– Ясно, сэр, – а затем девушка нахмурилась, прислушиваясь.
– Вер? – окликнула ее Хайди.
Девушка закатила глаза.
– Не прошло и часа… Так, друзья мои, дальше без меня, меня зовет врачебный долг, – и, не тратя времени даже на прощания – зачем, ведь через несколько часов уже новая встреча – доктор Уэллинг закрыла глаза, и открыла их снова, наблюдая перед собой знакомые мятно-персиковые стены.
– И нет нам покоя ни ночью, ни днем, – пробормотала она, поднимаясь и выходя из комнаты.
***
Все вокруг него было черным, и красным, и серебристо-зеркальным… И все крутилось, сливаясь в какое-то тошнотворное месиво, и в этом месиве порою проступали бледные, окровавленные фигуры родителей и Кейли.
– Как тебе живется, Тим? – насмешливо спрашивал отец, прожигая его зеркальными глазами, – счастлив ли ты? Теперь, когда я мертв?
– Скажи, братик, я красивая? – заливалась жестоким смехом Кейли, растирая кровь по шее, – стала ли я красивее, чем была, после того, как ты пронзил меня моим же якорем?
– Почему мы здесь, Тим? – вопрошала мать, – знаешь ли ты?
Юноша пятился от них, не в силах отвечать, пытаясь отдалиться – куда? В какую сторону он вообще движется? Где здесь выход? И есть ли он вообще?
– Почему мы здесь, Тим? Почему? – хором вопрошала семья, окружая его.
Тим снова шагнул назад и невольно дернулся, когда прижался лопатками к чему-то холодному.
Нет…
Тим покорно обернулся, уже зная, что увидит перед собой темное, блестящее стекло в золотистой оправе. А в стекле тоже были они, и отражения повторяли вслед за оригиналами, делая их крики еще громче:
– Почему мы здесь? Почему мы мертвы? Зачем ты нас убил?!
Тим всхлипнул, лишь теперь обнаружив собственный голос.
– Я не хотел… – простонал он, закрывая лицо руками.
Бесполезно – руки становились прозрачными, словно стекло, и сквозь них все было прекрасно видно. Такими же становились и веки – и он не мог никуда сбежать от страшного зрелища…
Что-то ледяное и влажное коснулось его руки.
– О, ты не хотел, конечно же, ты не хотел, – проворковала Кейли, проводя пальцами вверх по руке брата, – мы понимаем…
Тим сглотнул, глядя на нее с надеждой.
– Не хотел… – протянула Кейли, и ее холодные пальцы крепко сжали его плечо, – не хотел, да как-то так вышло, правда?
Голос ее стал таким же ледяным, как и рука, сжимавшая его плечо все сильнее.
– Как-то вышло так, – загремела девушка, сверкая стеклянными глазами, – что мы все погибли, а ты – нет!
– Я не хотел, чтобы вы умерли! – взвыл Тим, пытаясь вырваться, – я предпочел бы умереть вместе с вами!
– Тогда почему же ты этого не сделаешь? – промурлыкала Мари, подходя ближе и проводя рукой по волосам Тима.
– Мама… – простонал юноша.
Рука сжалась, и женщина дернула Тима за волосы, заставляя его упасть на колени.
– Зачем ты живешь? – заговорили все трое хором, – разве ты заслужил жизнь после всего, что сделал? Посмотри на свои руки…
Кейли перехватила его запястья и подняла их вверх. Руки Тима были все в крови, отвратительной, липкой, ярко-алой…
Юноша в ужасе попытался вытереть руки о рубашку, но кровь не стиралась. Рубашка окрашивалась красным, но крови на руках не становилась меньше…
– Это руки убийцы… – насмешливо протянул Алан, – моего…
– И моего! – засмеялась Кейли.
Тим изо всех сил зажмурился и закрыл уши руками, чтобы заглушить дикие крики и смех, режущие его хуже любых ножей.
– Пойдем с нами! – хохотали призраки, не обращая внимания на вялые попытки сопротивления, – пойдем!
Холодные руки прижимали его к зеркалу, а с другой стороны руки отражений хватали его и тащили к себе. Тим вырывался и кричал, но они лишь смеялись все громче и громче…
Тим вскрикнул и сел на кровати, тяжело дыша. По щекам его градом катились слезы, но он едва ли замечал это. Дрожащими руками отбросив одеяло, он неуклюже поднялся и, пошатываясь, выбежал из комнаты.
