– И тем не менее ты намерен это сделать? – окончательно разозлилась Рози, – несмотря на то, что ты даже не знаешь, существует ли она на самом деле?
– Видишь ли, в чем дело, Рози, – медленно начал юноша, пытаясь объяснить так, чтобы подруга поняла, – это неважно, есть она, или нет. Ты наверняка права, и ее нет на самом деле, она – лишь мечта, но дело не в этом, а в том, что я все равно буду всегда ждать встречи с ней, даже если она никогда не произойдет. Ну вот скажи, зачем тебе муж, который будет думать не только о тебе, но и о другой девушке? Зачем? Я ведь, если встречу ее однажды – я даже не буду нарочно искать ее, просто ждать встречи! – обязательно стану ее, я чувствую это. Однако при этом я не смогу стать ее полностью, если я уже буду твоим, – речь Энтони становилась все более быстрой и все менее разборчивой, как происходило всегда, когда он волновался, – но и полностью твоим я никогда не смогу быть. Рози, моя милая Рози, ты заслуживаешь большего, чем это. Ты заслуживаешь мужа, который будет любить только тебя! – он на секунду остановился, переводя дыхание.
– Я… понимаю, наверное, – тихо сказала Рози, стараясь не заплакать.
– Правда? – Энтони улыбнулся той самой, “его” солнечной улыбкой, – Спасибо, Рози, друг мой! Ты не представляешь, как много это для меня значит!
“Все на борт!” – громыхнула команда, и юный матрос, в последний раз обняв подругу и еще раз улыбнувшись ей, легко взбежал по трапу на корабль.
Якорь был поднят, и «Изобильный» отчалил от пристани, увозя с собой живую мечту Розмари Пауэрс, мечту, которая больше не будет ее. А на борту радостно взялся за работу Энтони Хоуп, чувствуя, как ветер подгоняет его навстречу приключениям, во время которых все его мечты обязательно сбудутся.
========== Часть 3. Заново ==========
Элизабет Баркер всегда знала, что эта женитьба, на которой так настаивал ее сынок, не доведет его до добра.
Ее семья никогда не была бедна. Муж был известным и искусным цирюльником, сын с малых лет пошел по его стопам. Миссис Баркер любила с умилением вспоминать, как маленький Бен осторожно брал в руки дорогие отцовские бритвы и рассматривал их, смеясь, когда солнечный свет играл на лезвиях.
И она, и мистер Баркер с рождения жили в Солсбери и не имели ни малейшего желания покидать родной город. Любил Солсбери и Бен, и, когда ему исполнилось двадцать, его мать искренне надеялась, что он вскоре женится на какой-нибудь приличной девушке, например, на дочери их соседа, богатого торговца и продолжит помогать отцу, однажды унаследовав его цирюльню. Однако юноша не слишком мечтал о семье и браке, до тех пор, пока два года спустя он не встретил деревенскую девчонку, Бог весть зачем приехавшую в город. Впрочем, Элизабет догадывалась, зачем. С какой целью подобные деревенщины обычно приезжают в города? Подыскать себе мужа поприличнее, конечно же.
Люси Смит была самой обычной смазливой девчушкой лет семнадцати от роду, со светлыми волосами и огромными каре-зелеными глазищами, которыми она вечно хлопала, точно кукла. Самая обычная сельская наивная красотка, ну вот что, что Бенни нашел в ней?!
– Я люблю ее, мама! – повторял он снова и снова, и глаза его сияли, как звезды. За что конкретно, кроме красоты, он любил ее, объяснять он не считал нужным. Миссис Баркер слушала восторженные вздохи Бена, всплескивала руками и старалась как можно мягче намекнуть сыну, что никогда не одобрит его брака с этой проходимкой. Мистер Баркер лишь качал головой. Он тоже не одобрял выбор сына, но считал его достаточно взрослым, чтобы давать ему принимать собственные решения.
Не получив от супруга достаточной поддержки, миссис Баркер перешла к решительным действиям, и, когда Бен и Люси пришли за благословением на брак, категорически отказала им, рассчитывая на то, что ее мальчик одумается и не променяет семью на какую-то там девицу. Однако она просчиталась – Бен был горд и упрям, да и свою Люси он полюбил искренне и по-настоящему, а потому, ни слова не сказав матери в ответ на ее протесты, он подхватил мисс Смит под руку и вышел, хлопнув дверью. В тот же вечер они собрали кое-какие свои вещи и уехали из Солсбери, даже не попрощавшись.
