Вероника незаметно поморщилась, но ничего не сказала. Промолчал и Майкл.

– И учёный был, книги умел читать! И нашего учителя научил.

– Ну, это неудивительно, – задумчиво произнесла Вероника, – это ведь о Перегрине Галларде речь? Он же из знатных был, мог и читать, отчего нет.

– Да, о нем, – кивнул плечами Джонс, – его теперь здесь нет, и давно уже нет. Улетел в неведомые дали, говорят. Я его и не видел никогда, он ещё до моей смерти исчез. А хозяин остался.

– Вы его вызывали? Мастера Гордона? – спросила Вероника, – с Джейкобом?

– Да, – кивнул Джонс, – Учитель наш умер, когда нам было по девятнадцать, а спустя два года на нас настоящая охота началась. Инквизиторы… – и Джонс выругался. Видно, инквизиторы были ему не по душе.

– И?

– И мы с Джейкобом решили вызвать его дух и поговорить с ним, – пожал плечами Джонс, – я такого вообще не умел, но он умел, его Учитель научил… И мы вызвали его, а как только соприкоснулись, явилось нам видение, из обрывочных воспоминаний, как я понял. И в одном из них он огромный сундук с золотом одному из инквизиторов передавал. И где только взял его, у нас особых богатств-то никогда и не было, да и у него тоже, из наших же был… Но, видимо, в том и был знак, что найти нужно, и все наладится.

– Найти деньги и дать взятку, – фыркнул Майкл, – да, до такого гениального хода мог додуматься только великий колдун.

– А потом Джейк сказал ему что-то, я уже и не помню, что именно, но связанное с нашей учебой, и вот тут-то все и началось… – Гарри поежился, – ветер вдруг загудел, зеркало почернело, и Джейка… стало внутрь засасывать. Он кричал, вырывался, на помощь звал…

Он на секунду замолчал, а потом продолжил:

– Я сбежал, – произнёс он, – наверное, это был поступок труса, но именно это спасло мне жизнь. Я с самого начала был не в восторге от затеи с вызовом мастера, но Джейк настоял, и вот результат. Бороться с ним он все равно бы не смог – всегда очень слаб был, никаких особых талантов за ним не было, хотя учился прилежно, а я ещё слабей его, так что куда Джейку против Гримстоуна было, что со мной, что без меня…

– Понятно, – коротко кивнула Вероника, – когда умер, спрашивал у мастера, что его так разозлило?

– Он не говорит об этом ничего, – тихо произнёс Джонс, – да и вообще мало говорит, больше думает.

– Отчего ты до сих пор не ушёл от него? – не выдержав, спросил Майкл, – все эти ваши культы, это когда было, а сейчас неужели не ясно, что в этом больше нет смысла?

Гарри Джонс только посмотрел на него.

– Как можно? – сказал он и ушёл.

– Ну, что ж, – произнесла Вероника, поднимаясь, – новые сведения у нас все же имеются, лишними они не будут. Похоже, пора уже нам приступать к заключительной фазе. Сбор информации окончен, пора действовать.

– Ага, пора, – хмыкнул Майкл, – тебе, поди, теперь только восстанавливаться минимум несколько недель, а то и больше.

Вероника махнула рукой.

– Переживу. Ладно, мне уже пора, Бог знает, сколько я здесь времени уже провела…

Они обнялись, прощаясь.

– Да, и вот ещё что, старичок, – произнесла Вероника, оборачиваясь, и уже стоя недалеко от полупрозрачного «выхода» из мертвых кварталов, – есть у меня к тебе ещё одно дело…

========== Пришла беда, откуда не ждали ==========

Когда Тим увидел перед собой Веронику, входящую в штаб-квартиру, у него закружилась голова и перехватило дыхание, и он бросился к ней с радостным смехом…

А затем проснулся, и чуть не разрыдался от того, что это все-таки был сон. Причём, уже не первый подобного содержания.

Друзьям он об этих снах не говорил – зачем? Нет, он, конечно, понимал, что на смех они его не поднимут, но и помочь ему они ведь ничем не могли. Все, что они могли сделать, это рассказывать о состоянии его Учительницы. А оно было… неутешительным.

Вероника не приходила в себя уже четвертый день, и врачи понятия не имели о том, по какой причине это происходит. Они уже сделали все возможное, залечив все её повреждения, но большего они сделать не могли.

