Я хотел было сместиться в бок, чтобы его рассмотреть, но тут заметил, как пристально вглядываются в лес остальные члены отряда, и вжался в землю, проклиная себя за беспечность. Выйти по тревоге без оружия и маскировочных средств мог только такой разгильдяй как я, распустившийся после бездны мирных лет, абсолютно уверенный в отсутствии угрозы со стороны пугливых и суеверных людей. Бывало, в мои края не захаживали десятилетиями. А те, что всё-таки забредали, стремились побыстрее унести свои ноги, стоило только мне показаться и убедить их, что они столкнулись не с человеком.
- Выходи! Мы знаем, что ты здесь. Ты шёл за нами с самого Дальнего Края. Кое-кто из нас видел тебя, иль твою тень, пару раз. Выходи!
Ни хрена вы не видели. Кто ж виноват, что в детстве вас запугали своими нелепыми сказками ваши старые няньки? Видеть в каждом кусте мою тень - это признак большого испуга. Если вы так боитесь - зачем сюда влезли?
- Арчер. Я знаю, это не в твоих правилах. Но пойми: это важно. Выходи. Нам есть о чём поговорить. О твоём друге. Магистре Полнолунного Храма - Даке Охначе Полудиком.
Я знал, в чём исток этой проблемы. Рад услышать подтверждение. А что касается всего остального... По крайней мере он знает моё прозвище. Сколько ещё людей может этим похвастаться?
Я бы не вышел, так как не настолько наивен, чтобы полагать, что в случае какой-нибудь подлости с их стороны смог бы справиться голыми руками с таким количеством головорезов, но мне показалось будто меня заметили. Один из притихших возле костров мужиков резко вскочил на ноги и, подскочив к своему босу, указал рукой куда-то в моём направлении.
Скрываться - подумалось мне - больше нет смысла. И я, чувствуя себя идиотом, встал во весь рост, вызвав возглас удивления у не ожидавших подобного людей.
Черт возьми. Теряю навыки. Мои чувства точно взбесились, подстёгнутые нелестным укором. Злость на себя была столь велика, что я ощутил, как плохо контролируемая часть сознания, ответственная за полуинстинктивные реакции и "натасканная" века назад посредством гипно-телепатического вмешательства, непроизвольно извлекла на свет божий давно заблокированные навыки. Впечатление такое, словно я бросился в море, подставившись под хлёсткие удары пенных волн - ощущение не из приятных, способное вызвать головную боль. Ломка психологических барьеров, изредка устанавливаемых полукровкам во время периодических обновлений, никогда не даётся легко. Впрочем, я исключение. Не скажу, что мне нравится нарушать установленные правила, но я один из немногих, способных делать это сознательно.
Возрождённая способность ощущать людские эмоции и намеренья шевельнулась во мне. Булькнула, всхлипнула, пробуждаясь и подстраиваясь под сознание - так чтобы быть под рукой, но и не мешать, если что.
Они волновались. Лица их были спокойны, но внутри них всё клокотало. Я и ранее мог это сказать, определившись по запаху выступившего у них подмышками пота. Но теперь... Моё шестое чувство уловило волны, излучаемые их организмами. Я ощутил биение пульса, частоту дыхания, шевеление мыслей. Боятся... Как дикие звери, зашедшие на чужую территорию, слишком далеко от родного логова, и вследствие чего растратившие свою смелость.
А ещё в них ощущалась агрессия. Подавляемая. Удерживаемая в узде. Но взвинченная до предела.
Все люди поднялись на ноги и перегруппировались. Кто-то попятился, будто из боязни, что было не так. Кто-то был неподвижен. А кто-то медленно шагнул в сторону.
В общем, рассредоточились. Двое зашли за телегу и с деланным равнодушием, зачем-то откинули полог брезента.
Вожак вышел вперёд. Лет тридцати пяти. Невысокий. Но крепкий и гибкий. Властный. Гордыня буквально сочилась из его глаз. Левую руку он держал подчёркнуто далеко от подвешенного на поясе ножа. Сама уверенность. Но я-то знал, что он чувствует на самом деле. Слабость в коленях. Бабушкины сказки в умах людей не проходят бесследно.
- Говори, - мой голос был сух - ну не смог я скрыть до конца неприязнь, хотя понимал: в данном случае не помешает определённая мягкость, дабы эти парни расслабились. Так напряжены, что взмахни я рукой, как дирижёр - и взыграет оркестр, порождая мелодию, сотканную из хриплых воинственных криков и шелеста извлекаемых на свет божий ножей. Вот за что ещё недолюбливаю людей, так это за их нервозность и вечную готовность на беспредел. Так уж у них заведено, что страх этих двуногих животных всегда требует крови. Красной влаги источника страха. А боятся они постоянно...
Вожак отвесил неловкий поклон. Типичный вояка, пренебрежительно относящийся к дипломатии.
- Многоуважаемый, всеми чтимый, достопочтейнейший фейри...
Какая фраза!
- Для нас большая честь...
И тут я уловил нечто...
- Молчи! - мой крик пресёк его излияния. - Пусть вперёд выйдет командующий.
Тот, кого я ошибочно принял за вожака, растерялся. Нервное движение его глаз подтвердило мою догадку. У него был взгляд явно не мага - не неподвижный, молчаливый, невыразительный. Его взгляд оказался болтлив. Простое шевеление глаз может о многом сказать. Например, когда человек обращается к памяти, думает, принимает решение, когда он непоколебим, а когда неуверен.
Я внимательно всмотрелся в лица других.
- Выходи. Мне известно кто ты. Я могу вас даже выстроить в ряд - кто какое место занимает в вашем отряде. Этот трюк работает против людей. Не меня.
Вновь колебание в людском настроении. По этим восковым лицам можно строить графики зависимости выброса в их кровь адреналина.
Не перегни палку - пришлось напомнить себе. Это не простоватая деревенщина, занесённая в эти края невесть каким ветром. Это бойцы. И пришли они сюда с чётко намеченной целью. Не хотелось бы стать мишенью их нелепых намерений.
- Смелее, смелее. И говори кратко и чётко. У меня нет желания стоять перед вами целую вечность.
Я вновь ошибся, мысленно назначив не того в командиры. Им оказался невзрачный мужичишко, стоявший намного левее.
