Слишком уж...
Ладно.
- Конттуин очень устал. А ты?
- Нет, - она мотнула головой и чёлка сползла ей на глаза, вызвав сходство с болонкой. - Ни капельки.
Мы замолчали. От воцарившейся тишины обоим стало как-то неловко.
Мне вдруг подумалось, что про компьютерный зал он так ничего и не сказал.
- А ты как?
- Что?
- Ты не устал?
Меня удивило это проявление заботы.
- Нет.
- Все устают.
- Нет. Я не устал.
- Твой голос звучит очень устало.
- Нет. Просто... Просто много всего. Я не могу даже удивляться.
- А... - она прикусила губы, поправила чёлку, потом вновь подняла взгляд на меня. - А это и есть усталость.
М-да? Может быть. Вероятно. Только усталость эта копилась годами.
Не десятками лет. Столетиями.
- Ляг, отдохни.
- Спасибо, ты очень добра.
Меня тронула эта забота. О Наставники! Прав был Игро, она ещё совершенно ребёнок.
Вновь тишина. Замершее ожидание под мерное дыхание спящего.
Неловкость.
Взаимная.
Напряжённая.
Она шевельнулась, явно утомлённая "неудобностью позы" в наших взаимоотношениях. У неё был порыв что-то сказать. Я подался навстречу. Порыв прервался.
Это было неприятно и по-особому больно, как провал в пустоту вместо встречи с надёжной опорой. В этот миг я в полной мере ощутил своё одиночество.
Вечно один. Постоянно. Даже в тесной компании.
Депрессию я всегда вытесняю действием. Неважно работа ли это в мастерской, простая ходьба или же... разговор.
Сейчас меня интересовало (и беспокоило в равной степени) проявление необычных способностей у этой леди.
- Люси... - я замялся, раздираемый к собственному недоумению внутренними противоречиями. Столько всего, а ты реагируешь как нечто бесчувственное и неживое. Как механизм - штука сложная, комплексная, чуткая к разного рода воздействиям, но лишённая этакого блока эмоций. Или же, что вернее, оснащённая его жалким подобием.
Представленным, из-за недоработок в аппаратной части, программными средствами...
Мысль нелепая, дикая и довольно неприятная.
Да что такое...
Я очистил свой разум.
Однако некоторые мысли подобны крошкам в постели.
Почему-то это всё рождало во мне ощущение ущербности.
- Вы хотите спросить...
- Да, да, да, - я поспешно перехватил инициативу. - Я хотел узнать, как это... - взмах руками в тщетной попытке выразить жестом то, что не получалось словами, - ... тебе удаётся?
Пожатие плечами и шмыганье носом.
Ребёнок, ей богу ребёнок.
- Не знаю. Это как прилив... Вы понимаете?
- Нет.
Она заёрзала на своём месте. Черты её лица заострились. В позе читалось усердие. Сейчас, сейчас. Минуточку. Сейчас выдам. Только не торопите.
- Ну это как... - она устремила взгляд в потолок, словно там надеялась обнаружить предельно точный ответ, - ... как воспоминание... Нет. Как кино... Как...
В общем ясно. Это как попытка передать любовную грусть с помощью поэтических образов.
Зелёный листок и капля-слезинка на нём.
Не поймёшь - не почувствовав.
- И как часто? Как часто с тобой такое бывает?
Очередное пожатие плечами.
- Временами. Когда прилив...
- Как вдохновение?
Ещё одно передёргивание плеч.
Ладно, проехали.
Чёрт, столько вопросов. В очередь, сукины дети, в очередь...
- Оно приходит и длится, и длится...
- Что?
- Ну это... Видения.
- И даже сейчас?
Наградой мне был удивлённый взгляд. Ты что? Разве можно быть таким бестолковым? Конечно. Сейчас же прилив.