Тим не мог нормально заснуть. Стоило ему хоть немного задремать, как его начинали бомбардировать сны, от кошмаров, где Вероника умирала, и он оставался один, до этих, ярких, в которых она возвращалась к нему, и от которых не хотелось просыпаться… Но именно от них он и пробуждался быстрее всего, никогда не успевая даже прикоснуться к ней. И это сводило с ума сильнее, чем общение с зеркалом в своё время.

Зеркало, кстати, стояло тихо, и об инциденте со срывом Тима, кажется, все позабыли, хотя добытую им информацию о Дилане Гордоне и посчитали полезной. Однако вскоре после случившегося Тим начал замечать, что друзья разговаривают с ним, и вообще ведут себя в его присутствии как-то… странно. Скрытно, что ли. Они вроде бы ничего предосудительного и не делали, продолжая спокойно с ним общаться, но при этом у Тима возникало четкое ощущение, что в разговоре с ним они подбирают слова, словно боясь сказать что-то не то. Один раз Тим попытался спросить, все ли в порядке, но внятного ответа так и не получил.

Это напрягало его, создавало четкое ощущение того, что от него что-то скрывают. Но, попытавшись пару раз, Тим замолчал, понимая, что разговоры бесполезны – ему ничего не скажут.

«Не доверяют…» – прошелестел в голове странный голос, вроде и похожий на его, но не очень, – «Они тебе не доверяют… Вот и ты не доверяй им…»

Голос обволакивал, затуманивал зрение и рассудок, и Тим никому, в том числе и друзьям, не рассказывал о незнакомом голосе у себя в голове. А вскоре и вовсе забывал о нем, и не вспоминал до тех пор, пока он не появлялся снова.

Хайди, все же заметившая, что с Тимом что-то не так, всячески пыталась подбодрить его в отсутствие Вероники, и даже, кажется, однажды заметила что-то странное, связанное с незнакомым голосом… но, вроде, сделала вид, что ничего не заметила, наверное, решив, что это связано с личными переживаниями юноши.

А к вечеру четвёртого дня кошмар внезапно кончился – Вероника пришла в себя. И узнал Тим об этом тогда, когда она медленно, с помощью друзей, вошла в гостиную штаб-квартиры.

Юноша замер, ожидая пробуждения от очередного сна.

– А что, приветствия я не дождусь? – слабым, но привычно-язвительным голосом поинтересовалась девушка.

– Вероника! – слабо ахнул Тим и бросился к ней.

– Так, без перебора, пожалуйста, ты меня сломаешь, – засмеялась девушка, обнимая его в ответ, – меня домой отпустили только при условии, что я буду предельно аккуратна и расслаблена. Кстати, домой… Ты давай, собирайся, мы за тобой заехали, потом домой поедем.

Тим кивнул и пулей кинулся собирать вещи, которых у него за несколько дней жизни в штаб-квартире здесь поднакопилось.

– Вас проводить? – спросил Раф.

– Нет, спасибо, нас родители внизу на машине уже ждут. Они и так не слишком довольны, что из больницы меня вы забрали, – засмеялась Вероника, – так что Вы лучше продолжайте работу. А мы с Тимом поедем, – и она протянула ему руку, за которую юноша схватился, как за спасательный канат.

Они вместе уселись на заднее сиденье и затихли. Мистер и миссис Уэллинг вопросами их не доставали, а потому в машине царила тишина. Тим даже не заморочился пристегиванием, чтобы не отодвигаться от Вероники, а та, несмотря на то, что явно заметила это, возражать не стала, и даже наоборот, одной рукой крепче прижала юношу к себе.

Тим не мог дождаться времени, когда они доедут до клиники и останутся одни в корпусе Вероники. Однако, когда это наконец произошло, он вдруг обнаружил, что совершенно не знает, что ему сказать.

Вероника улыбнулась, качнув головой, и молча раскрыла ему объятия, в которые Тим упал, словно подкошенный. Вероника мягко улыбнулась, поглаживая юношу по растрёпанной голове.

– Ну что, герой, – проворковала она, – а я смотрю, ты и без меня неплохо справился. Уже прогресс, и какой! Скоро можно будет хлопотать о выписке, а?