– Дружба дружбой, а табачок – врозь, – пробормотала Мелани, внимательно слушая и продолжая машинально направлять мужчину.

– Именно, – кивнул Альберт, – Нелли… была настоящей красавицей. Одни волосы чего стоили – длинные, шелковистые, ярко-каштановые… А глаза! Блестели, что твои брильянты, и вечно в них была какая-то загадка… И она тогда ещё очень любила розовый… Я был молод… и влюбился. Моя нежданная невеста оказалась милейшей, острой на язычок барышней, всегда легко заставлявшей меня смеяться… Несмотря на то, что нас сговорили родители, я не возражал против свадьбы, да и она тоже. Она была так красива в том довольно простом кремовом свадебном платье…

Альберт замолчал, и глаза его подернулись пеленой.

– Мы начали работать вместе… У Нелли был настоящий талант, она была прекрасной пекаршей, да и в коммерции разбиралась даже слишком хорошо для юной барышни. Но мне это нравилось… Мы тогда жили наверху, там, где после поселились Баркеры… А внизу, в комнате рядом с пекарней, жили мои родители, но они скончались в один год вскоре после нашей с Нел свадьбы. А потом… – мужчина вдруг мечтательно улыбнулся, – потом Нелли забеременела.

Мелани тихо охнула, стараясь, чтобы мистер Ловетт не заметил ее удивления и грусти. Ни о каких детях этих двоих здесь речи никогда не шло, а значит, оставалось предполагать худшее.

– Мы были так счастливы, так ждали этого малыша… Нелли летала, как на крыльях – беременность у неё проходила сравнительно легко… Вот и долеталась…

Вышеупомянутая Нелли тяжело сглотнула – Альберт, погруженный в воспоминания, сам не заметил, как Мелани привела его в общую комнату, где при их появлении и последних словах пекаря все замолчали, даже Люси, минуту назад кричавшая кому-то о том, что она лучше других знает, что такое остаться без ребёнка. Суини, кажется? Если Мел правильно расслышала происходящее краем уха, конфликт у них уже дошёл до спора о том, кто в большей степени лишился дочери…

– Нелли зацепилась подолом платья за гвоздь, сбегая по внутренней лестнице в доме, – продолжал Альберт, – и упала. Сама она сумела выжить, но ребёнка мы лишились. Это и стало началом конца, – он открыл глаза и посмотрел на жену, застывшую неподалёку, – не так ли, Нел?

Миссис Ловетт молчала.

– С тех пор все пошло наперекосяк. Я с горя начал выпивать и играть, просаживая наше состояние, ты после случившегося начала носить чёрный и приняла решение заколотить вход на второй этаж через внутреннюю лестницу, оставив лишь внешнюю, а саму комнату решила сдать. Так и появились у нас они, – Альберт кинул тяжелый взгляд на Суини и Люси, – молодые, красивые, влюблённые, такие же, как мы когда-то. А потом ещё и с ребёнком…

Альберт замолчал на секунду, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Я ведь как раз тогда от болезней и образа жизни начал и жиреть, и лысеть… Урод, да и только, а тут под носом такой красивый юноша… Я, видно, совсем слеп был, раз ещё при жизни этого не заметил… Давно это началось, Нелли? Сразу, как они приехали, или чуть погодя? До того, как ты узнала, что тот выкидыш стоил тебе женского здоровья и возможности иметь детей, или после?

– Мистер Ловетт, прекратите, – мягко увещевала Мелани, – Вы сейчас говорите очень страшные вещи. Вам стоит успокоиться и поговорить потом…

А затем внезапно громко хмыкнул Тоби, все это время слушавший ссору Баркеров.

– Вот ведь как оказывается, – провозгласил он, – судья Терпин ребёнка лишился, супруги Ловетт ребёнка лишились, а самые несчастные и обиженные все равно вы!

– Мы тоже теряли ребёнка! – воскликнула Люси, – Вы все ничего не понимаете! Мою Джоанну отняли у меня! Или вы полагаете, что знать, что твой ребёнок живет в доме врага, это намного легче, чем…

Суини, стремясь хоть в чем-то поддержать жену после того, как она узнала о нем правду, согласно кивнул…

Уильям и Альберт хором набрали воздуха в грудь, намереваясь высказать этим лицемерам все, что они о них думают… Но их опередили.

– Заклеить бы тебе рот, женщина! – зашипела Кэти, спрыгивая со спинки дивана, на которой она так и сидела все это время, – чтобы чушь не молола!

