарования. Так ей казалось, что она не просто отгородилась от внешнего мира, но и опустила занавес, замыкаясь в самой себе, как в защитном коконе. Нажала на брелок, открывая дверцу машины, и почувствовала, как в руке завибрировал телефон.

Одного бегло брошенного взгляда на экран смартфона было достаточно, чтобы почувствовать новый приступ уныния. Надо было постараться не падать духом и ответить на звонок. Она и так слишком долго игнорировала свою подругу, стараясь избежать этого разговора. Сделав глубокий вдох и нацепив на лицо самую беспечную улыбку, как будто Варя могла её видеть, Оля приняла вызов.

– Ну как тебе не стыдно? – Березина (хотя Оле было привычнее считать её по-прежнему Соломатиной) бросилась с места в карьер. – Почему от своей мамы я узнаю, что ты в Москве? Не от тебя? Зуева? Ты меня избегаешь?

– Я? Нет, с чего ты взяла?

– Оля, ты же знаешь, что нельзя врать беременной женщине? Мы столько лет дружим. Я же прекрасно знаю тебя. Говори, что случилось. Я по голосу твоему чувствую.

– А что, у беременных женщин теперь ещё и суперспособности открываются?

– У меня, да. Всегда были.

Оля вздохнула. Скрывать от подруги правду не имело никакого смысла.

– Это долгая история, но… я рассталась с Кириллом. Вот.

– Ох, то… – Варя замялась, а потом решительно и энергично, так, как умела это делать только она, добавила: – ну, вот что, мы сейчас встречаемся, берем такси и едем ко мне. По дороге купим бутылку вина, для тебя, а для меня, – она вздохнула, – простой воды.

– Я на машине.

– Отлично! Заезжай за мной, в «Рощу».

Возможно, это как раз то, что ей сейчас было необходимо – напиться, излить душу и провести хотя бы один день подальше от родителей, которые не только жалели её. В родных глазах она видела немой упрёк и разочарование. Дескать, мы же предупреждали тебя, а ты не послушала, и вот, оказалась у разбитого корыта.

– Ладно, а твой директор?

– А директор приедет в Немчиновку один.

До сего момента Оля в Немчиновке не была, но большой дом из стекла, камня и дерева произвел на неё неизгладимое впечатление. Особенно вид с открытой террасы второго этажа. На чернеющие, в белых заплатках, луга, с которых не до конца сошёл снег. На овраг, вдоль которого росли деревья, подёрнутые лёгкой зеленовато-коричневой дымкой. На прозрачный воздух в округе и удивительное, высокое, лазурное небо.

Ей было странно и непривычно, что она, житель большого шумного мегаполиса, вдруг, влюбилась в этот деревенский пейзаж. В звуки, наполненные птичьим гомоном, переливами ручейков и просыпающихся первых насекомых. В запах прогретой солнцем земли; вступающей в свои права весны и новой зарождающейся жизни. И она понимала, почему Варя предпочла загородный дом квартире, которая находилась всего в нескольких минутах от работы.

– Здесь удивительно спокойно, правда?

Оля обернулась на голос подруги, которая, впрочем, как всегда, уловила её настроение. Видеть Варю с заметно округлившимся животиком было непривычно. Но ещё непривычнее было видеть некогда сурового директора в такой неформальной обстановке. Березин, одетый в свободные фланелевые брюки и толстовку с капюшоном, сидел в шезлонге позади жены, и с умилением смотрел, как Варя, прислонившись спиной к его груди, расслабленная и довольная жизнью, уплетала привезённый им чизкейк.

– Правда, – она кивнула и улыбнулась, – если бы не вся эта суета, я бы осталась тут на несколько дней, честно.

– Так в чём же дело? – Березин оставил лёгкий поцелуй на белокурой макушке. – Мы с Варькой будем только рады. Правда, малыш? – Варя кивнула и отправила в рот очередной небольшой кусочек кондитерского блаженства. – А я сам узнаю у Казанцевой, нет ли в департаменте Комиссарова вакансии.

– Нет, Александр Сергеевич, – Оля опустила голову и обхватила себя руками, – спасибо, но в «Рощу» я не вернусь. Не хочу, чтобы на меня смотрели с жалостью.

– Глупость какая, – Березин фыркнул.

А Варя, поставив почти пустую тарелку на пол, развернулась и, оседлав мужа и поправляя плед, хитро прищурила глаза:

– Сашенька, кажется, у меня есть идея получше.

– И какая?

Конечно, Оля всё подробно рассказала подруге о своей тульской жизни. А вот Александру они представили укороченную версию. И сейчас Варя пыталась помочь, но хотела сделать это деликатно и осторожно, чтобы Ольга не приняла всё за жалость и подачку. Она обернулась и, окидывая Ольгу серьёзным взглядом, вздохнула:

– Знаешь, работа с людьми очень трудная, но и очень интересная. Профсоюз существует всего без году неделя, а у нас уже столько планов. Беда одна, толковых и грамотных юристов много, а вот человека с креативным мышлением, таким, как у тебя, увы…