Где он? Что это за странное место? Почему…
Где-то за ним хлопнула дверь, и в коридоре зажегся мягкий, приглушенный свет, который, впрочем, показался Тиму, уже привыкшему к темноте, даже слишком ярким.
– О, ночные истерики, обожаю, – весело протянул смутно знакомый голос, – кому вообще нахрен нужен сон?
Невысокая фигурка в персиковой ночной рубашке с распущенными золотисто-русыми волосами приблизилась к нему. Тим шарахнулся в сторону. Фигура испустила тяжелый вздох.
– Тим, ты меня слышишь? – мягко спросила она, очень медленно подходя ближе.
– Где я? – со слезами в голосе выкрикнул Тим, выставив руки вперед в защитном жесте.
– У меня дома, – успокаивающе произнесла фигура, – я Вероника, помнишь? Ты теперь живешь здесь, у меня.
Она легко скользнула вперед и осторожно приобняла юношу за дрожащие плечи.
– Спокойно, – мягко, но уверенно произнесла она, – ты в безопасности, тебя никто не обидит.
Она успокаивающе провела рукой по растрепанным, влажным от пота волосам пациента.
– Вер, – прошептал Тим. Он вспомнил длинный, сумасшедший вчерашний день, и ее вместе с ним.
– Да, правильно, – улыбнулась девушка, – все хорошо, ты в безопасности.
Силы оставили Тима, ноги его подкосились, и он упал прямо в объятия попытавшейся поймать его Вероники. Ощущение тепла под его руками добило его, и он разрыдался в голос, прижимаясь к ней. Девушка грустно улыбнулась и обняла его в ответ, обхватывая дрожащие плечи руками.
Так они просидели несколько минут, а затем Вероника отстранилась и поднялась на ноги, потянув Тима за собой.
– Пойдем, на полу холодно, – спокойно пояснила она, провожая его обратно в спальню.
– Нет! – вскрикнул он, поняв, куда они направляются, – не надо, пожалуйста!
– Что не надо, Тим? – переспросила Вероника, делая вид, что не понимает, о чем он, – на дворе ночь, нужно спать…
– Нет! – простонал юноша, – я не хочу, я не могу, они снова придут за мной…
– Тим, за тобой никто не приходил, тебе приснилось все, – терпеливо объясняла Вероника.
– Я знаю! – вызверился тот, вырываясь из ее теплых объятий, – я прекрасно знаю, что они мне просто снятся, но они делают это постоянно, если я не приму сильное снотворное на ночь! Я не хочу снова туда!
– Тим, – попыталась прервать его девушка, но он перебил ее, причем весьма экстравагантным способом.
Тим обернулся к ней и рухнул перед ней на колени.
– Доктор, пожалуйста! – взмолился он, – я не смогу спать, если не получу снотворного! Ну, Вам же самой проще будет, я больше не буду мешать Вам спать…
Глаза Вероники расширились. И часто с ним так поступали? Задалбливали кошмары снотворным, чтобы другим спать не мешал?
– Пожалуйста, Вероника, – совсем тихо прошептал Тим, цепляясь пальцами за подол ее ночной рубашки. По щекам его непрерывными ручейками текли слезы.
Девушка закусила губу, задумавшись. Затем присела рядом с ним и осторожно стерла слезы с его щек.
– Хорошо, – наконец произнесла она, – пойдем. Подождешь меня в спальне, я принесу тебе снотворное. Но увлекаться лекарствами я тебе все равно не позволю.
– Хорошо, – закивал Тим, радуясь хотя бы маленькой победе.
Вероника отвела его обратно в спальню и на несколько минут вышла. Тим плюхнулся на кровать и поплотней закутался в одеяло, стараясь унять нервную дрожь, пока он ждал возвращения врача.
Доктор Уэллинг вернулась, принеся с собой стакан и небольшую склянку.
– Пи-Эл-Эй-Си-И-Би-Оу, – объявила девушка, – разработка наших ученых – у нас есть своя лаборатория.
Она осторожно открыла бутылочку и наклонила её над стаканом. Отсчитав десять капель, она подала стакан Тиму. Тот поспешно заглотнул безвкусную теплую жидкость, тут же согревшую его изнутри.
– Давай, ложись, – велела доктор Уэллинг, присаживаясь, а затем укладываясь рядом.
Тим хотел было спросить, что она делает и зачем, но в объятиях тонких рук вдруг стало так спокойно и уютно, что он лишь молча устроился поудобнее и заснул, прижавшись к ней.
