Он - как исконное зло. Одно его присутствие убивает. Одно лишь его дыхание отравляет. Если бы он мог искупить сотворённое им зло своим уходом из жизни, он бы ушёл. Тихо, без проклятий, спокойно и мирно.

   Он сидел в темноте. Его побелевшие от напряжения пальцы, как когти хищной птицы, вцепились в видавшую виды книгу. Как в спасательный круг. Как в соломинку, не дающую утонуть в море вины, подогретом безумием.

   Он сидел и видел кабак, душный, переполненный винными испарениями и запахами потных тел. Крики пьяных, беззлобная перебранка, визги шлюх, стук костей и звон бутылок о края наполняемых кружек плотным шумовым фоном обволакивали всех присутствующих.

   Перед ним сидели трое, в кавалерийских мундирах и пьяные в дым. Один из них был "переписчик". Его Мориц почувствовал ещё до того, как обнаружил, где он сидит. Оглядев кабак и внимательно изучив всех присутствующих, Мориц решил, что Серж - это кто-то из этих троих. Ещё до того, как он об этом спросил, неприятное, посасывающее под ложечкой чувство подсказало - к то именно.

   -17-й кавалерийский? Кто из вас Серж Десерский?

   Из-за стола поднялся блондин. Едва держась на ногах и не сводя с Морица голубых, поблёскивающих в свете чадящих светильников глаз, с трудом ворочая заплетающимся языком, он спросил:

   -А в чё--мм с-со-б-ст-вен-но дело?..

   И упал, под хохот и хрипы столь же нетрезвых товарищей.

   А Мориц стоял над ним и смотрел. И из глаз его струилась мутная ненависть.

   Перед ним лежал "переписчик". Прежний Серж умер, и его место занял некто иной.

   "Переписчик" - человек (существо?) продлевающий своё существование за счёт переселения в другое тело, как правило, более здоровое или же молодое. Личность "носителя" при этом старается и на его место записывается новая "матрица".

   Все "переписчики" занимают ключевые командные места и то, что один из них оказался в теле мало приметного кавалерийского лейтенанта, не было, конечно же, случайностью. Мориц слишком долго прожил на этом свете, чтобы верить в случайности.

   Он вспомнил лицо Изабеллы, и его охватил тихий ужас от осознания того, что он разбил её счастье. Его недавняя клятва, произнесённая при Курандо, показалась ему святотатством, как будто он прошёлся по могиле, приплясывая и нараспев приговаривая: "живи долго и счастливо".

   И именно тогда Мориц впервые подумал об искуплении самоубийством.

   Он - живое проклятье. Одно только его присутствие убивает.

   Он сидел. И руки его, судорожно сжимали переполненный наивными мыслями и сантиментами томик стихов.

   Раздвигая тьму с помощью колеблющихся язычков пламени трёх свечей в большом, массивном подсвечнике, Курандо вошёл в библиотеку.

   Тьма испуганно выгнула спину и отступила, разбросав клочьями тени. Курандо поставил подсвечник на стол и, пододвинув кресло, сел рядом с Морицом.

   -Надо поговорить.

   Мориц, напрягшись, сильнее вжался спиной в мягкое кресло. Курандо, напоминая хищную птицу, склонился вперёд. Взор его был также ясен и неподвижен, как у охотничьего сокола, сидящего па защищённой рукавицей руке хозяина и готового взлететь ввысь, чтобы камнем упасть на добычу.

   -Можно посмотреть?

   Курандо протянул руку, и настойчиво и решительно забрал у Морица книгу. Мориц разжал ломившие от напряжения пальцы, не желая отдавать, но и не желая выглядеть глупо. На старой книжной обложке остались вмятины от ногтей и кончиков пальцев. Курандо раскрыл книгу и просмотрел пару страниц.

   -Люди ждут. Полковники уже собрались внизу.

   -Подождут. Я никого не хочу сейчас видеть.

   Курандо отложил в сторону книгу и заглянул Морицу в глаза, в глубину двух тёмных провалов, поражающих своей пустотой и холодностью.

   -Что происходит?

   Мориц с неохотой разлепил пересохшие губы.

   -Ты знаешь. Мне думается, ты в курсе всего, что здесь творится.

   Курандо кивнул и неожиданно выдохнул со злостью:

   -А чего ты хотел? Это вполне естественно, что тебя опекают. Ты очень ценен. В тебя вкладывали средства в течении многих веков.

   -Я всё уже отработал.

   -Нет, не всё! Раз ты жив - значит не всё! И запомни: сколько бы ты ни сделал - этого будет мало. А пока Владыки хотят, чтобы ты был счастлив.

   -Я их не просил...

   -А тебя никто и не спрашивал. Ты сейчас проходишь курс реабилитации после долгой отлёжки. Она - инструмент, помощью которого сумели подцепить твой разум и выволочь на белый свет. Ты в ней нуждаешься. Любое препятствие, разделяющее вас, будет устранено.

   -Позвольте мне самому это решать...

   -Ради бога. Но что сделано, то сделано, и прошлого не вернёшь. Кто знал, что ты решишь оставить всё как было и, как какой-то извращенец, будешь наблюдать за ней со стороны?

   Мориц зло дёрнулся. Его переполненный болью раненного зверя взгляд обвиняюще скользнул по лицу собеседника. Как, Курандо, ты считаешь, что я не способен на великодушие и жалость? Неужели я настолько эгоистичен и беспощаден?

   -Я хочу, чтобы она была счастлива. Я... Мне она нравится.

   Курандо утомлённо склонил переполненную тяжкими думами голову.