Миссис Баркер плакала вечерами, запершись в своей комнате, однако будучи той самой женщиной, от которой Бенджамин и унаследовал свое упрямство, никак не хотела ни написать им, ни навестить их. Лишь три года спустя, когда ее муж умер от сердечного приступа, она написала письмо старому приятелю их семьи, служившему в лондонской полиции. Приятель выказал соболезнования вдове и узнал адрес, по которому теперь проживал ее сын. За несколько дней миссис Баркер уладила все оставшиеся после смерти мужа дела, а затем собралась и отправилась в Лондон.
Старый двухэтажный дом на Флит-Стрит встретил Элизабет Баркер приветливыми огнями на первом этаже, и темной пустотой на втором. Женщина вздохнула и вошла в расположенную на первом этаже пекарню.
Молоденькая миловидная шатеночка, стоявшая за прилавком, подняла голову при звуке открывающейся двери и поспешила навстречу вошедшей.
– Добро пожаловать, мэм, – заулыбалась она, – проходите. Желаете отведать наших пирогов?
– Благодарю, – церемонно кивнула миссис Баркер, – однако я здесь не за этим. Видите ли, я ищу своего сына, Бенджамина Баркера, мне сообщили, что он живет здесь, – она осеклась, глядя в расширившиеся от ужаса глаза хозяйки пекарни.
– Стало быть, Вы матушка мистера Баркера, – пробормотала она и протянула гостье руку, – очень приятно с Вами познакомиться. Миссис Ловетт, – представилась девушка.
– Очень приятно, миссис Ловетт, – настороженно кивнула Элизабет.
– Присядьте, – попросила хозяйка, показав на ближайший стул, – Вы, стало быть, не знаете. Бенджамин Баркер действительно жил здесь с женой и дочкой, вон там, в комнате над нами, – она указала рукой на потолок, – вот только несколько недель назад случилось несчастье. Влиятельный вельможа обвинил Вашего сына в воровстве, и его сослали на каторгу.
Миссис Баркер вскрикнула, схватившись за сердце.
– Воды? – засуетилась миссис Ловетт, тут же подавая женщине стакан. Та, не глядя, отхлебнула.
– Простите, мэм, я не подумала, нужно было как-то аккуратнее сказать, – извинилась девушка.
– Ничего страшного, дитя мое, – покачала головой миссис Баркер, – Вы ни в чем не виноваты. Но как же такое могло произойти, ведь мой Бенни не вор!
– Конечно, нет, – глубоко вздохнула миссис Ловетт, – все дело было в его жене. Прелестная дурочка приглянулась судье Терпину, и он, дабы завладеть ею, подставил мистера Бенджамина и сам сослал его на каторгу пожизненно. Чудо, что на казнь не отправил, видно, Люси умолила его сжалиться над ее мужем, или еще что, тут уж не знаю.
– И где она теперь? – холодно спросила миссис Баркер. Нет, ведь она знала, что женитьба на этой девчонке не доведет ее Бенни до добра!
– В бедламе, мэм. После того, как мистера Баркера сослали, судья все же добрался до нее: с помощью своего приятеля заманил ее в свой дом, обещая пересмотреть вынесенный приговор, и там силой взял ее, – миссис Ловетт грустно вздохнула, – бедняжка не вынесла позора и попыталась отравиться. Я заметила и вызвала ей доктора, ее спасли, но от принятого мышьяка и всего пережитого у бедняжки помутился рассудок, и ее увезли в сумасшедший дом.
Элизабет судорожно втянула воздух. Она совсем не любила Люси, но подобной участи она не пожелала бы никому, в том числе и ей.
– Малышка Джоанна осталась совсем одна, у меня на руках, ибо больше заботиться о ней было некому, но Альберт, мой муж… – продолжала рассказ хозяйка.
Миссис Баркер моргнула и переспросила:
– Джоанна?
– Да, мэм, у Вашего сына была годовалая дочка, я ведь говорила, – пояснила миссис Ловетт, – так вот, мой муж совсем не желал держать у себя подкидыша. Я уж не знала, что с ней делать, когда пришли люди от судьи Терпина и забрали ее. Я слышала, он сделал девочку своей воспитанницей. Ума не приложу, зачем ему это, может, совесть проснулась?
