"Не надо. Больно. И не поможет".

   Закричать ей в лицо? Призвать избавиться от наваждения? Что же мне делать?

   - Я могу чем-то помочь?

   Не знаю, что и ответить. Слова в голове кружат как мошки вокруг яркой лампочки. Я не могу их поймать. Не могу выделить нужные и связать их в конкретную фразу.

   - Может помощь нужна?

   Какой ты настырный. Всё тебе что-то надо. Хочешь знать? Ну что ж, тогда присоединяйся.

   Я взял его за руку.

   Он затих, успокоился. Избавился от посторонних эмоций. Слушаешь? Слушай. Это часть вашей Истории.

   Под конец Люси разрыдалась:

   - Почему?! Зачем они?.. Зачем он?..

   Человек был бледен как полотно. Я давно бросил его держать, но он впился в мою руку своими клешнями, да так крепко, что в какой-то момент мне хотелось орать, пока рука не онемела.

   - Это должно быть веков эдак... (неразборчивое бормотание)... назад. Тогда остров был чуть побольше.

   Люси недоверчиво посмотрела на него и отодвинулась, спрятавшись за мою спину.

   Я попросил:

   - Отпустите руку, пожалуйста.

   Как приятно размять передавленные, казалось немощным старцем, пальцы.

   Люси рыдала навзрыд.

   Кто это был? Видение оказалось скомканным, рваным, переплетённым с другими, со странной избирательностью отсекаемыми девушкой от основного.

   Неприятно.

   Мы возвращаемся. Не надо было в это дело и ввязываться.

   - Ну-ну, успокойся. Всё позади.

   - Нет (всхлип)... Прилив продолжается (ещё один всхлип)... Я вижу-у-у...

   Я её обнял. Попытался вытереть рукавом слёзы. Ощущая себя до нельзя глупым и неуклюжим.

   Холодным.

   И совершенно чужим.

   В дело встрял Главный.

   - Успокойся, дева. Это... э-э... Конечно страшно, но давно... подёрнуто прошлым...

   Чем?

   Люси меня ущипнула.

   Старый взял в свои клешни её руку ("Ну почему так грубо? В клешни...") и что-то там бормотал, пытаясь её успокоить.

   - ... Не все люди плохи... Не все такие чудовища... мы-то вот совсем не плохие... Мы-то совершенно хорошие...

   Слова тёплые, ласковые, бестолковые. Обволакивающие даже мой давно лишённый буферной прослойки иллюзий разум. Добрый он всё-таки старикан. Не зря он у меня с первого взгляда вызвал симпатию. Все бы люди были такими, глядишь, и мир их бы давно изменился. В лучшую сторону.

   Надо будет попросить Люси подержать за руку Верховного... Пока Прилив не прошёл...

   - Успокойся, дева. Никто не бывает злым сам по себе... Иногда жизнь вынуждает людей совершать тяжкий грех... Ну, а мы, служители подземного света, помолимся чтобы их души очистились...

   Молитесь, молитесь. Что толку в ваших моли...

   Наверно это можно назвать мысленным подзатыльником. Не могу утверждать кто, но наверно это Люси раздобрилась. Просто нечто недоброжелательное и осуждающее сгустилось в сознании... и мои мысли тут же стали благими.

   - Ну всё. Давай вытрем слёзы. И перестанем думать об этом ужасном.

   А в компьютерном зале мы всё-таки побывали. Правда ничего интересного так и не узнали.

   Вскрыли коды, обманули систему. Долго лицезрели меню загрузки и массивы ничего не значащих для нас данных.

   Я устал окончательно, выдохся, утратил ко всему интерес.

   Спать.

   Люси тоже устала. Прилив похоже иссяк. Ну и прекрасно.

   Мы оставили людей ликовать и понуро побрели по мрачным коридорам обратно. На поверхность. К мягким кроватям.

   Сколько я не спал?

   Никогда очевидно не спал.

   Спалось мне прескверно. И хотя мозг отрубился, какая-то дежурная его часть, вечно бодрствующая где-то в глубине черепной коробки, мерно пульсировала, подобно светящимся числам на циферблате будильника, подавая смутные сигналы тревоги.

   Дирижабли в небе над нами... Тёмные, заключённые в камере... Недомолвки Конттуина... Непонятные волны Прилива, помогающие Люси видеть... Бег того парня от смерти в каменном лабиринте... Компьютерный зал и то, как необычно легко пришли в голову необходимые буквы и числа, открывающие дверцу в неведомое, долго прятавшееся за логотипами древних фирм-производителей программного обеспечения...

   Дежурная часть не признавала, что мозгу и телу требуется отдых. Она вечно работала. Во время бодрствования только накапливая, а в часы сна разряжаясь, подобно своеобразному аккумулятору подключаясь к освободившимся ресурсам головного мозга и гоняя по пустым лабиринтам разума образы, образы, образы...