Рози, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, вошла в церковь. У нее все еще слегка кружилась голова от выпитой настойки… ну, или просто от счастья, она уже сама с трудом понимала, от чего именно.

Фрэнсис ждал ее у алтаря, прекрасный и сияющий, и от его улыбки Рози вся задрожала сладкой дрожью, будучи не в силах оторвать от него взгляд. Парадный костюм сидел на нем, как влитой, золотые кудри, почти касающиеся плеч, были аккуратно уложены, а ярко-голубые глаза сверкали, как звезды, тем ярче, чем ближе подходила Рози.

Она с трудом помнила, как ее губы повторяли заученную наизусть клятву, зато прекрасно помнила чувство спокойствия и счастья, когда их руки, а затем и губы соединились, и на ее руке снова оказалось кольцо, на этот раз желанное, а оттого совсем не тяжелое и абсолютно удобное и подходящее.

Свадьбу праздновали в доме Пауэрсов – на этом настояли они сами, и вся семья и друзья: Пауэрсы, Хоупы, Райсы, Дейлы, а с ними миссис Баркер и доктор Крейн с женой с огромным удовольствием гуляли на веселой свадьбе.

Фрэнсис подал молодой жене руку, приглашая ее на танец, и они закружились вдвоем. Рози была совершенно счастлива всему, что ее окружало… Любящим рукам и губам, прекрасной музыке, аккомпанирующей их танцу… даже тому, что она, торопясь на свадьбу, все же тщательно прополоскала рот мятным раствором, и любимый супруг ничего не узнал о случившемся перед церемонией маленьком инциденте.

Танец кончился, Рози и Фрэнсис церемонно поклонились друг другу, при этом исподтишка поглядывая друг на друга с плохо скрываемым лукавством и торжеством воссоединившихся душ. А затем Рози пришла в голову веселая идея, и она ненадолго покинула общество мужа, оставив его в компании новоиспеченных тестя и тещи. Сама же она огляделась, выискивая в толпе знакомое лицо, пока не нашла…

– Энтони! – позвала новобрачная, радостно улыбаясь другу. Тот улыбнулся в ответ.

– Добрый вечер, миссис Дейл.

Рози смущенно хихикнула. Слышать это имя и понимать, что оно – её, было очень странно… и до невероятности великолепно!

– Джоанна уже успела отругать меня за то, что за все годы нашего знакомства я так и не научил тебя пить! – со смехом сообщил мужчина.

Розмари фыркнула.

– Можно подумать, её ты учил!

Энтони фыркнул в ответ, все ещё широко улыбаясь.

– Учил. Моя звезда не слишком любит ром, но пить его умеет, как бывалая морячка.

У Рози глаза на лоб полезли.

– А ты почему не рядом с новоиспеченным супругом? – с невинным видом поинтересовался Хоуп.

Рози вздохнула и сделала вид, что не заметила, как её увели от темы. Тем более, что она вспомнила, зачем, собственно, подошла к другу.

– Энтони, давай споём? – попросила она, хватая его за руку, – как в детстве, на праздниках?

Мужчина вздрогнул и покачал головой.

– Нет, Рози, я не могу. Извини.

Женщина недоуменно захлопала глазами.

– Почему?

Энтони горько вздохнул.

– Ну, с тех пор, как я сорвал себе голос во время того шторма, с пением у меня не очень, если честно. Я после этого даже говорить нормально не сразу смог, а уж петь…

Рози охнула, всплескивая руками, но Энтони предупреждающе взглянул на подругу, и та запихнула свои сочувственные комментарии подальше.

– Ну, нет, так нет, – наконец пробормотала она и, махнув ему рукой, поспешила обратно к гостям.

Энтони снова вздохнул, болезненно поморщившись, и, развернувшись, вышел наружу. Вдохнул прохладный вечерний воздух и позволил мыслям унести себя вдаль, к бесконечным просторам…

Из которых его бесцеремонно вырвал знакомый, но непривычно холодный и суровый голос:

– Скажи, пожалуйста, с каких пор о твоих проблемах со здоровьем я узнаю от Рози?

Энтони невольно вздрогнул, оборачиваясь, и вздрагивая ещё раз от ледяного взгляда любимой жены.

– Ханни, – смущенно начал он, – я ведь только вернулся, зачем было омрачать наше воссоединение?

– Что-то я не припомню, чтобы ты возражал, когда я рассказывала тебе про свою лихорадку после рождения Хелен, например, – отметила Джоанна.

