Мориц наладил отношения с подчинёнными ему "переписчиками". Это оказалось значительно проще, чем предполагалось, и его опасения были напрасными. Да и как ещё могло быть? Ведь существовало достаточно чёткое правило: "переписчики" знают в лицо своего хозяина. Иных особых свойств, кроме умения "переписываться", у них нет - в этом отношении они как обычные люди, то есть видят, слышат, чувствуют то же, что и все.

   Генерал, в отличие от них, был в более выгодном положении: он унаследовал от Сифакса не только внешность, но и дар убеждения. Подчиняясь присущим телу Сифакса особым свойствам, которые никуда не исчезли, "переписчики" явственно чувствовали запах хозяина и, как и всякие верные псы, с готовностью глядели ему в глаза и виляли хвостами в ожидании хозяйских приказов.

   Мориц воспользовался предоставленным шансом. Он крепко взял быка за рога, развернув кипучую деятельность.

   В первую очередь он провёл смотр войскам и был всерьёз удивлён, что всё не так плохо, как ему изначально казалось, - Сифакс не настолько отстал от действительности. Скорее всего, он пользовался плодами шпионажа. Местная военная машина была неплохо налажена. Оружие, боеприпасы, продовольствие, обмундирование - всего было в достатке. Но наибольшее впечатление на Морица произвела организация и подготовка армии, являвшиеся точным слепком с созданного им для Владык образца.

   Проведя большие манёвры, Генерал убедился - всё почти идеально. Единственное, что следовало устранить, так это ненадёжность человеческого фактора, так как новые способы ведения войны требовали чёткого взаимодействия подразделений и родов войск, твёрдую воинскую дисциплину, надёжное управление и взаимовыручку в бою. Многие человеческие офицеры, не понимая, пренебрежительно относились к новым способам ведения боя, основывающимся на неглубоких восьмишереножных построениях с максимальным одновременным задействованием мушкетёров. Для успешного применения новой тактики требовалось единство взглядов начальствующего состава. Этого ещё не хватало. Поэтому новые тактические формы оставались наполнены старым содержанием.

   Впрочем, расшифровав в записях Сифакса ключ доступа к ресурсам Архивов, Мориц довольно быстро решил эту задачу, заменив сомнительной верности, но очень важных людей, извлечёнными из старого хранилища "переписчиками".

   Вообще-то, работа с Архивами оказалась очень простой и одновременно очень пугающей. Как будто он смог проникнуть в иную реальность, лишённую света и тени, а так же времени, движения и направления. Это было царство сгустков энергии, разделанных душ, осколков страхов, амбиций, желаний, эмоций. Свалка продавшихся индивидуальностей, обменявших смерть и свободу на вечное подчинение бессмертному и неизменному господину.

   Здесь хранились души бесчисленных воинов. Они парили в пустом пространстве бесплотные, неподвижные, равнодушные. Их мыслительные процессы были остановлены, либо очень замедленны.

   Мориц, отбирая для себя подходящих, прикоснулся ко многим, и в первые дни был просто подавлен обилием случайно пролившейся в него информации. Их было так много и все они разные, со своими страстями, нравами и желаниями. Их застывшие мысли, боль и отчаянье острыми ножами полосовали разум Морица, затрагивая в его душе какую-то струну, отдалённо похожую на сострадание. Он не скоро научился блокировать эти случайные прикосновения. И даже огородившись от них, он не переставал ощущать свою давнюю связь с этим тёмным бесконечным пространством, ибо при погружении в него в глубине его души пробуждались смутные воспоминания мертвеца, триста лет проспавшего под покровом небытия в схожем с этим, по холоду и пустоте, загробном царстве.

   Страх. При проникновении в Архив его охватывал страх. И заглушить его не могли ни знание тайны, ни ощущение силы, дарованное ему местным Источником.

   Но он смог преодолеть сам себя и отобрать из Архива более двух сотен душ, отдав предпочтение наиболее древним, имеющим отношение к давно почившей во мгле веков Империи. Эти были более дисциплинированы, и о взаимодействии войск, чётких построениях и взаимовыручке знали не понаслышке. Перековать их под новые требования было значительно легче.

   Мориц с раннего утра и до позднего вечера читал командному составу лекции, демонстрировал им, с помощью тысяч оловянных солдатиков, построения и передвижения войск, системы команд, теорию современной войны.

   Со стороны это должно быть выглядело весьма странно, когда на огромной, заставленной колоннами оловянных фигурок площадке с серьёзным видом прогуливались десятки облачённых в мундиры людей, и множество слуг, подчиняясь их жестам и требованиям, старательно перемещали солдатиков, попутно производя при этом какие-то вычисления. За всем этим действом пристально следил Мориц, наблюдая чтобы не было несоответствий, давая разъяснения, внося поправки. За две недели оловянных игр он добился у своих подчинённых твёрдого закрепления материала. Теперь ни у кого не возникало сомнений в теоретической обоснованности новых войсковых построений. Ну, а те, что оказались слишком глупы, упрямы или горды, чтобы унизиться до "детских" игр, были "заменены" "переписчиками", более покорными воле своего господина. Имея в своём распоряжении неистощимый Архив, Мориц особо не церемонился со строптивыми, решительно вычёркивая их разум из списка живых, без зазрения совести приспосабливая к своим нуждам их телесные оболочки.

   За три месяца работы он перековал и закалил своё войско.

<p>

2</p>

   Это была их последняя совместная ночь. Мориц долго сомневался что делать с девушкой. Он боялся оставить её в замке одну, без своего покровительства, так как знал, что никакая другая охрана не сможет полностью гарантировать ей безопасность от поползновений Владык. А брать её с собою в поход, полный непредсказуемых опасностей, он не решался из вполне обоснованного страха перед богом войны, любящим устаивать нелепые и жестокие случаи, сулящие смерть и увечья как слабым, так и сильным, как находящимся на передовой, так и скрывающимся в тылу под прикрытием обоза. За свою долгую жизнь он видел достаточно подобных нелепостей, чтобы при мысли об опасности, пусть и обладающей очень ничтожной вероятностью, могущей угрожать его нежной нимфе, сердце его сжималось от холодного страха.

   Нет, он не хотел ей рисковать. И потому принял непростое и болезненное для него решение: поместить её на время в Архив - до тех пор, пока он не укротит беснующийся вокруг хаос и не создаст для них спокойный и полный уюта мир, лишённый Владык и ужасов войн.