Наклонный пол... Что такое? Разум ещё не понял, но в конечностях уже осела нездоровая слабость. Ноги подкашиваются. Я где-то не туда завернул? Не помню подобных неровностей. Этот уровень выровнен как...
Чёрт. Н-Е-Т!!! А-а-а-а!!!..
Сосущее ощущение, как на качелях и краткий миг невесомости. Мгновенье, другое. Удар, звук рвущейся ткани, и вспышка всепоглощающей боли.
Не болезненно, но неприятно это всё знать, чувствовать, ощущать. Люси...
Тело коченеет, ощущая холод тяжелого кольчужного панциря. Того самого, что рассмешил в своё время Таню ("...ну и кольчуга. Словно короста. Даже не гнётся..."). Конечно же гнётся. Просто тут такое густое плетенье.
Но холодный металл... Чтоб его... Сволочь... Тонкая нательная рубашка не защищает. Надо было бы свитер... Но побоялся испачкать. Теперь страдать тебе насморком. Лёгкая простуда тебе обеспечена.
А зачем её ты одел? Если у них есть огнестрелки... Лучше чтоб не было. Да и что ты с ними сделаешь? Ножкой от стула? Лучше оружия не подвернулось.
Хотя тяжелая ножка. Труба. С тремя расходящимися лепестками на каждом из которых по ролику. Чтоб, значит, ездить по полу. Хороший был стул. И снова будет - как только грянет отбой, он его отремонтирует. Как только...
А если это серьёзно?
Он (да сколько можно о себе в третьем лице?!) выбрался на Главный Путь, непривычно безлюдный сегодня, и выглядящий как сцена из сюрреалистичного сна - неестественного, застывшего на изломе реальности.
Людей нет. Они здесь были всегда...
Даже ночью.
Вдоль стен стояли кровати. Пустые, не заправленные...
Боже, это серьёзно.
Страх сковал тело, как реку льдом. Разум оцепенел. Руки безвольно опустились. А ноги ожили и самовольно, не испросив разрешения, зашагали в противоположную сторону. Прочь, прочь от этого места.
Это... это серьёзно.
И все это поняли. И ушли. Забились как крысы в норы.
Если уйти... Если спрятаться... То, может, минует? И чужаки как пришли, так и уйдут? А что им тут делать? Они заберут и еду, и лекарства, а после исчезнут, чтобы вернуться через какое-то время, когда мы все оживём. Вновь. И как пчёлы в улей натаскаем (произведём) новых сокровищ, необычайно ценных для этого бьющегося в агонии мира.
А с другой стороны они могут остаться. И тогда прячься - не прячься... Нельзя вечно прятаться.
Мысль чёткая, ясная, пробуждающая в душе праведный гнев и благородную ярость. Да как они!.. Да я... Да мы... Надо им вмазать. Ведь если все вместе... Конечно мы сможем.
А ноги по-прежнему вышагивают самовольно. Подальше от возможной опасности.
Но нельзя ж вечно прятаться...
Не знаю, сколько мы простояли. Мне это совершенно не нравилось. Это, конечно же, впечатляюще, феноменально, но абсолютно не важно. Зачем это мне? На фига мне чужие страхи, агония? На какой мне знать каково это, когда бьют ножом под рёбра, вминая в плоть крепкие кольчужные кольца, не пронзая, а награждая внушительной гематомой? Зачем мне познавать чужие боль, унижение? Я и так могу догадаться, что в недрах Путеводителя свершилось немало мрачного.
Вырвался... Оторвался... Они здесь не ориентируются. Они ничего здесь не знают. Ура. Жив. И этим счастлив.
Но они тебя не оставят. Они идут. Они приближаются.
Смотрители заволновались. Им это тоже не нравится. Но их ещё отягощают суеверия и свои личные страхи.
Вы верите в призраков? Знаете, а они ведь бывают. Если, конечно, они не плод разгорячённого девичьего воображения.
Хрип в лёгких, казалось, заглушал топот ног, многократным эхом отражающийся от каменных стен.
Почему они не отвяжутся? Почему не отстанут? Ведь он ничего, ничего им не сделал...
Ну почему они настолько жестоки?.. Не понимаю... За что? Зачем им это нужно? Откуда эта несусветная дикость?
В боку кипел целый сгусток оглушающей боли. Там куда ткнули ножом. Наверно ребро... Спасибо кольчуге. Могло быть значительно хуже.
Хуже... Куда уж тут хуже...
Бегом... Только бегом...
"Люси. Останови это, пожалуйста".
"Я стараюсь. Ты сам меня на это настраивал..."
Я? Ах да. Мой эмоциональный настрой... Моё воображение... Представляемые мною сцены...
"Может это не настоящее?"
"Может... Может быть... Быть может..."
Бег бесконечен. Для него он был всегда. И ведёт из ниоткуда в никуда. Помимо него только механическое движение деревенеющих ног и гортань, которую дерёт с хрипом проталкиваемый лёгкими воздух.
- Что-то не так?
Главный подходит близко. Главный взволнован. Его интересует чем мы обеспокоены.
Я молчу, а Люси не до этого.
- Вам плохо?
О да, нам тошнотворно. Нас вводит в ступор маленький фрагмент мозаики, именуемой вашей историей. Он настолько мерзкий и страшный, что взгляд ясновидящей не в состоянии от него оторваться. Я не знаю, что делать. Встряхнуть её? Вмазать пощёчину?