Энтони раскрыл было рот, чтобы попытаться оправдаться, но передумал.

– Прости, – просто произнес он, склоняя голову, – за годы, проведенные на острове, я совсем отвык от того, что у меня есть человек, которому можно рассказать абсолютно все, и которого незнание о чем-то, связанном со мной, ранит гораздо сильнее, чем самое страшное знание.

Взгляд Джоанны смягчился, и она крепко обняла мужа. Конечно, за эти годы он, научившийся справляться со всем один (не то, чтобы он и раньше этого не умел, впрочем), совсем отвык от ее поддержки. Ничего, обратно привыкнет.

– Так что с голосом? – как можно нежнее спросила она, заглядывая любимому в глаза.

Тот лишь тяжело вздохнул.

– Сорвал во время шторма, потом еще головой ударился о борт… Помню, как Аштон долго и упорно делал вид, что он не удивлен тем, что я вообще сумел выздороветь. Я сумел, хоть не сразу, даже говорить снова смог нормально, без хрипов… Но петь – нет.

Джоанна решительно покачала головой.

– Извини, милый, но мне с трудом верится в то, что это возможно. Я прекрасно помню твой голос, он почти не изменился с момента твоего отплытия, а значит, он вполне восстановился. Ты когда последний раз пробовал петь? – спросила она, крепче сжимая руки мужчины.

Энтони дернул плечами.

– Давно… еще на острове.

Джоанна вздохнула, прекрасно осознавая, что проблема давно уже кроется не в пострадавшем во время шторма голосовом аппарате. Кому, как не ей, было знать о посттравматических убеждениях, о страхах и глухом, смиренном отчаянии. Сам Энтони много раз спасал ее от этих чувств. Теперь, видно, пришла ее очередь.

– Давай сейчас попробуешь? – осторожно предложила она, проводя рукой по щеке возлюбленного.

Энтони лишь головой покачал.

– В другой раз, Ханни.

– А вместе со мной? – снова попыталась женщина.

– В другой раз, – голос ее мужа прозвучал тверже, чем в прошлый раз.

Джоанна снова вздохнула, но больше давить не стала. В конце концов, ее муж любит музыку почти так же сильно, как ее и море, дойдет до нужной кондиции, сам попробует. Хотя, совсем опускать руки ей все-таки не следует. А потому…

– Не надейся, что я забуду, – строго предупредила женщина.

– Не смею, – улыбнулся Энтони, крепче прижимая любимую к себе.

***

Рози забыла обо всем. О том, что она совершенно неопытна, несмотря на возраст, о том, чем кончилась её предыдущая брачная ночь… Это все было совершенно неважно. Только не теперь.

Фрэнсис тяжело дышал, с удивительной ловкостью расправляясь с крючками и завязками её платья. Рози чуть слышно стонала от его прикосновений, нежных, ласковых, чарующих…

Ну нет, так просто очаровать себя она не позволит!

И женщина дернулась, разворачиваясь на 180 градусов и принимаясь расстегивать пуговицы на костюме мужа. Тот лишь по-доброму усмехнулся в ответ на её инициативу, продолжая стягивать с неё платье.

Рози сверкнула глазами и обвила руки вокруг обнаженного тела. Фрэнсис с жаром обнял её в ответ.

– Розмари… – прошептал он, перед тем, как их губы соединились.

Он никогда не звал её сокращённым именем, объясняя это тем, что ему безумно нравилось полное, состоящее из двух крайне идущих ей имён. Он настаивал на том, что для него она не только Роза, но и Мария. Рози не возражала. Она вообще не возражала против хоть чего-либо, буквально растворяясь в осязаемом, горячем счастье.

Фрэнсис подхватил жену на руки и унёс на кровать, застеленную шёлковыми простынями.

– Моя королева, – прошептал юноша в порыве страсти, и Рози на секунду опомнилась, пытливо заглядывая в горящие голубым огнем глаза.

– Откуда ты знаешь? – ляпнула она первое, что пришло ей в голову. То есть правду.

– Джоанна рассказала, – тряхнул головой Фрэнсис, – давно… уже очень давно… Но разве это сейчас важно? – и он снова приник к ее губам, с жадностью целуя их.

Рози откинула темные волосы назад, отвечая на поцелуй, и проводя руками по лицу обожаемого мужа. Тот был прав, в конце-концов – сейчас это не имело никакого значения…