Возникновение цензуры, самым естественным образом, привело к образованию новых японских киностудий в Корее. Японские киномагнаты-якудза и владельцы кинотеатров в Корее стали энергично поддерживать производство фильмов в Корее – это было гораздо дешевле и выгоднее. По некоторым данным, в период «Рассвета корейского кино» (1903–1922) было снято тринадцать фильмов[111]. «Рассвет» в истории корейского кино рассматривается исследователями как процесс превращения иностранного (американского, французского, датского и немецкого) развлечения в корейско-японскую мелодраму в стиле новой драмы синпха (под влиянием японской новой драмы – симпа и театра Кабуки) с ее печальными сказками о несчастной, роковой любви кисэн (гейши) и безвольного, часто легкомысленного, героя (нимаймэ, nimaime).

Творческое и техническое влияние японского кинематографа на первые корейские фильмы тоже было совершенно естественным процессом. Все самое прогрессивное корейские кинематографисты перенимали у своих японских коллег. Тем более, что в большинстве случаев все киноэксперименты в Корее финансировались японскими продюсерами. Так происходило освоение двойного влияния иностранного кинематографа на корейцев[112]. Кинематографисты и зрители смотрели японские фильмы, которые демонстрировались в Корее и сравнивали их с иностранными картинами из Европы и США. «В 1920-е годы в некоторых японских картинах ощущалось воздействие немецкого экспрессионизма, датские и немецкие фильмы способствовали развитию бытового, погруженного в повседневность реалистического кино… И даже советские фильмы 1920-х…, которые сильно резались или вообще запрещались политической цензурой, находили увлеченных последователей среди студентов, восстанавливавших по книгам и журналам изъятые фрагменты»[113].

Безусловно, корейские кинематографисты, в силу технических и финансовых ограничений, не всегда могли быстро освоить и воплотить все свои новые киновпечатления, почерпнутые из фильмов японских коллег, а тем более из фильмов более развитых американской или французской кинематографий. В этом не были заинтересованы и японские продюсеры, которые стремились производить такой кинотовар, который пользовался бы успехом не только в Корее, но и в Японии. В те времена уже сложилось мнение, что Япония – единственная азиатская страна, которая сможет противостоять агрессивной западной цивилизации.

Период немого кино в Корее совпал с окончанием Первомартовского народного движения и началом эры «культурного правления» (1919–1929). Японские предприниматели, опираясь на опыт американской киноиндустрии, принялись энергично развивать новый прибыльный бизнес не только в метрополии, но и в Корее. В период немого кино в Корее действовало около 42 студий, в основном, с японским капиталом, на которых выпускалось по 13–14 фильмов ежегодно[114].

Юн Бэкнам (Yun Baek-nam, 1888–1954) – руководитель Корейского Народного театра (Minjong Kukdan, Minjung Theater Company \ People's Theater) был приглашен японским генерал-губернатором для постановки кинофильма «Клятва, данная под луной» или «Обещание Вольха» (The Vow Made Below The Moon \ Wulha's Vow \ Plighted Love Under the Moon, Wolha-Ui Maengseo \ Ulha ui Mengse, 3 бобины, 35 мм, 1923). Сценарий и постановка – Юн Бэкнам, в главной роли – первая киноактриса Кореи – Ли Вольхва (Lee Wol-hwa \ Lee Weol-hwa, 1904–1933). Это первый полный художественный фильм Кореи[115].

По краткой аннотации из базы данных корейских фильмов, это мелодрама о Ёндыке (Yeong-deuk) и его невесте Ченсун (Jeong-sun). Ёндык попадает в дурную компанию, пьянствует и развлекается с женщинами. Он влез в долги и был жестоко избит в игорном доме. Отец Ёндыка отдает все свои сбережения, чтобы погасить карточные долги сына. Ёндык клянется любимой Ченсун, что он будет жить скромно и честно[116].