Демонесса, внезапно растерявшая весь свой сарказм и юмор, оскалилась и тряхнула головой, прогоняя замельтешившее перед глазами видение: златокудрого юношу, распластавшегося по холодной земле…

– Ты совершенно не представляешь себе…

– Мелани! – внезапно вскрикнула Джоанна, которая все это время молча сидела рядом с Тоби, забившись в угол, – а ты почему плачешь?

И все взгляды моментально обратились на девушку, которая глядела на сестру с искренним недоумением ровно до тех пор, пока не осознала, что по её щекам действительно катятся слёзы.

– Ох ты ж блин, – растерянно пробормотала Кэти, слегка теряя запал, – а вот про вас-то я совсем забыла…

И она виновато взглянула на Эма, моментально возникшего позади Мелани.

========== Часть 11. Горькая правда ==========

Кэти с ухмылкой повела рукой, и перед Суини Тоддом возникла подставка, на которой стояла коробка с его бритвами, очищенными от крови и призывно манящими… Он оттолкнул её от себя, чем вызвал очередной взрыв смеха демонессы, бритвы разлетелись по полу…

– Хватит! – вскрикнула Нелли, вставая между Суини и Кэти, – хватит издеваться над ним! Он в жизни, а потом и в Страхе уже настрадался достаточно!

– Ты так полагаешь, Элеонора? – обманчиво мягко произнесла Кэти, а затем, бросив взгляд за спину Нелли, пожала плечами, – ну, как знаешь. Ты же у него спасительница, которая желала и с ним к морю уехать, и дочку его у возлюбленного забрать и о ней позаботиться, тебе видней…

– Ведьма! – с неожиданной злобой выкрикнула Люси, а затем снова взглянула на мужа, который только поднялся с колен, – зря я, видно, понадеялась, что убийствами все ограничится! Ты готов был доверить нашу дочку этой… Этой кикиморе?

Нелли вспыхнула и машинально обернулась к Альберту, чтобы посмотреть на его реакцию, но обнаружила, что супруга рядом нет. А она и не заметила, как он вышел куда-то, так и не поговорив с ней…

Махнув на это рукой, она развернулась обратно, и ехидно улыбнулась.

– Ну, по крайней мере, кикимора не собиралась кончать с собой и бросать девочку на произвол судьбы! – бросила она.

– Между прочим, – воспрянул вдруг Суини, – Нелли права. Ты отдала сначала себя, а потом и Джоанну нашему заклятому врагу! А если бы этого не случилось, я бы, между прочим, не пожелал никому мстить!

Люси всплеснула руками и всхлипнула.

– Отлично! То есть, теперь я виновата во всем? Вот не он, – она ткнула пальцем в стоящего в стороне судью, – а я! Знаешь, Бен, – продолжала она, давясь рыданиями, – это уже просто ни в какие ворота не лезет! Ты хоть представляешь, что я чувствовала, когда в один момент проснулась и не обнаружила её рядом с собой? Я много лет жила с мыслью, что потеряла ребёнка навсегда, и все, что я могла, это изредка видеть её в окне того особняка!..

Сидевший неподалёку Тоби решительно встал, незаметно подошёл к ним сзади, и, схватив дрожащую от всех этих воплей Джоанну за руку, оттащил её прочь.

– Пойдём-ка, сестрица, – пробормотал он, – оставь их.

Джоанна кивнула, глядя на скандалящих людей со смесью страха и отвращения.

– Да, уж лучше с тобой, братик. Потому что вон та компания мне, сказать по правде, совсем не по душе…

Она обняла Тоби, а затем снова поморщилась, когда Суини Тодд с жаром начал доказывать, что он потерял дочь так же, как и Люси… Она же первой заметила, как в комнату вернулись Мелани и Альберт… А затем первой заметила, что при разговорах о погибших детях сестра, сама того не сознавая, начала плакать…

Значит, и она когда-то…

Интересно, в этом болоте есть хоть один счастливый человек?

***

Мелани отступила назад и налетела спиной на Эма, но даже не заметила этого.

У неё… был ребёнок?

Теперь, когда она думала об этом, глядя на скорбные лица судьи Терпина, Альберта и Кэти, она понимала – да. Да, у неё был ребёнок… Она совершенно не помнила этого, но странное ощущение болезненной пустоты, появившееся при этом разговоре, не оставляло сомнений…