«Клятва, данная под луной» или «Обещание Вольха» режиссера Юн Бэкнама считается первым немым корейским фильмом[117].

Судя по титрам из базы данных корейских фильмов, кроме актрисы Ли Вольхва в фильме снимались и другие актеры Корейского Народного театра. Вероятно, роль Ёндыка исполнил Квон Ильчхон (Gwon Il-cheong, – 1958)[118].

Финансовую поддержку в создании фильма оказало почтовое управление Кореи (Chunch'ukjangryob), контролировавшее производство и прокат фильмов. Чиновники-почтовики, были не только цензорами, но и продюсерами некоторых корейско-японских фильмов. Позже Юн Бэкнам выяснил, что владельцем авторских прав фильма «Обещание Вольха» является не он, а японская фирма «Сонгюк» (Songjuk)[119].

Другой корейский немой фильм «Граница» (National Border \ The Border, Kukgyong \ Guggyeong, 1923; 10 бобин, 35 мм) режиссера Ким Досана считается первым немым полнометражным фильмом.

По очень краткой аннотации из базы данных корейских фильмов можно понять, что в фильме рассказывалось о том, что недалеко от границы, в воровском притоне, любовница главаря влюбляется в одного из членов шайки, а потом убегает с ним[120]. Возможно, за границу.

По некоторым сведениям, Ким Досан закончил работу над фильмом на несколько месяцев раньше Юн Бэкнама[121]. Но колониальные власти, государственная цензура, не одобрили фильм «Граница» и не дали разрешения на прокат.

В базе данных корейских фильмов указаны режиссер Ким Досан и продюсер Пак Сынпхиль. По версии Ким Хва, съемки фильма «Граница» Ким Досан доверил двум операторам – японцу Наригио (Narigiyo) и его ассистенту, корейцу Ли Пхильу (Lee Phil-woo, 1897–1978)[122].

Режиссер и руководитель театральной труппы Корейского Народного театра Юн Бэкнам пригласил актрису Ли Вольхва (Lee Wol-hwa \ Lee Weol-hwa, 1904–1933) на главную роль в фильм «Клятва, данная под луной» или «Обещание Вольха».

По некоторым источникам, настоящее имя актрисы Ли Чонсук (Lee Chon-suk \ Yi Chon-sook, 1904–1933). Возможно, после успеха первого немого корейского фильма «Обещание Вольха» актриса решила взять псевдоним из названия своего дебютного фильма.

По базе данных корейских фильмов, Ли Вольхва сыграла только в четырех корейских фильмах или спектаклях в Корейском Народном театре: «Клятва, данная под луной», «Печальная мелодия моря» \ «Печальная песнь моря» (The Sorrowful Song of the Sea, Hae-ui bigog, 1924) режиссера Ван Пхильлёля (Wang Pil-ryeol), «Безрогий бык» (An Ox without Horn, Ppulppajin hwangso, 1927) режиссера Намгун Уна (Namgung Un, 1904–1949) и «Секрет на улице Чина» или «Черный жемчуг» (The Secret of Jina Street \ Black Pearl, Jinaga-ui bimil, ilmyeong heugjinju, 1929) режиссера Ю Чанана (Yu Jang-an)[123].

По некоторым источникам, основной причиной заката творческой карьеры актрисы Ли Вольхва называют ее склонность к полноте.

С именем японца, который в 1923 году поставил фильм по мотивам популярной корейской конфуцианской сказки «Сказание о Чхунхян» в источниках полнейшая путаница. По одним данным, владелец сеульского кинотеатра «Корейский театр» (Choson Theater) Мацусиро Хаягава (Matsujiro Hayakawa)[124] организовал съемки фильма героине корейской сказки о Чхунхян. По другой версии, японский кинематографист и предприниматель, бывший школьный учитель, Гошу Хаягава (Goshu Hayakawa \ Koshũ Hayakawa) снял фильм «Сказание о Чхунхян» (The Story of Chun-hyang, Ch'unghwangjon, 1923)[125].